Элизабет Лоуэлл - Только любовь
– Сделай еще так, сладкая девочка. И посильнее.
– Ты уверен?
Бич засмеялся и внезапно приподнял ее. Не говоря ни слова, он прижался ртом к ее шее и легонько куснул.
Огонь пробежал по телу Шеннон. Она зажмурила глаза и потянулась ртом к губам Бича. Бич засмеялся горловым смехом и дал ей то, чего она просила. Он прижимал ее к себе до тех пор, пока Шеннон не вскрикнула.
Бич мгновенно отпустил ее.
– Прости, – проговорил он. – Тебе больно?
Шеннон открыла глаза и, засмеявшись, покачала головой.
– Мне больно? О нет, только не это.
Она снова потянулась к груди Бича и возобновила яростную атаку, целуя и покусывая его с такой страстью, что он застонал, затем приподнял ее голову.
– Тебе неприятно? – спросила Шеннон.
Однако ее глаза красноречиво говорили, что она наперед знает ответ.
– Да нет, ты просто убиваешь меня, – прохрипел Бич. – А какая-то часть меня ноет так, словно уже собралась умирать.
– Это какая же часть?
– Угадай.
– А, это там.
– Да, это там.
Рука Шеннон скользнула под воду, встретилась с его торсом и стала двигаться вниз, пока не соприкоснулась с плотной порослью волос и упругой мужской плотью.
– Здесь? – спросила она.
Бич тихонько застонал.
– От моего прикосновения тебе становится хуже? – участливо спросила Шеннон.
– Это зависит…
– От чего?
– От того, где ты меня трогаешь… И как…
Шеннон прикусила губу и насупилась.
– Я не знаю, как надо.
– А ты исследуй, сладкая девочка. Я потерплю.
– Но ведь…
– Если, конечно, тебе это не противно.
Шеннон удивленно вскинула голову:
– Почему это должно быть мне противно? Наоборот, интересно.
Бич пожал плечами:
– Некоторые женщины не любят вообще трогать мужчину, а тем более то место, где он больше всего отличается от женщины.
– Правда? А я давно мечтала о том, чтобы потрогать тебя… и даже там…
– Твоя мечта сбылась…
Шеннон улыбнулась, при этом щеки ее слегка порозовели.
– Но ты скажи, если я нечаянно сделаю больно… Хотя я и не представляю, как можно сделать больно такой твердой штуке, – шепотом призналась она.
Ответом ей был звук, напоминающий одновременно смех и стон. Сладость, которую разливали тонкие девичьи пальцы, исследующие незнакомую ей мужскую плоть, граничила с болью. Когда нежная ладошка совершила несколько путешествий от окончания упругой плоти до ее основания, кровь застучала в голове Бича с такой силой, что, казалось, он сейчас взорвется.
– Шеннон…
Девичья рука замерла.
– Я сжимаю слишком крепко?
– Недостаточно крепко…
– Я же говорила тебе, что не умею, – огорченно сказала Шеннон.
Бич со свистом выпустил воздух сквозь зубы. Когда Шеннон собиралась увести прочь свою руку, его пальцы обвились вокруг пальцев девушки.
– Надо вот так, – прошептал он.
Побуждаемая Бичом ладонь девушки медленно заскользила вдоль тугой, шелковистой на ощупь плоти, чувствуя под рукой могучий пульс жизни, наслаждаясь изумительным сочетанием атласа и стали.
От сознания того, что Шеннон по-настоящему радуется, лаская его, Бич полностью расслабился. Девичьи пальцы уже без его помощи сжимали и нежили плоть, вызывая новые и новые волны нарастающих сладостных ощущений. Когда,он попытался призвать на помощь волю, чтобы остановить эту лавину ощущений, было уже поздно: наступила – может быть, впервые в жизни так быстро – разрядка.
Но раньше перед ним никогда не было девственной вдовы, которая сейчас смотрела ему в глаза и радовалась возможности приласкать его плоть так, как радуется кошка, впервые отыскав хмелящую, возбуждающую кровь кошачью травку.
– Ты дрожишь, – спустя некоторое время проговорила Шеннон. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Гораздо лучше.
Она улыбнулась и медленно, легонько погладила Бича, ибо почувствовала, что в значительной степени напряжение в нем спало. При этом она смотрела на рябоватую поверхность бассейна, в которой отражался и плясал свет лампы.
– Мне хочется не только потрогать, но и увидеть тебя, – сказала Шеннон, там и тут касаясь кончика ми пальцев его тела. – Мне хочется увидеть, какие изменения происходят в тебе, когда у тебя просыпается желание.
– Сладкая девочка, ты сведешь меня с ума.
Бич поймал шаловливую руку Шеннон и положил себе на шею. Нагнувшись, он прижался ртом к губам Шеннон. Поцелуй был крепким и продолжительным. Пальцы Бича скользнули вниз, отыскали бархатные соски. Он сжал один из сосков – и Шеннон, выгнувшись вперед, вскрикнула.
Но звука этого не было слышно, он потонул во рту Бича. Приятное тепло разлилось по всему телу Шеннон.
Ладонь Бича пробежала по трепетному девичьему животу, нащупала нежноволосый холмик и, нежно приласкав его, погрузилась между ног.
Внезапно Шеннон вздрогнула и напряглась, словно от удара кнута.
– Что случилось? – пробормотал Бич. – Ведь мы это делали раньше.
– А потом ты на меня разозлился и покинул меня.
– Это было тогда… Сейчас все будет иначе. Теперь я знаю, что ты девушка. И я собираюсь ласкать тебя всеми способами, кроме одного.
Рука Бича была дерзкой и одновременно деликатной, ее ласки воспламеняли Шеннон, лишая дара речи.
– Я… я… – это все, что Шеннон смогла произнести.
Кончики пальцев Бича отыскали среди складок набухший узелок и стали ласкать его. Изнемогая от нарастающих сладостных ощущений, девушка обвила руки вокруг шеи Бича. Вместо слов из ее груди вырывались лишь приглушенные стоны.
Обеспокоившись, Бич отвел руку, хотя и не слишком далеко. Он продолжал нежно гладить и сжимать полные, покрытые легким пушком складки.
– Ты что-то хотела сказать? – шепотом спросил он.
– Это… так необычно, – сумела выговорить Шеннон.
– Но тебе это нравится?
Его палец снова медленно погрузился между упругих лепестков.
– Да! – выдохнула она, шевеля бедрами. – Очень… Оч-чень…
Красноречивее слов была реакция ее тела на ласку Бича. Он почувствовал, как нечто горячее изверглось ему в ладонь. Он медленно отвел руку, более не сомневаясь в том, что Шеннон способна принять его в свое лоно, пережив лишь кратковременную боль, когда будет нарушена ее девственность. Она была готова и жаждала принять его.
«Нет! – сердито сказал про себя Бич. – Я не могу рисковать! Но какой риск? – тут же возразил он себе. – Более благоприятного дня в этом месяце не будет. К тому же после того как она уже один раз привела меня к сладострастному финалу, я способен себя контролировать».
Хотя в голове Бича рождались и другие доводы против того, чтобы взять Шеннон, ему не хотелось заострять на них внимания. Зато настоящей музыкой звучали для него прерывистые вздохи и стоны Шеннон, когда он возобновил ласки.
