Высматривая путь. Том II (СИ) - Борчанинов
— Знаю. Королева главоглазов завелась в лесах. Нужно было извести. А там еще одурманенные особи и кладка… ай… — он небрежно махнул рукой, нарочито не обращая внимания на эльфку. — Не надо мне снадобий. Просто отосплюсь и хватит. Лучше расскажи, что дальше? Мы-то решили, что отправимся во Флотзам с рассветом, и…
— Нет, направимся сразу на Бен Глеан, через крепость Хагге, — оборвал его эльф, доставая из кармана свою трубку.
Мэйв, заприметив это, раздраженно фыркнула и забурчала под нос.
— Так, женщина, отправляйся в дом. Дай нам обсудить дела, — сказал он, принявшись спокойно набивать табаком чашу трубки, что имел резкий можжевеловый запах.
Эльфка, что поразительно, даже не взбрыкнула как кобылка. Только обижено осмотрела невозмутимого Гроностая и вскинув подбородок, твердым шагом направилась обратно в землянку.
— Женщины… эльфки, человеческие девки, один хрен, — заворчал эльф, заканчивая со своими манипуляциями. — Давай пройдемся, подышим воздухом. Кстати, не куришь? Табак очень хороший. Такого ты еще не пробовал, я уверяю.
— Нет, обойдусь. Я бы выпил чего крепкого. Спирт может, — мечтательно отозвался Эскель. — Но пройтись можно.
Зажав зубами тонкий мундштук, Гроностай кивнул в сторону темнеющей чащи, неторопливо зашагав вперед. Ведьмак направился следом. А как лагерный гвалт перестал различаться за шелестом листвы, а глаза пообвыкли к полутьме, эльф остановился и обустроился под первым попавшимся деревом.
Несмотря на то, что солнце только что пересекло зенит, вокруг все равно стояла прохлада. А все из-за того, что плотные зеленые кроны не пропускали солнечный свет в должной мере, и земля оставалась сырой и непрогретой. Ведьмаку подумалось, что, должно быть, в самое пекло здесь царит неимоверная благодать. В июне, например, когда солнце шпарит так, что мозги плавятся. Под сапогами приятно похрустывали веточки и сминалась трава. А еще мелкие ящерки то и дело юркали туда-сюда, скрываясь в зелени. Но больше внимания привлекали гигантские грибы-мухоморы, что росли кучками то тут, то там. Под ними гнездились ежи и даже зайцы. А что, место весьма удобное, ведь тень от шляпки была настолько плотной, что скрываться в ней не составляло особого труда.
— Садись, в ногах правды нет, — процедил сквозь зубы Гроностай, выискивая по карманам чем бы раскурить трубку.
Эскель присел рядом на выступающий корень и щелкнул пальцами. Небольшие язычки пламени объяли его указательный, средний и большой пальцы. Эльф благодарственно кивнул и с нескрываемым удовольствием причмокнул. Смолисто-дымчатый, с нотками хвои и дерева, аромат навязчиво проник в ноздри, заставляя ведьмака сделать глубокий вдох. Нет, бывало, что он покуривал трубку, но чаще делал это с особой целью. Например, ради расслабления и притупления чувств и инстинктов. Ведь у ведьмачьего организма была и обратная сторона, которая доставляла немало трудностей во время близости с девкой. Иногда его могло неслабо так заносить, особенно если баба была больно хороша. А дурманящие травы могли очень хорошо растомить, притупляя обостренные рефлексы до уровня человеческих. Может быть, конечно, чуточку лучше, но, по крайней мере, с ума они не сводили. Ровно так же действовал и фисштех. Он уже проверил, но это уже совсем другая история.
— Двинемся мы сразу на Бен Глеан, как я и говорил. Но через Хагге, — прервал благодатное молчание эльф, выпуская в воздух облачко дыма.
— А что же твоя чахотка? — хмыкнул ведьмак, упираясь локтями в колени и сцепляя пальцы рук в замок.
Почему-то сгорбленным сиделось полегче.
— Убивает меня, как обычно, — улыбнулся Гроностай. — Но даже ради нее я не откажусь от курения. Все равно я проживу ровно столько, сколько мне отмерено. Ни больше и ни меньше. Так какая уже разница курю я или нет?
— Какой странный фатализм. Впервые встречаю такого эльфа.
— О, а ты что же, думал, что все мы надменные и скучающие по жизни подлецы, которым все в этом мире опостылело?
— Нет, — качнул головой ведьмак. — Чаще я встречал дрожащих и смиренных.
— А, оседлые… Многие из моих братьев и вовсе не считают их эльфами.
Эскель хотел было хохотнуть, вспоминая что и «оседлые» не шибко жалуют скоя’таэлей, но вышел какой-то сдавленный сип. Ребра отдались болью, заставляя прищуриться и скривить губы.
— Может быть зайдешь к Мэйв? — пожевывая мундштук предложил эльф.
— Нет. Я в порядке. Так что там с Хагге? — он облегченно выдохнул, понимая, что отпустило, но руку с правой стороны ребер так и не убрал.
— Думаю, в наших общих интересах покинуть земли Элландера, как можно скорее.
— Нам нужно было выбраться за пределы Редании. Элландер уже не так важен… — на выдохе ответил Эскель.
Гроностай только бросил косой взгляд на ведьмака и хмыкнул. Признаться, интерес его пробирал, но он решил не лезть не в свое дело. Тем более они ведь не товарищи, а просто временные попутчики. Так что не стоит вот так сразу влезать во что-то, несомненно, потаенное.
— Думаешь Элландер так сильно отличается от Редании? — хмыкнул он. — Я тебя умоляю. Культ Вечного Огня и там уже пустил свои корни. Как и охотники на ведьм. Куда уж без них? Слыхал об Октавии Гайл? Жуткая баба.
Ведьмак нахмурился, но ничего не ответил. Сраные культисты на пару с охотниками, видать, достанут их в самом Каэр Морхене. И судя по поведению Деры, она уже давно запамятовала о той листовке, что болталась где-то на дне ее сумки.
— Ну, мы ведь все равно идем на Восток, — продолжал эльф. — Доберемся вместе до Вергена или хотя бы того же Бен Глеана, а там каждый пойдет своей дорогой.
— Добро. Думаю, на дорогу уйдет дня три, не больше, — кивнул Эскель и на мгновение прикрыл глаза, вдохнув полной грудью.
Ребра снова заныли, а сам он подумал о том, что этого времени ему как раз хватит, чтобы восстановиться полностью. И если отправляться вместе с этими лесными партизанами, то так будет хоть какая-то надежда на поддержку. Ведь, коль с ним что-то случится в дороге, Дера сама уж точно не справится. Да и гуртом оно может и не так плохо?
— Я поговорил с Мэйв. Насчет состояния твоей попутчицы, — убрав все нотки беззаботности из голоса, заговорил Гроностай.
Ведьмак хмыкнул, впервые услышав, что эльф назвал Деру не «dh’oine» или «beanna». Неужто раскаивается? Подумать только, какие смиренные скоя’таэли им попались. Видимо перед хворью все становятся равными: люди, нелюди. Ну, муравейниками не грозили, в его присутствии к травнице не прикасались, и на том спасибо.
— Не думаю, что хочу разбираться в
