Джоанна Борн - Тайна куртизанки
– Никаких. – Он передвинул руку Эйдриана. Кровавые отпечатки пальцев Анник на подоконнике и решетке были еще влажными. – Она не пробежит и мили. Если Судье не поймает ее, это сделает Лазарус. Он знает, как она важна для Эйдриана, а у него сотни воров и убийц, чтобы пустить их по ее следу.
– Куда мы пошлем наших людей? – спросил Гальба. Смотря в ночь, Грей призывал себя к хладнокровию и рассудительности, чтобы не слышать настойчивый голос безумца, собиравшегося убить кого-нибудь.
– Мы идем к Сулье. Одевайся, Ястреб. У нас не так много времени.
Глава 37
Анник знала Сулье всю свою жизнь. Он был другом отца. Это Сулье вынес ее после казни папы из королевской тюрьмы. Спустя годы он был одним из любовников Маман.
Когда она была самой молодой в команде Вобана, он часто посещал дом Франсуазы в Латинском квартале, сидел за кухонным столом, пил, смеялся, готовил операции с Рене и остальными. Она приносила им кексы, наливала кофе в большие или маленькие чашки в; зависимости от времени дня. Сулье называл ее Лисенком, а она его – Старым Лисом. И они шутили друг с другом.
– Входи. Входи же, девочка!
Сулье приветствовал ее, как будто не видел своих людей, которые замерли у стеньг, следя за каждым ее движением. Шесть человек. Они что, думают, она сейчас бросится на их шефа и загрызет его? Когда-нибудь она узнает, кто пустил слух о ее кровожадности.
Сулье не изменился. Все такой же худощавый, изысканный, чем-то похожий на старую циничную сороку, видевшую много разоренных гнезд и разбитых яиц. Сегодня она должна ему лгать. А лгать Сулье очень трудно. Дураки ведь не становятся руководителями шпионов в цитадели французского врага.
– Подойди ко мне. Дитя мое, я был до глубины души потрясен, когда узнал о смерти твоей матери. Я до сих пор не могу прийти в себя. Она была необыкновенной, прекрасной женщиной и моим другом. Умереть так неожиданно, от глупого несчастного случая… Я безмерно опечален.
Занятая собственными делами, она совершенно забыла, каким ударом для Сулье была смерть ее матери. Она ни разу не подумала о его горе. Похоже, она стала не только предательницей, но также холодной и бесчувственной. Она могла дать ему лишь одно утешение, какое имела.
– Это случилось быстро. На миг карета накренилась… и упала в море.
– Несколько секунд, и она умерла. Ее блеск, ее таланты, все пропало, остались мы, чтобы тосковать по ней. Особенно ты. Уйти так быстро после того… не будем говорить об этом. Все еще очень свежо и больно.
– Я не могу в это поверить даже сейчас.
– Хорошо, что у тебя много забот. Это лучшее средство в таких обстоятельствах. – Сулье поманил ее. – Дай мне взглянуть на тебя. С тех пор как я видел тебя в последний раз, ты стала молодой женщиной. Ты будешь даже красивее, чем твоя мать. Я рад, что тебе удалось бежать от англичан.
– Я тоже рада, хотя бежала из огня да в полымя, как говорят англичане.
– Кстати… Я боюсь, Фуше тобой недоволен. Но садись. Иначе ты заставишь меня играть роль вежливого хозяина и тоже подняться. А я слишком ленив. Сядь рядом, в это кресло, я не хочу кричать тебе через всю комнату. Ив, подкати столик. Да, сюда, между нами, и поставь на него лампу. Теперь нам уютно. Ты пришла увидеться со мной, дорогая? Почему-то я так не думаю.
– Это долгая история. С чего начать?
– С месье Грея. Почему ты выбрала его спутником для путешествия через всю Францию сюда, в Англию? Я, как и многие другие, удивлен, зачем ты это сделала. Не торопись. Подумай. Мне хочется, чтобы твоя история была убедительной.
– Мне тоже.
– Я тебе доверяю. Возможно, ты даже расскажешь мне правду. – Он вскинул изящные руки. – Что подать? Вино? Бисквиты? Кофе? Я отправлю мясную тушу, подпирающую стену, на кухню, чтобы от него была хоть какая-то польза. Я даже не знаю, рано сейчас в Лондоне или поздно. Город, в котором нет приличных пекарен, чтобы подсказать, что наступает утро… А как еще узнаешь?
Странно, едва перейдя на французский, она тут же почувствовала себя француженкой.
– Знаете, я почти голодала в этой ужасной стране. Мне бы хотелось кофе, настоящего хорошего кофе, и кусок хлеба, который можно есть. Вы не поверите, что англичане подают на завтрак.
– Я пять лет живу в этой стране, поэтому могу поверить во что угодно. Ив, скажи Бабетте, чтобы приготовила нам завтрак и кофе. – Сулье поднял абажур лампы, чтобы свет падал ей на лицо, яркий, немилосердный. – Мы будем вместе пить кофе, и ты расскажешь, почему стала такой непослушной девочкой, что Фуше прислал мне подобный приказ. И зачем Леблан преследует тебя здесь, оставив свой пост во Франции.
Леблан был одной из многих тем, которые Анник совсем не хотелось сегодня обсуждать.
– События приняли такой неожиданный оборот…
– Говорят, ты стала любовницей Грея. Он замечательный человек, этот месье Грей.
Она знала, что все они думают об этом. Для Сулье и его людей она стала ненадежным агентом, который выдает секреты в мужской постели. Она чувствовала себя униженной перед единственным человеком, имеющим для нее значение.
– Мы любовники. – Хуже этого могло быть только предательство. Она совсем не подготовилась к стыду, который ее окатил.
– Мы привыкли смеяться над тобой, Вобан и я, что ты прекрасно играешь шлюху, будучи привередливой и непорочной. Мы думали, когда придет время, Рене затащит тебя вечером в кусты и заставит поумнеть.
Она улыбнулась:
– Рене всегда дразнил меня этим. Надавал массу обещаний, которые даже восточный паша не смог бы выполнить.
– Да, необузданный человек. Очень веселый. Его использовали против русских. Когда Вобан ушел от дел, вы разбежались. За исключением Леблана вряд ли кто-нибудь остался в Париже.
Леблан. Всегда Леблан.
– Он никогда не был одним из нас.
Сулье щелкнул пальцами. Охранник тут же подошел к камину и подбросил в огонь дрова. Анник вздрогнула, когда Сулье упомянул имя Леблана, и он согрел для нее комнату. Он все замечал.
Его трость черного дерева с серебряным наконечником стояла у кресла, и он, по своему обыкновению, крутил ее между пальцами.
– Грей у тебя первый? Да, первая любовь – приятная, сильная, неиспорченная. В моем родном городе есть вино этого типа. Божоле. Его пьют молодым, в огромных количествах, прежде чем переходят к более тонким винам.
– Он был первым.
– Ты увезешь с собой прекрасные воспоминания, когда покинешь Англию. Не самый умный выбор, но, полагаю, он и не оставил тебе выбора, так, девочка?
– Нет, месье.
– Называй меня Сулье, как всегда. Твое безрассудство с англичанином не повлияло на наши с тобой отношения. Хотя, боюсь, ты привела в ярость Фуше.
