Элис Дункан - Мой милый плут
Одри задумчиво посмотрела на полную луну, сиявшую над домом. Ну что ж, в конце концов, Чарли может найти себе и работу плотника. В Розуэлле хороший плотник без дела никогда не останется.
Одри решила оставить вопрос о работе до утра и принялась думать дальше. Что же еще может так расстраивать Чарли?
Или Розуэлл кажется ему слишком маленьким и захолустным городишком для него самого и его оркестра? Конечно, здесь нет ни концертного зала, ни настоящей публики.
Скрепя сердце Одри мысленно согласилась с тем, что такой город, как Альбукерке, конечно, гораздо больше подошел бы для оркестра, чем Розуэлл.
Тут в голову Одри пришла новая мысль, еще более неприятная и тревожная, чем все предыдущие.
Да, Чарли настоящий джентльмен, а потому старается никогда и никому не доставлять неприятностей. В том числе и ей, Одри. Да, он никогда не спорит с нею, но, с другой стороны, разве он когда-нибудь говорил о том, что хочет остаться в Розуэлле? Никогда. Это она, Одри, хочет, чтобы он остался. А когда она говорит об этом, он просто отмалчивается. Из деликатности.
И то сказать, что ему делать в такой дыре, как Розуэлл?
А хочет ли он вообще жениться на ней? Говорил ли он когда-нибудь об этом?
Одри быстро прокрутила в голове все их разговоры с Чарли, и сердце ее похолодело. Нет. Он никогда не говорил о том, что хочет жениться на ней.
А что, если дома, в Джорджии, у него осталась девушка? Невеста? Или, сохрани боже, жена?
С чего это она вбила себе в голову, что Чарли женится на ней? А если это не так?
– Но мы же с ним… – тихо прошептала Одри, глядя в ночное небо.
В ответ ей пришла в голову мысль, заставившая Одри цинично усмехнуться. Еще бы! Ведь ее Чарли – действительно настоящий джентльмен. А это значит, что он считает себя обязанным жениться на соблазненной девушке, даже если не любит ее. Да, он может жениться на ней, но сердце его останется холодным, вот так.
Получается, что она, Одри, просто вынуждает его жениться на себе?
Одри до боли впилась ногтями в ладони и принялась мучительно вспоминать.
Помолвка… Кто сказал преподобному о помолвке? Она сказала, правильно. А что сказал при этом Чарли?.. Верно, он промолчал. Тогда, выходит, она просто не оставила ему выбора?
Час от часу не легче!
Говорил ли он ей, что любит? Нет, никогда, ни разу.
Сердце Одри упало в груди, как падает на землю желтый кленовый лист, сорвавшись с ветки под порывом студеного ветра.
Нет, она не станет удерживать Чарли Уайлда помимо его воли. Иначе сначала он начнет ненавидеть ее, а потом и она сама начнет ненавидеть себя. Кому это нужно? Если он хочет остаться свободным, пусть идет на все четыре стороны. Мужчина всегда должен чувствовать себя свободным и иметь право выбора – это было еще одним из правил поведения для настоящих леди, будь они неладны!
Решение, конечно, было правильным, но при мысли о расставании на глазах Одри заблестели слезы.
А если представить, что у Чарли, с одной стороны, нет любимой девушки в Джорджии, но, с другой стороны, ему тесен маленький Розуэлл и он захочет перебраться в какой-нибудь большой город, – интересно, предложит ли он Одри поехать вместе с ним? А если предложит, то решится ли она бросить все и уехать из этих краев, расстаться с Айви?
Проблемы, проблемы… Сколько их! И как их решать?
Одри погрустила минуту-другую, а потом внезапно решила махнуть рукой на все приличия и откровенно поговорить с Чарли. Прямо сейчас. Почему бы и нет?
Одри пожала плечами и негромко повторила, глядя на луну:
– А почему бы и нет? Тетушка Айви не проснется – она и пушку не услышит. Лестер спит в гостиной, это далеко от спальни Чарли. Так что никто ничего не узнает.
Одри сунула ноги в шлепанцы, запахнула на груди халат и тихонько выскользнула в коридор. В спальне Чарли горел свет: Одри видела желтую полоску, пробивающуюся под дверью. Она помедлила немного, а потом протянула руку и осторожно постучала.
Чарли тоже смотрел в окно, на луну, и мысли его тоже были невеселыми, хотя проблемы, над которыми он размышлял, вовсе не были похожи на те, которые пыталась разрешить для себя Одри. Думал же он о банке, который ему предстоит ограбить в Розуэлле, и о скором бегстве в далекий Альбукерке. Взять банк – непростая задача, тем более что делать это придется без участия Лестера.
Неужели им в самом деле предстоит разлучиться навсегда? Как же они смогут жить друг без друга – это после тридцати лет, проведенных вместе?
И Одри. Как ему найти силы, чтобы покинуть Одри – и тоже навсегда? После всего, что у них было. После того, как он нарушил данное самому себе слово и снова занимался с нею любовью?
Кроме того, ферма. Только-только он начал приводить здесь все в порядок: полки, полы, окна – и теперь все это надо будет бросить?
Нет, он не перенесет разлуки с Одри.
Однако и оставаться здесь нет никакой возможности. В любой момент им грозит разоблачение. Или Пэнси Хьюлетт заявится в Розуэлл, или кто-то из парней нечаянно проболтается. Не нарочно, разумеется, а просто по неосторожности.
Да, за все в жизни нужно платить, и за украденные бобы тоже. По нему, по Чарли, давно уже плачет решетка. Но куда страшнее то, что об этом узнает Одри. Что она подумает тогда о своем принце, да и о рыцарях вообще.
В это время и раздался негромкий стук в дверь.
Чарли подумал, что это, должно быть, Лестер, которому тоже не спится, а потому спокойно взял со стола подсвечник, поправил на себе халат и, тяжело шагая, направился к двери. Когда же он увидел в дверном проеме бледное, заплаканное лицо Одри, то едва не уронил горящую свечу на пол.
– Можно мне зайти, Чарли? – робко спросила Одри. Чарли дернул шеей и смущенно пробормотал:
– Войти? Конечно, Одри, заходи.
Он отступил в сторону, и Одри проскользнула внутрь спальни. Полы ее халата мелькнули в воздухе словно крылья, отчего она показалась Чарли ангелом, спустившимся с небес для того, чтобы навестить заблудшего грешника. Одри подошла к окну и уселась в кресло, в котором только что сидел сам Чарли.
Что и говорить, у Чарли появилось нестерпимое желание подхватить Одри на руки и немедленно улечься вместе с нею в постель, но одна мысль мучила его – ведь это же была постель ее отца! Не слишком ли много бессовестных поступков даже для такого закоренелого преступника, как он? Впрочем, велика ли разница, где совершать грех – на лужайке возле реки или в семейной постели?
– Ты чем-то обеспокоена, Одри? – сказал он. – Что случилось?
Она подняла на него свои заплаканные глаза и торжественно заявила:
– Нам надо поговорить, Чарли.
Многообещающее начало, что и говорить. Чего же хорошего можно ожидать от разговора, если он начинается с таких слов.
