Эйна Ли - Дорога любви
Томас услышал, как всхлипнула Роури, и обнял ее.
– Великий английский писатель Уильям Шекспир писал, что зло, причиненное человеком, помнят долго, а о его добрых поступках забывают в день его похорон. И потому мы должны помнить, что если Томас Коллахен и причинил вред тому или другому человеку, то он никогда не выступал против человечества. И, вверяя его душу воле Создателя, я молю вас, чтобы вы все прислушались к мудрым словам поэта и не позволили памяти о добрых делах этого человека исчезнуть после предания его тела земле.
Все время похоронной церемонии Томас простоял рядом с Роури, прислушиваясь к словам священника. Ему казалось, что слова эти обращены к нему, но это было не так: у многих из присутствующих Коллахен оставил горькую память. Найдется ли в их сердцах место для прощения?
Томас подумал, что ради Роури ему нужно навсегда забыть о том зле, которое Коллахен ему причинил. Пусть под могильной плитой сегодня будет погребен и Коллахен, и причиненное им зло. Призрак Т. Дж. Коллахена никогда больше не будет стоять между ними.
Позднее, когда на длинные столы выставлялась вся приготовленная и привезенная для этого случая провизия, Роури подошла к священнику, чтобы поблагодарить его. В этот момент к пастору подошел Кин, почтительно держа в руке шляпу.
– Пастор Джонсон, могу я вас попросить о помощи?
– Конечно, Кин.
– Я знаю, что это не самое подходящее время, но я хотел бы, чтобы вы совершили обряд венчания. Я женюсь, сэр.
Священник пришел в замешательство.
– Ну… это довольно необычно – свадьба после похорон, сын мой.
– Я это знаю, сэр. Но я и Кэтлин хотим обвенчаться прямо сейчас, до того, как Роури отправится на восток.
– Мы с Томасом уезжаем завтра, сразу после церемонии в Промонтори, преподобный Джонсон, – добавила Роури.
– Но ведь вы разной веры? Как мне осуществить церемонию?
В серых глазах Кина на короткое мгновение, вспыхнуло негодование.
– Мы одной веры, сэр. Мы верим в одного и того же Бога. В ее церкви мы обвенчаемся позднее, но сейчас я хотел бы, чтобы все произошло по закону.
Пастор примирительно кивнул и мягко похлопал Кина по плечу.
– Я с большим удовольствием соединю вас священными узами брака, сын мой.
– Венчание? Сейчас? – воскликнула изумленная Кэтлин. – Но сначала должно быть оглашение в церкви имен вступающих в брак или…
– Забудь пока про эти ритуалы, – воскликнула Роури, оживленная намного больше, чем невеста. – Кин уговорил преподобного Джонсона поженить вас прямо сейчас. Твой священник обвенчает вас потом.
Анжела крепко сжала руку ошеломленной Кэтлин.
– Ты ведь действительно хочешь выйти замуж за Кина, Кэтлин? – спросила она.
– Каждым своим вдохом, – горячо отозвалась Кэтлин. В сапфировых глазах вспыхнула радость. – Ну…
– Тогда чего же мы ждем? – в унисон крикнули Роури и Анжела.
Роури украсила черные волосы невесты яркой атласной лентой, а Анжела накинула ей на голову и плечи черную кружевную шаль. Затем, держась за руки и смущенно пересмеиваясь, как школьницы, все трое покинули комнату.
С черной шалью на плечах, более подходившей для вдовы, но сейчас выполнявшей роль свадебной фаты, Кэтлин заняла место рядом с Кином. Он взял ее дрожащие пальцы в свою ладонь и крепко сжал.
Даже в черной шали невеста выглядела прекрасно. Впрочем, как и жених, сменивший свою привычную куртку на черный костюм. Белая рубашка удивительно контрастировала с его загорелым, обветренным лицом.
Когда началась церемония венчания, спокойное выражение лица Кина не изменилось. Невеста же заметно волновалась.
Глядя на Кина в костюме, Роури с удивлением отметила про себя, что брат ее очень красив. «Жаль, что я заметила это поздно, – подумала она. – Раньше я жила на ранчо, а его там не было; сейчас он возвращается на ранчо, а я уезжаю». Но эта мысль не погасила радости в ее сердце. Она перевела взгляд на Томаса и подумала, что и он сегодня выглядит удивительно. «Но с ним я никогда не расстанусь». И она не смогла сдержать улыбку.
Томас улыбнулся в ответ и подмигнул.
И если на похороны многие пришли не очень охотно, то на свадьбу все остались с радостью. На смену обременительной обязанности выражать скорбь пришла возможность видеть счастливых молодоженов.
Церемонию омрачило только одно обстоятельство: когда преподобный Джонсон попросил Кина надеть кольцо на палец невесты, этого кольца не оказалось – в суматохе приготовлений Кин этот момент упустил.
Анжела поспешно сняла свое кольцо и сунула его в руку Томаса. Тот так же быстро переложил за спиной кольцо из одной руки в другую и вложил его в ладонь жениха. Удивительно, но никто этого не заметил. Изумилась только Кэтлин, видя, как Кин надевает ей кольцо, непонятно откуда появившееся.
Вскоре, подняв в благословении руки над счастливой парой, преподобный Джонсон объявил Кина и Кэтлин мужем и женой. День, начавшийся как день скорби, закончился как день радости и праздника.
На рассвете следующего утра Роури и Томас решили пройтись по тем местам «Округа Си», где когда-то они бывали вместе. Выйдя на гребень горы, они некоторое время стояли молча, держась за руки и глядя в глубокое ущелье. Склон был покрыт соснами и можжевельником. Поднимающееся из-за гор солнце меняло цвет ущелья – от красного до оранжевого, потом до золотого.
– Это просто поразительно, верно, Томас?
– И подавляет, – заметил Томас. – Становится видно, как человек ничтожен перед величием природы. – И тут его лицо смягчилось. – Ты принесла ради меня большую жертву, отказавшись от всего этого.
– Все это останется Кину. Он наконец получил то, что заслужил. Отец слишком плохо к нему относился. Но я благодарна отцу, что в конце концов он его признал. – Она еще раз с жадностью оглядела знакомые с детства места. – Но мы будем сюда приезжать?
Он положил руку ей на талию и привлек к себе.
– Конечно, дорогая. Эта дорога – только начало. Скоро дороги опутают всю страну, и тогда мы сможем добираться сюда очень быстро. – Ты очень жалеешь, что уезжаешь?
Она обняла его и прижалась щекой к его груди.
– Мне грустно: я здесь выросла, это мой дом. Но я не жалею. Нет такого места, где бы мне хотелось жить без тебя. Я поняла это в те дни, когда была от тебя вдали.
– Дорогая, если это для тебя очень важно, мы можем остаться здесь. Я могу завести практику и в этих краях. Когда трансконтинентальная дорога начнет действовать, сюда с запада хлынут сотни тысяч людей. И им потребуются врачи.
В ее глазах блеснули слезы.
– Я люблю тебя за это, Томас. – Потом отрицательно покачала головой. – Но я хочу поехать с тобой в Виргинию. Хочу побродить по тем зеленым холмам, о которых ты так много рассказывал. Хочу увидеть, где твои корни, как ты видел, где мои. Потому что земля – это главное. Люди приходят и уходят, земля остается всегда.
