Мэй Макголдрик - Королева-беглянка
— Когда мы любили друг друга, я думала, что никогда в жизни больше не увижу тебя. Я хотела уехать в Кастилию. Я поступила плохо — знаю, но для меня это мечта, память, которую я пронесу сквозь оставшуюся жизнь. Нам ведь всем нужна мечта, не правда ли? Момент счастья!
— Но ведь ты не уехала в Кастилию. Письмо Изабель свидетельствует, что вы были готовы к отъезду. Но в решающий момент ты не нашла в себе силы отказаться от власти, которую сулила тебе близость с братом. Ты вернулась к нему. Ты оставила меня с… — Он резко остановился. Нет, так нельзя. Нужно овладеть собой. Мария будет его королевой. Он готовится освобождать короля. Эти двое поженятся, горько размышлял Джон. Он не должен упрекать ее: она лишь делала то, к чему ее готовили всю жизнь. А что было бы, если бы она уехала в Кастилию? Он бы за ней поехал?
И хотя он не мог признаться даже самому себе, он знал, что поехал бы, если бы был уверен, что она любит его так же сильно, как он ее. Он поехал бы за ней на край света.
Но она выходит замуж за его короля.
— Прости меня, Джон, — мягко прошептала она, подходя к нему.
Джон вспомнил о письме, которое все еще держал в руке, и сунул его во внутренний карман плаща. Она стояла так близко. Его глаза обежали ее лицо, такое бледное, такое невинное. В ее зеленых глазах мерцали слезы. Ему до боли хотелось прикоснуться к ней. Может, она не ангел. Но и не демон. Она женщина.
Момент счастья? Он хотел заполнить счастьем всю ее жизнь. Но ее путь уже нельзя изменить. Она не убежала в Кастилию. Она вернулась во дворец Габсбургов.
— Вот письмо, — она протянула ему запечатанный конверт. Большая грубая рука Джона сжала пальцы Марии. Их глаза встретились. — Почему именно ты приехал за письмом? — прошептала она. В его пожатии был намек на ласку, но он тут же отнял руку и взял конверт.
— Король доверяет мне, — ответил Джон. Он унесет с собой память о ее мягком прикосновении. — Он последует за мной так, как, может быть, не последует за другим.
Она горько улыбнулась.
— Ты не предавал короля, Джон. Это сделала я.
— Но ты всего лишь надеялась на мечту, — ответил он и вышел из комнаты.
29.
Три всадника, пришпоривая лошадей, промчались через ворота. Мелькавшие по сторонам каменные и крытые соломой дома, рощи и живые ограды — все смешалось в этой бешеной скачке сквозь ночную тьму и дождь. Как только они достигли Гленросес, шторм утих, и на небе засияли звезды, через тучи пробилась яркая луна.
Их дважды останавливали после пересечения Левена. Ангус окружил Фолклэнд гораздо более широким кольцом своих воинов, чем ожидал Джон. Он думал, что солдаты сгруппируются непосредственно вокруг дворца. «Ангус чего-то опасается», — решил командующий, выезжая вперед. К счастью, того, что сейчас происходит, он не ждет.
Джон посмотрел на своих покрытых грязью и глиной спутников, когда они ворвались в лес, протянувшийся от Ломанд, Хиллз до Фолклэнда. Их, наверное, не узнали бы и собственные матери. Один из них — гигант Кэвин Керр, более широкий в плечах, чем братья Джона, доверенный Амброуза. Второй — Гэрес Керр, самый невысокий из них, кузен Кэвина и тоже сторонник короны Стюартов.
Джон знал, что всего их будет семеро. Каждая из четырех групп курьеров, доставлявших письма, оставляла в замке одного. И каждый из них предан королю и готов за него обнажить, если потребуется, свой меч.
Мчась отчаянным галопом при свете луны, трое въехали на открытую местность к югу от королевской обители и придержали взмыленных коней. Между ними и стенами города укрылась целая армия: фургоны, кони, разбросанные тут и там палатки, тысячи солдат, греющихся около костров.
«Пытаться напасть на них равносильно самоубийству», — мрачно размышлял Джон. Но это единственный шанс остановить Ангуса и разрушить его планы. Мария заверила Элизабет, что, если Ангус останется у власти и брак будет заключен, лорд-канцлер получит от Карла столько солдат, что легко будет держать Шотландию в повиновении. А без Ангуса, как властителя, у императора отпадут мотивы действовать самому.
Во время бешеной скачки Джон снова и снова думал о ней, о том, что она рассказала ему о своей жизни, о своем поступке. Он верил всему, что она сказала. И он прочел смятое письмо.
Джон видел, что за ними наблюдают двое часовых.
— Ну, ребята, — сказал спокойно Джон. — Вперед, за Шотландию и за короля Джеймса.
— Вперед! — откликнулись остальные, пришпоривая коней и направляя их в сторону замка Фолклэнд.
* * *Еще одна группа всадников и лошадей ожидала людей, выбравшихся из лодки, на которой они пересекли реку Ферс.
— Не понимаю, как ты согласилась вытянуть себя из дома в такую ночь. Странный каприз, — ворчала Изабель, плотнее закутываясь в тяжелый плащ и усаживаясь в седло.
— Это не каприз, тетя, — ответила Мария, удостоверившись, что их не слышно. — Мы должны быть благодарны Элизабет и Амброузу за то, что они приехали за нами. Я бы лично не хотела сидеть в аббатстве и ждать, когда на нас обрушится гнев Ангуса.
Они наблюдали, как высокий светловолосый шотландец со шрамом на лице мигом вскочил на своего коня и присоединился к жене, уже сидевшей верхом. С помощью Элизабет и Амброуза в сопровождении двух сотен солдат в разгар дикого урагана они добрались до пристани. Группа воинов примерно такой же численности, похожая в темноте на тени, ждала их. Мария поблагодарила небеса за то, что шторм сменился кристально чистой водой и в небе засияла луна. Хорошая ночь для прогулки верхом.
— Нет никакой уверенности, что эти люди сумеют выполнить то, что им велено, — прошептала Изабель, — это может плохо кончиться. Их всех могут убить еще до того, как они доедут до замка короля.
Мария почувствовала в сердце острую боль, услышав Изабель. Она рассказала ей все, кроме того, что последнее письмо в Фолклэнд отвозил Джон. Мария сильнее натянула поводья. Если с ним что-то случится, если он будет ранен… Стараясь удержать подступавшие к ее глазам слезы, Мария отвернулась от тетки. «Молю тебя, Дева Мария, сохрани его, — вознесла она молитву. — Спаси его. Даже если он никогда больше не вернется ко мне».
Она смахнула слезы и снова повернулась к Изабель.
Элизабет и Амброуз, проезжая мимо, придержали коней лишь на минуту. Темноволосая красавица взяла Марию за руку.
— Готовы? — нетерпеливо спросила она.
— Да, — ответил за них Амброуз, натягивая поводья. — Бьюсь об заклад, что эти двое могут опередить всех нас.
— Вы настоящий дипломат, сэр Амброуз, — откликнулась Изабель.
— Вполне вероятно, — согласилась Элизабет. — Но нам предстоит дальний путь. До восхода солнца мы должны быть уже далеко.
