Дженнифер Блейк - Вкус страсти
Избавление или смерть.
ГЛАВА 16
— От графини вестей не поступало?
Маргарита задала этот вопрос Дэвиду на третье утро после происшествия в лесу. Неизвестность не давала ей покоя уже какое-то время, но Астрид ничего не знала, а сама она спала, когда Дэвид приходил, или же он, в свою очередь, спал на полу у ее кровати, когда она просыпалась, а тревожить его ей не хотелось.
— Когда на нас напали в лесу, ее никто не видел, — ровным и несколько отстраненным тоном ответил он. — На том месте, где упал граф, обнаружили следы крови и больше ничего. Похоже, им обоим удалось скрыться вместе с людьми, которые в нас стреляли. Ну, или они погибли от рук своих сообщников. Как бы то ни было, они исчезли.
— Вас это, похоже, не очень-то тревожит, — рискнула заметить Маргарита.
— Абсолютно не тревожит. Граф и графиня чуть не убили вас. Их судьба меня не интересует.
Супруги могли вернуться к Генриху, который теперь, разумеется, уже в Лондоне, или же сели на судно, идущее во Францию, чтобы сообщить о последних событиях Карлу VIII. Страх перед возмездием, конечно, заставит их держаться как можно дальше от Дэвида, и эта мысль принесла Маргарите несказанное облегчение.
Она посмотрела на него — он все еще сидел в нише окна. Он, похоже, чувствовал себя здесь как дома, и такое впечатление возникало у нее каждый раз, когда она выныривала из забытья, находясь между сном и явью. Лучи утреннего солнца косо падали на его лицо, отчего оно казалось напряженным и даже изможденным. Солнце сияло в его волосах и отразилось в глубоком синем цвете его глаз, когда он устремил на нее взгляд.
Этот внимательный, изучающий взгляд она могла выдержать лишь несколько кратких мгновений. Опустив веки, она из-под ресниц смотрела на свои пальцы, мявшие одеяло, которым она была прикрыта.
— Астрид сказала, что объяснила вам… что вы понимаете, почему я так поступила.
Он слегка наклонил голову.
— Не думайте об этом больше. Я только сожалею, что все закончилось именно так, как закончилось.
— Какие цели они преследовали? Выполняли ли они поручение французского короля? Возможно, Карл каким-то образом узнал о ваших намерениях и был раздосадован тем, что позволил ускользнуть истинному наследнику трона Англии?
— Что? Вы думаете, что графиня должна была соблазнить меня и уговорить вернуться во Францию, или, в случае неудачи, связать меня и привезти туда силой?
— Полагаю, нечто в этом роде.
— Нет, миледи. Те люди в лесу пускали стрелы, пытаясь меня убить. Какую пользу я смог бы принести в качестве пешки в игре Карла против Англии, если бы меня доставили ему мертвым?
— Не надо! — резко воскликнула Маргарита.
— Простите меня, но факты упрямая вещь.
— К сожалению, — пробормотала она, не глядя на него. — Я бы, пожалуй, предпочла, чтобы вы были гостем французского короля, пусть и посаженным под замок, чем прикидывались Эдуардом V.
Он наградил ее хмурым взглядом.
— Неужели вы действительно думаете, что не имеет значения, в тюрьме я или на свободе? Что любой вариант — это лучше, чем иметь дело с Генрихом? Тогда должен вам сказать, что разницы не было бы никакой. Так в свое время случилось с Генрихом, который был тогда гостем Людовика XI. Для французского короля выгоднее всего было бы передать меня людям английского короля в обмен на определенные концессии.
— И Карл поступил бы так?
— Без долгих размышлений.
— Но вы были его другом! — В груди она ощутила боль, когда увидела, с каким спокойствием, почти фатализмом, Дэвид отнесся к этому обману. Он был так одинок, так одинок!
— Да, но я значу для него гораздо меньше, чем слава его короны. Он был бы горд стать королем, снова объединившим Англию и Францию в одно государство. То, как он достигнет этого, не имеет никакого значения, и даже меньше, чем никакого.
Сменить болезненную тему разговора показалось ей добрым делом.
— И тем не менее мы не знаем наверняка, представляла ли графиня интересы Карла.
Он сдвинул ноги, поставил их на подоконник и обхватил руками колени. Во взгляде, который он бросил на Маргариту, смешались интерес и сомнение.
— А чьи тогда?
Поскольку на волосах у нее не было накидки, край которой она обычно грызла, Маргарита сунула в рот уголок одеяла.
— Она — гордая женщина. Может, свои, из мести?
— Тщеславная женщина, — поправил ее Дэвид. — Но если в ее намерения входило отомстить за прошлое, почему она ждала так долго? Наша связь началась и закончилась много лет назад.
То, что он сразу же ответил на ее вопрос, доказывало, что он и сам об этом думал. Но если это и беспокоило его, голос его не выдал.
— Возможно, она одновременно преследовала несколько целей. Работала на кого-то еще.
— На йоркистов, полагаете? Или у нее были некие договоренности с наследником Галливела? Если так, я бы предположил, что ее убедило золото. Поддерживать высокий статус при французском дворе — задача не из дешевых.
Маргарита подумала, что он недооценивает ревность графини и проистекающий из этого гнев. Однако она ничего не сказала.
— Возможно, ее нанял Генрих. Предположим, он решил, что вы действительно настоящий наследник Плантагенетов.
— Тогда у него тоже имеется причина желать мне смерти? Я вижу, к чему вы клоните, — иронично заметил Дэвид.
— Это объяснило бы, почему он так внезапно решил устроить мою помолвку, хотя мог это сделать намного раньше, — настаивала она, дергая за уголок одеяла, говоря не задумываясь и почти не веря в то, что говорит. — Он давно пытался добраться до вас, но не мог, поскольку вы оставались во Франции. Насколько я помню, вы говорили, что он отправил вам несколько посланий, в которых просил вернуться в Англию, — посланий, которые вы проигнорировали. Он, возможно, оказался достаточно умен, чтобы понять: я обязательно пошлю вам призыв о помощи, если меня захотят выдать за столь ужасного человека, как Галливел.
— И что я откликнусь на него с такой же вероятностью, с какой после осени наступает зима, — согласился он и задумчиво посмотрел в окно. — Но нет. В таком случае Генрих никогда бы не рискнул сделать из меня еще одного претендента на трон. Более того, известно, что Карл VIII поддерживает Уорбека, и я подозреваю, что граф чувствовал, что моя смерть послужит французской короне лучше чего бы то ни было. Что касается того, какую выгоду получила бы Селестина, помогая супругу, то она оказалась в самом центре интриги — а возможно, даже была ее инициатором. Бесспорно, она понимала: заманить меня в ловушку будет легче всего, если ей удастся впутать в это вас.
