Мелани Джексон - Красавица
— Я уже намекнул.
— Конечно, я не одобряю контрабанду… — смущенно начала Белль.
— Конечно, нет. Мне такое и в голову бы не пришло, — ехидно добавил Стивен.
— Просто мне нравятся Кларкхэмы, а начать новое дело стоит немалых денег. Ведь пошлины на спиртное просто… просто чудовищные! А береговая охрана — сущие разбойники — только и ждет, чтобы наброситься на несчастное суденышко. Мой отчим говорит, что это стервятники какие-то — не отступятся, пока всю кровь из бедняги не выпьют!
— Так оно и есть. Нисколько не сомневаюсь, что многие моряки с радостью с ним согласятся, — кивнул Стивен. И, не желая, чтобы его втянули в политическую дискуссию, поспешно добавил: — Кстати, прелестное платье! Тебе очень идет!
Белль заморгала:
— Спасибо. Я специально выбрала его — ведь оно такого же цвета, как твои глаза, — И, прежде чем он нашелся что ответить, добавила: — Я раньше пробовала шраб, но только с ромом. Моему отчиму не слишком нравится бренди.
Одобрительно хмыкнув, Белль откинулась назад и смотрела, как Стивен наполнил два больших бокала.
— Благодарю тебя от имени моих глаз, — улыбнулся Стивен, стараясь сдержать так и бьющую через край радость и успокаивая себя тем, что Белль лишь желала ему польстить. — Будь я поэтом, я и сам посвятил бы им оду.
— Ну, если кто-то должен чувствовать себя польщенным, так это мое платье, — весело ответила Белль. — Так что же, выходит, у тебя есть поэтический дар, а ты его прячешь? Не отказалась бы послушать оду — в честь твоих глаз или моего платья, не важно.
— Послушаешь как-нибудь, только сомневаюсь, что моя ода доставит тебе удовольствие. Я так никогда и не научился соблюдать определенный размер стиха. — Прокашлявшись, Стивен сделал еще одну попытку переменить тему: — Думаю, шраб по моему рецепту покажется тебе намного мягче, чем с ромом. Бренди не такой крепкий и поэтому не перебивает сладость и аромат апельсина.
— И в самом деле. Пахнет чудесно, — вежливо поддакнула Белль.
Но легкое облачко затуманило ее лицо, когда она украдкой бросила взгляд на Стивена. Протянув Белль полный бокал, Стивен молча отсалютовал ей. И снова смущенно откашлялся.
— Я тут подумал… может, сыграем вечером в карты?
— Вот как? — неуверенно улыбнулась Белль. — Что ж, хорошая мысль. Только ты, кажется, забыл, что еще не рассчитался со мной за прошлые проигрыши. Насколько я помню, ты должен мне новую шляпку. И еще миниатюру со своим портретом.
— Я все помню, — успокоил ее Стивен. — Ты их получишь.
— Ладно. Итак, во что будем играть? Как обычно?
— Нет. Сегодня мы поиграем в другую игру — в ландскнехт.
— Боюсь, я не знаю, как в нее играть. Название звучит как итальянское, а в иностранные игры меня не учили играть, ведь мой отчим признает только все английское, — призналась Белль. Рассеянно взглянув в сторону, она вдруг воскликнула: — Что за чудесная резьба на креслах! Это же произведение искусства! Сидеть на них. — настоящее преступление!
Стивен поднялся, чтобы принести колоду и поставить на стол канделябр со свечами.
— Нет, это честь для них, дорогая. Принять вас в свои объятия — что может быть лучше? — галантно ответил Стивен.
Румянец смущения, вспыхнул на щеках Белль и тут же исчез.
— Не надейся, что тебе удастся заморочить мне голову своей безбожной лестью. Или ты вздумал посвятить оду еще и креслу, на котором я сижу? Нет уж, не надо. А поэтому брось эти китайские церемонии и объясни мне лучше, как играть в ландскнехт.
— Я так церемонно веду себя? — с деланным удивлением спросил Стивен, прекрасно зная, что призвал на помощь светские манеры лишь для того, чтобы не обнаружить терзавшее его желание.
— Еще как! Ты просто пугаешь меня. Последний раз ты вел себя так, когда пытался увлечь меня в сад лорда Дункана, рассчитывая соблазнить без помех.
— Клянусь, что у меня и мысли нет снова увлечь тебя в сад, — торжественно пообещал Стивен.
— Не придирайся к словам, — саркастически хмыкнула Белль, крутя на пальце обручальное кольцо. — Просто объясни мне, как играть в эту игру.
Немного сбитый с толку, Стивен послушно принялся объяснять:
— Ты угадала, это действительно итальянская игра, но потом она стала очень популярна и во Франции. Правила довольно простые.
Вернувшись к столу, Стивен перетасовал колоду и принялся сдавать. Поскольку делать ей было нечего, Белль поерзала в кресле, потом немного подвинула канделябр и рассеянно отхлебнула из своего бокала.
— М-м-м… вкусно, — похвалила она.
— Кажется, где-то в столе я видел чернила и бумагу. Я был бы крайне признателен, если бы ты пока отыскала их.
Белль выразительно вскинула брови, и Стивен сообразил, что со своими церемониями становится действительно смешон.
— Пожалуйста.
— Выходит, сегодня снова будем писать свои ставки? — немного удивленная, спросила Белль.
— Да. Сегодня вечером, в такой торжественной обстановке, особенно необходимо соблюдать все формальности. — Стивен старался говорить спокойно, но не был уверен, насколько ему это удалось.
Кровь с таким шумом стучала у него в висках, что он почти не слышал собственного голоса.
— Ладно. — Белль встала, чтобы отыскать бумагу и чернила. — Порвать бумагу на четыре части, как обычно? Стивен покачал головой:
— Нет, просто пополам. Каждый запишет только то, что хотел бы получить, если выиграет.
Голос его звучал как-то необычно, и чуткое ухо Белль сразу уловило это. Она украдкой покосилась на Стивена:
— Странно… у меня такое чувство, будто я собираюсь стреляться на дуэли, а не сыграть партию в карты.
— Может, потому, что это тоже своего рода поединок.
— Приятно слышать, — пробормотала Белль. — Может, заодно пригласить секундантов? Пусть проверят карты, прежде чем начнем.
— Это уже нелепо. К тому же я ведь ничего особенного не имел в виду. Ну что, начнем?
Стиснув зубы, Стивен нацарапал на своем листке то, чего он хотел бы от Белль. Всего несколько слов, очень простых, но от волнения все расплывалось у него перед глазами. Убедившись, что все в порядке, он быстро сложил листок и отложил его в сторону. Для сомнений уже не было времени.
Белль тоже явно волновалась. Покусывая губу, она помедлила, потом торопливо черкнула несколько слов и снова заколебалась. И так несколько раз. Только на третий она наконец решилась написать свое желание. Дрожащими руками она сложила листок и нерешительно отодвинула его в сторону. Все это было так странно, что Стивену показалось, он сходит с ума. Сейчас он отдал бы все на свете, чтобы узнать, что же загадала Белль.
Вдруг он очень пожалел, что не выбрал другую игру — такую, где все зависело бы от мастерства игрока, а не от слепого каприза судьбы. Только полный идиот вроде него мог поставить на кон свое счастье!
