Кэт Мартин - По велению сердца
Бэсси подошел ближе к портрету. Повернувшись, улыбнулся:
— Это он, человек из аллеи. Был туман, но я уже видел его у дома, а той ночью как следует рассмотрел.
Бэсси, конечно, мог ошибиться, но внутреннее чутье говорило Эвери, что он не ошибается. Повернувшись, он всмотрелся в портрет и внезапно понял, что человек, с которым ему придется иметь дело на складе, — его давно считающийся мертвым брат.
Шли минуты. Бэсси не двигался, Эвери был поглощен созерцанием портрета.
И вдруг он улыбнулся:
— Это и должен быть он. Все сходится. Похищение, внезапное замужество Велвет — мой брат всегда был скор по части женщин. — Губы его сложились в ироничную усмешку. — Негодяй воскрес из мертвых, но ему недолго оставаться в живых.
— Кому? — спросил Бэсси.
— Моему брату, идиот!
— О!
— Он думает, что застанет меня врасплох, но я опередил его. Я всегда был умнее его, — сказал он, улыбнувшись одними губами. — Есть вещи, которые не меняются.
* * *Тихая ночь опустилась на воды бухты. Было слышно, как плещется волна о сваи пристани. Запах гнилой рыбы и водорослей заполнял все вокруг. Джейсон вместе с Льюдингтоном и Барнстэйблом подъехали в экипаже к заброшенному складу Люсьена.
Литчфилд должен был приехать сюда с судьей, Томасом Рэндаллом. Он хотел сразу пройти в пустую конторку, не попадаясь на глаза остальным. Люсьен не допускал и мысли, что Рэндалл узнает человека, который когда-то был герцогом Карлайлом.
Джейсон пересек комнату и зажег огарок свечи, прилепленный к днищу бочки. Достал из кармана часы и взглянул на циферблат. Люсьен должен быть здесь через двадцать минут. Колеса механизма были приведены в движение. Впереди — успех или поражение.
Ему оставалось только ждать.
Велвет бросила взгляд на старинные инкрустированные часы, висевшие в гостиной. Прошло всего пять минут с того момента, как она смотрела на них. Похоже, нынешняя ночь будет самой длинной в ее жизни.
— Надо было мне пойти, — пробормотала она, откладывая в сторону шитье, но снова взяла его и сосредоточенно заработала иглой. — Я должна была заставить их взять меня с собой.
— Что такое, моя дорогая? Ты что-то сказала? — спросил граф, оторвавшись от книги.
— Нет, дедушка. Я просто… Мне как-то не по себе.
Он заложил страницу книги и предложил:
— Может быть, тебе стоит выпить стакан теплого молока и отправиться спать? На твоем месте я бы поступил именно так. — Поднявшись с кресла, он положил книгу на стол. — Кстати, я так и сделаю — отправлюсь спать.
Велвет тоже встала.
— Мне не хочется есть, но я приготовлю стакан молока для тебя. — Подойдя к нему, поцеловала его в морщинистую щеку. — Спокойной ночи, дедушка.
Уже сонным голосом он тоже пожелал ей спокойной ночи и вышел из гостиной. Помня свое обещание, Велвет стала спускаться по лестнице, чтобы подогреть молоко, но вдруг, как всегда неожиданно, появился Снид и взял на себя эти хлопоты.
По его настоянию она тоже выпила молока, но это не успокоило ее нервы. Напряжение нарастало с каждым ударом сердца. И когда раздался настойчивый стук в дверь, Велвет едва не вывернулась наизнанку.
Одновременно с Велвет у двери оказался Снид. Схватившись за горло, она следила за тем, как он взглянул в глазок, отвел в стороны засов и открыл дверь.
Закутанная с ног до головы в накидку, на пороге стояла Мэри Синклер, герцогиня Карлайл.
— П… простите меня, что беспокою вас в такой поздний час, но… Можно мне войти?
Зная, что в эти минуты Джейсон должен разговаривать с Эвери, Велвет испугалась.
— Конечно, ваша светлость.
Усилием воли она заставила себя остаться на месте. Снид принял накидку Мэри. Увидев при свете напольного канделябра дрожащие губы и бледное лицо гостьи, Велвет оцепенела от страха.
— Леди Хокинс, мы можем поговорить наедине? У меня срочное дело.
«Боже милосердный!»
— Прошу вас следовать за мной. Мы можем поговорить в гостиной.
Как только дверь гостиной закрылась, Велвет тут же повернулась к ней:
— Расскажите мне, что случилось.
Мэри облизнула губы, ставшие от волнения голубыми:
— Ваш муж в опасности. Я… я подслушала вчера вечером разговор Эвери и одного из тех людей, которые на него работают. Тогда я сразу не поняла, о чем идет речь, но сегодня вечером увидела, как они собрались на какую-то встречу.
Беспокойство охватило Велвет.
— Расскажите, что вам известно.
Мэри стиснула на груди руки:
— Боюсь, очень немногое. Вероятно, герцог узнал какую-то тайну вашего мужа. Мне кажется, Эвери готовит им какую-то неожиданность, так что лорд Хокинс в опасности.
Джейсон открыл крышку массивных золотых часов и при неверном свете свечи попытался разобрать время.
— Он опаздывает.
— Терпение, мой друг, — произнес Люсьен из густой тени у него за спиной. — Эвери любит поиграть в кошки-мышки и, конечно, воображает себя только кошкой. Ему надо время, чтобы убедиться, что зрителей нет.
Джейсон подумал о Льюдингтоне и Барнстэйбле, скрывающихся в тени на противоположной стороне улицы. Если Эвери заметит их, он не войдет в здание, и игра закончится, не начавшись.
— А что Рэндалл?
— На месте. Ждет, как и все остальные.
Но минуты шли, а герцог Карлайл не появлялся.
«Дьявол его побери, где же он? Неужели догадался о ловушке? Или решил не приходить, поняв для себя, что автор записки выдумал упомянутые в ней свидетельства?»
Скрипучий звук нарушил тишину. Заржавленная дверь склада открылась, и Эвери Синклер показался в тусклом круге света, отбрасываемого свечой.
С минуту он стоял неподвижно: элегантная стройная фигура, закутанная в черный плащ, с зачесанными назад золотистыми волосами.
— Ну что ж, негодяй. Вот я и пришел, как ты меня просил. Теперь твоя очередь. Покажись, если хочешь получить свои деньги.
Джейсон выступил из тени. Но на лице брата появились не испуг и шок, как он надеялся, а довольная улыбка.
— Ах, это ты, дорогой брат. Я так и думал, хотя не мог до конца поверить.
Джейсон напрягся. Проклятие! Эвери уже все знал.
— Ты, похоже, ничуть не удивлен? — спокойно произнес он. — Если вспомнить, сколько усилий ты приложил, чтобы добиться моей смерти, я нахожу это несколько странным. Да и нынешние твои неприглядные дела меня тоже удивляют.
— Мои неприглядные дела? Что это за дела? Насколько я помню, ты единственный убийца в нашей семье. Ведь к повешению приговорили тебя.
— Но вина за убийство лежит на тебе. Мы оба это знаем. А теперь у меня есть и доказательства этого.
