Марина Фиорато - Венецианский контракт
Аннибал и Фейра вместе дошли до широкой белой лестницы с великолепными алебастровыми гигантами, стоявшими, словно стражники, и взирающими на них своими безжизненными мраморными глазами. Пока они поднимались, Фейра вспомнила, как впервые шла по этим ступеням, и колени у неё задрожали; она узнала стражу, которая гналась за ней в тот вечер.
На верху лестницы Аннибал, приложив руку к груди, обратился к двум невозмутимым стражникам, которые скрестили свои пики прямо перед его лицом.
– Доктор Аннибал Касон, – сказал он смиренно, – к дожу.
Стражники посмотрели не на него, а на Фейру в маске.
– Ваш жетон, господин доктор! – попросил один из них.
Фейра достала печать дожа, блеснувшую в её черной перчатке. Стражник взял её и рассмотрел со всех сторон. Она разглядывала металлический диск вместе с ним; дож и Святой Марк с одной стороны и Пророк-пастух – с другой. Точь-в-точь, как на дукате, который она носила на груди под докторским плащом.
Девушка ждала. Ей не верилось, что скоро она увидит дожа. Себастьяно Веньера, адмирала Лепанто и правителя Венеции – своего двоюродного деда.
К удивлению Фейры, жетона оказалось достаточно, чтобы алебарды расступились, и их провели внутрь. Один из стражников позвал слугу в красно-золотистой ливрее, чтобы тот проводил их. Она почувствовала легкий толчок в спину и пошла вперед, помня, что Аннибал, как её слуга, последует за ней. Пока они шли, девушка повторяла про себя то, что ей предстояло рассказать дожу о смерти своей матери, о том, как они везли саркофаг на корабле, об отце и Такате Тюране и предстоящем пожаре.
Слуга провел их по каменному дворцовому переходу в огромный зал. Фейра видела много чудес во дворце Топкапы, но никогда не бывала в такой просторной комнате: она одна казалась такой же большой, как Святая София. Стены украшали изображения пасторальных сцен, а потолок являл собой лазурный небосвод, усыпанный звездами и круглолицыми ангелами. Высоко в облаках, словно птицы на ветках, расположились портреты десятков дожей с датами рождения и смерти, написанными на свитках. Фейра вздрогнула. Если она не сможет передать своё сообщение дожу, он тоже окажется в их числе, с сегодняшней датой смерти.
Из внутренней комнаты, скрытой от глаз, послышались шаги, дверь отворилась, и её сердце замерло. Надежда блеснула и потухла, в комнату вошел камерленго.
«Доктор Касон?» – произнес он. Фейра помнила его приятный низкий голос с того дня, когда он устроил ей допрос в доме Палладио: человек, который говорил вопросами. Кровь застыла у неё в жилах. Она кивнула, и клюв рассек воздух перед ней, словно топор палача.
«Это по поводу архитектора? Что-то случилось?»
Она молчала, а Аннибал тоже не мог говорить, иначе камерленго узнал бы его голос. Она покачала головой, размахивая клювом из стороны в сторону, и сердце её стучало так сильно, что она слышала его даже в маске. Наступила невыносимая тишина, камерленго нетерпеливо переминался с ноги на ногу. «Как вам известно, я исполняю роль, так сказать, посредника между миром и Его превосходительством. Мой господин дож скоро будет здесь, но сначала позвольте узнать причину вашего визита?»
Фейра почувствовала, что Аннибал тянет её за руку. Ей хотелось сдернуть маску и кинуться мимо камерленго к приближающимся шагам, которые она теперь явственно слышала. Но как раз в эту минуту слева от них послышался шум.
В небольшой двери, ведущей к каменной арке моста, внезапно появился стражник. Он тащил за собой арестанта, который был прикован к нему цепью, а следом за ними шел второй стражник. Камерленго раздраженно обернулся к ним. «Простите, пожалуйста, – сказал он Фейре. – Его надо допросить. Отведите его в комнату и ждите меня, – приказал он стражникам, ни на мгновенье не выдавая своим голосом, что ждёт узника. – Разве непонятно, что у господина дожа здесь будет встреча? Или вы думаете, нас можно отвлекать подобными делами?»
Фейра тоже обернулась. Аннибал снова потянул её за руку, в надежде воспользоваться моментом и скрыться.
Шаги дожа приближались.
Арестованный поднял голову, глаза его горели, и Фейра всё поняла.
Пока она смотрела на него в ужасе, огонь в его глазах словно воспламенил его сердце, и его камзол на нём взорвался. Огонь охватил его руки, перекинулся на стражника, к которому он был прикован, и тот завопил. Несчастный бросился к высоким шторам на окне, волоча за собой охваченного пламенем узника, сорвал шелковые занавеси и запутался в них вместе с Тюраном, и пламя поглотило обоих. От загоревшихся занавесей огонь перенёсся на крашеный потолок, с которого огненным дождём полилась, потрескивая и обливая стоявших внизу людей, горячая краска.
Пока Аннибал пытался увести её, Фейра заметила, как камерленго бросился во внутреннюю комнату, и в облаке дыма различила призрачную фигуру в высокой белой шапке.
Выбежав из зала, Фейра и Аннибал, забыв о своём маскараде, призывали всех встречных спасаться из дворца. Аннибал протолкнулся вместе с ней к большой белой лестнице, и они сбежали по ступеням вниз. Спустившись вниз, Фейра вспомнила, как однажды она уже была на этой лестнице, когда выносили хлеб бедным.
Она схватила Аннибала за руку. «Слуги!» – крикнула она, заглушая вопли людей, которые доносились из-за поднимавшегося дыма. Они повернули обратно – в подвалы дворца и кухни, выгоняя толпы слуг на площадь. Поросята и цыплята, спасенные от ножа, суетились у них под ногами. Снаружи их встретила какофония криков, колокольного звона, молитвенного гула – а над всем этим разносился леденящий душу рев Льва Святого Марка.
* * *Фейра и Аннибал обернулись, чтобы взглянуть на пожар; ажурные окна дворца превратились в темные кружева на фоне золотистых языков пламени. Бело-розовая кладка темнела на глазах. Девушка и не догадывалась, что огонь может быть таким грохочущим: что пламя рычит громче льва, деревянные балки, перекашиваясь и падая, пронзительно кричат, стекло визжит, расплавляясь. Фейра смотрела, завороженная этим прекрасным и в то же время ужасным зрелищем, не в силах отвести глаз, хотя пепел летел ей прямо в лицо. Она ничем не могла помочь дожу, хотя видела, что камерленго бросился спасать его; теперь опасность грозила всему городу. Она могла бы отвернуться и убежать вместе с Аннибалом, но знала, что ни он, ни она так не поступят. Они исцеляют и спасают жизни, и адское пламя молило их остаться. В молчаливом согласии Аннибал и Фейра стали пробираться к каналу, чтобы помочь потушить огонь. Они присоединились к быстро растущей цепочке людей, которые уже передавали друг другу вёдра с водой.
Руководил ими высокий седовласый человек в длинном платье, которое было разодрано в клочья и почернело. Он был похож на священника или отшельника, но действовал так, словно возглавлял армию, и, как лучший полководец, не только отдавал приказы, но и сам первым, засучив рукава, бросался в огонь. Он указал им, куда встать, и Фейра, заняв место между ним и Аннибалом, начала передавать вёдра с солёной водой.
