Джулия Грайс - Любовный огонь
Девушка покорно уселась на край высокой кровати. Кейн зажег лампу и наполнил тазик прохладной водой. Потом, встав на колени, снял с нее туфли.
– Волдыри лопнули. Тебе нужно было остаться с Карлосом, пока я разыскивал мертвецов.
Стояла глубокая ночь, всего несколько часов назад она видела, как умирают люди, прошагала пешком много миль, ноги невыносимо болели.
– Возможно, так и следовало поступить! – взорвалась Бренна. – Но я не послушалась и стерла ноги.
Виновата! Во всем моя вина! Это из-за меня все случилось! – Ей снова хотелось заплакать.
– Нет, – коротко бросил Кейн, опуская ее ступни в воду. Боль сразу же отступила, и Бренна едва не охнула от облегчения. – Нет, виноват я! По пути сюда я только об этом и думал. Не стоило привозить тебя в Гавану. Я поступил как последний идиот. Но исправить уже ничего нельзя, и нужно как можно скорее доставить тебя в Новый Орлеан. Ты свободна, Бренна. Я разрываю договор.
– Разрываешь?
Кейн встал и, подойдя к окну, плотно прикрыл ставни. При этом он ни разу не взглянул на Бренну.
Девушка ошеломленно молчала. Сколько раз мечтала она услышать эти слова! Как часто ненавидела, презирала, сердилась на Кейна! Почему же теперь чувствует себя покинутой? Почему ей кажется, будто самое главное в мире было грубо отнято?
– Да, все кончено, – повторил Кейн. – Я чертовски глупо поступил, украв тебя из-под носа у Ринна, словно ребенок, стащивший конфету у уличного хулигана. А расплачиваться пришлось тебе. Ты едва не умерла от лихорадки и только чудом осталась в живых. Здесь, в Гаване, на тебя дважды покушались. Не увези я тебя, ничего этого не произошло бы. – Он зябко передернул плечами. – Я отвезу тебя назад в дом дяди. Ему решать, что делать с тобой. В конце концов это его обязанность. С меня довольно.
Бренна встала, содрогаясь всем телом. Она с трудом удерживалась, чтобы не заплакать, не закричать, не броситься на Кейна.
– Значит, ты устал от меня? Ты всегда твердил, что избавишься от меня, когда я тебе надоем.
Кейн по-прежнему стоял к ней спиной, сжимая и разжимая кулаки.
– Нет, я не устал от тебя… но не могу жениться, Бренна. Я уже не раз говорил это и объяснял почему. В создавшихся обстоятельствах я должен был держаться подальше, но мысль о том, что Ринн использует тебя на первых ролях в своих извращенных грязных спектаклях… да-да, именно спектаклях, была невыносима. – Он сорвал с себя фрак. – Многим в Новом Орлеане хорошо известно, что проделывает этот негодяй с женщинами, имевшими несчастье оказаться в его постели.
– Нет! – вскрикнула Бренна, отшатнувшись, как от удара.
– Тем не менее я сотворил ужасную глупость, о которой искренне жалею. О, не волнуйся, меня никто еще не упрекал в скупости. Я дам тебе достаточно средств, чтобы ты переехала вместе с братом в другой город, купила дом и начала все сначала. Ты сможешь жить в роскоши до конца дней своих. Придется, конечно, называть себя вдовой, но это не страшно – с твоей внешностью ты не останешься одна надолго. Поклонники будут в очередь выстраиваться, чтобы сделать тебе предложение.
Бренна, разбрызгивая воду, выскочила из тазика и, размахнувшись, дала ему пощечину.
– Как ты смеешь?! Как смеешь обращаться со мной, будто с уличной потаскушкой? Я… я не твоя приятельница Мод Суит! Не нужны мне твои деньги!
Кейн даже не дотронулся до покрасневшей щеки.
– Неужели? А мне казалось, что очень нужны. Ты и пошла со мной, чтобы было чем оплатить долги брата и спасти его жалкую жизнь.
– Но мне не к кому было больше обратиться! А теперь все по-другому, Кейн. Сейчас все изменилось.
«Я люблю тебя, – хотелось крикнуть Бренне. – И никогда не смогу любить никого другого! Только тебя!» Но слова застревали в глотке.
– Изменилось? Сомневаюсь. По-моему, все осталось, как прежде. И условия сделки более чем удовлетворительны! Ты стала состоятельной женщиной, а это даже больше того, на что ты могла надеяться с самого начала. Я выполнил все свои обещания. Ты же… ты отдала мне свое тело, и я нахожу, что наши отношения были… весьма милыми. Вернее, крайне удовлетворительными.
– Удовлетворительными?!
Бренна невольно отступила.
– Немедленно убирайся! – прорычала она. – В другую комнату, на улицу, куда угодно. Только оставь меня в покое.
Кейн долго безмолвно глядел на нее. Потом вышел в смежную комнату и закрыл за собой дверь.
Слезы наконец иссякли, и Бренна заснула. Но даже во сне Кейн не оставлял ее. Он снова ухаживал за ней во время лихорадки, ласкал, улыбался, шутил, что-то строго выговаривал…
– Кейн! О, пожалуйста…
Бренна металась, протягивая руки к человеку, который должен был лежать рядом, и каждый раз наталкивалась на пустоту.
Постепенно сон стал крепче, а дыхание ровнее. Бренна словно превратилась в маленький круглый камешек, летящий в пустоту, холодный и одинокий.
Но тут что-то теплое коснулось ее. Бренна, выплывая из таинственных глубин, почувствовала это тепло, гревшее спину, тянувшее на свет из бездонного колодца одиночества.
– Дорогая, я не хотел… не хотел так больно ранить тебя…
Неужели этот нежный шепот принадлежит Кейну? Или она все еще пребывает в царстве грез? Конечно, это сон. Пытка, изобретенная ее измученным мозгом, чтобы показать воочию весь ужас потери.
Но Бренна не хотела просыпаться. Ей так хорошо под дождем легких поцелуев! Она вздохнула и перевернулась. Сильные руки сжимали ее груди, теребя и без того воспаленные желанием соски. В низу живота загорелось пламя; от каждого прикосновения по телу пробегали волны наслаждения. Кейн продолжал ласкать гладкие бедра. Рука скользнула к пока еще сомкнутым створкам. Бренна широко развела ноги и выгнула спину, чтобы принять его.
– Не спеши, дорогая, не спеши, – уговаривал он тихим голосом.
Но Бренна изнемогала от желания. Она тихо стонала и так безудержно извивалась, что пропустила мгновение, когда Кейн заполнил ее. Их тела двигались в унисон, и Бренна почувствовала, что миг освобождения близок. Но Кейн медленно, неумолимо вел ее за собой в сверкающие высоты, пока Бренна чуть не потеряла сознание. Однако Кейн вновь и вновь вонзался в самую сердцевину ее существа. Тело, казалось, таяло в ослепительных вспышках экстаза, подобного которому она еще не ведала.
Бренна не заметила, когда он ушел или откатился от нее. Она заснула почти мгновенно, словно провалилась в бездну.
Наступило утро. Солнце ударило в закрытые веки.
– Наконец-то проснулась, прелесть моя.
Бренна пошевелилась, ощутив странную тяжесть в лоне, и открыла глаза. Обнаженный Кейн стоял в тазике и умывался. Какое стройное гибкое тело! Мужчине совсем не обязательно быть красавцем, но до чего он красив! Ни унции лишнего жира, ни одной уродливой черты. Даже шрам не портил совершенных очертаний его торса.
