Вирджиния Спайс - Небесная Роза
– А что же еще? Ты ведь не раз осмеливалась жаловаться, что на тебя давят стены дворца и рано или поздно ты зачахнешь без свежего воздуха, как цветок без дневного света. Но не смей думать, что я взял тебя с собой только из-за твоих ничтожных капризов! Я выбрал тебя в свои спутницы потому, что ты обладаешь редкой способностью – не досаждать мужчине, когда у него полно других поводов для плохого расположения духа.
Джулиана почтительно склонила голову, чтобы бей не видел, какую досаду вызвали у нее его слова. Но почему, почему он всегда умудряется испортить даже самые приятные минуты? Сколько бы времени она ни провела вблизи этого человека, ей никогда не удастся привыкнуть к его резким переходам от нежности к оскорбительной грубости, от прямой откровенности, граничащей с доверием, к холодности и отчуждению. Многие женщины, в том числе и Айша, воспринимают это спокойно, а вот она, Джулиана Вудвиль из рода графов Риверсов, не может. Что это – разница в европейском и восточном мышлении или что-то еще? Но неужели и Касим, которого так пламенно полюбила Изабель, такой же? Как же тогда ее сестра могла…
– Ты не хочешь спросить, почему у твоего господина столь невеселое настроение или с какой целью он вообще отправился в это небольшое путешествие? – в голосе Джаббара послышалось едва уловимое раздражение, и Джулиана поспешила придать лицу почтительно-заинтересованное выражение.
– Я очень хотела бы это узнать, но не осмеливалась спросить, повелитель.
– Я собираюсь встретиться с посланником султана, знаменитым и могущественным человеком по имени Юсуф Намади. Мне нужно перехватить его корабль еще до того, как он приблизится к Тунису и увидит, что моя столица охвачена волнениями. В Стамбуле недовольны некоторыми вещами, что творятся здесь. Султан опасается, что в Тунисе начнутся беспорядки и это помешает ему получать ежегодную дань со своих владений на африканском побережье.
– А из-за чего могут возникнуть беспорядки, мой повелитель? – не удержалась от вопроса Джулиана.
– Из-за того, что кое-кто еще надеется отнять у меня власть, данную Аллахом, раз он даровал мне все эти дни царствования! – гневно глядя куда-то мимо наложницы, ответил Джаббар. – Но напрасно мой противник старается: я не выпущу из своих рук того, что досталось мне после долгих лет упорной борьбы и мучительного ожидания.
– Но… мой милостивый господин! Разве бывший правитель Туниса, Касим, еще жив?
Произнеся эти опасные слова, Джулиана отступила от бея на шаг, ожидая, что ответом на ее вопрос будет очередная гневная вспышка. И действительно, тонкие губы Джаббара искривились, а глаза внезапно превратились в две узкие щелочки, когда он пристально взглянул на девушку, но это длилось совсем недолго. Минуту спустя лицо бея приобрело прежнее насмешливо-снисходительное выражение и его черты разгладились.
– Действительно, Зульфия, будет благоразумнее, если я запрещу тебе задавать какие-либо вопросы, – язвительным голосом сказал он. – Хочу довести до твоего сведения, что тебе разрешено гулять по палубе в любое время до наступления сумерек. Но завтра или послезавтра, когда произойдет моя встреча с раисом Юсуфом, старайся не попадаться на глаза мужчинам. И не забывай, что за твоим поведением неустанно будут наблюдать.
Резко повернувшись, Джаббар вышел из каюты, а Джулиана опустилась на высокое ложе из подушек, заменяющее здесь кровать, и задумалась. Она не все поняла из сказанного беем, но в одном не оставалось сомнения: бывший правитель Туниса, Касим, наследник древнего рода Хусейнидов и – увы! – возлюбленный Изабель, жив. Хотя многие считали его погибшим. А может, как раз и не считали? Господи, как же обрадуется бедняжка Изабель, когда она сообщит ей эту радостную новость!
* * *Встреча Джаббара с посланником султана произошла на следующее утро, раньше, чем можно было ожидать. В небольшой бухточке южнее Туниса оба корабля бросили якоря, и влиятельный раис Юсуф пожаловал со своей свитой на судно бея. Переговоры длились все утро, а евнух Мустафа, которого Джаббар взял в путешествие для охраны своей наложницы, сообщил девушке, что корабли не двинутся в столицу Туниса раньше наступления сумерек. Поэтому Джулиана, позавтракав в одиночестве, решилась воспользоваться предоставленными ей правами и подлиться на палубу.
– В самом деле, лалла, не сидеть же тебе взаперти целый день, – согласился с ней Мустафа, которому и самому уже надоело томиться у двери охраняемой одалиски, в то время как наверху происходят столь важные события. – Когда еще ты получишь возможность взглянуть собственными глазами на знаменитого раиса Юсуфа, которому доверяет сам могущественный и всесильный повелитель всего мусульманского мира? Только представь, с какой завистью будут женщины гарема слушать твой рассказ!
Кивнув в ответ, Джулиана набросила просторное покрывало поверх темно-синего балахона с золотым шитьем, прикрепила чадру и поднялась в сопровождении Мустафы на палубу. Там собралось так много людей, что на ее появление никто не обратил внимания. Джаббар с влиятельным гостем прогуливались по корме. Джулиана постаралась получше рассмотреть раиса Юсуфа, но это ей плохо удавалось, потому что вокруг знатного гостя-турка выстроилась целая шеренга рослых телохранителей, не дававших возможности посторонним приблизиться к господину. Поэтому девушка, перебросившись парой замечаний с Мустафой, принялась созерцать портовые пейзажи и разглядывать убранство турецких кораблей, сопровождающих судно посла султана.
Внезапно Джулиане показалось, что палуба под ее ногами качнулась. Она крепко зажмурилась и протерла глаза, чтобы прогнать наваждение, но оно не исчезло. В это немыслимо было поверить, но прямо напротив нее, всего в нескольких шагах, стоял… Стивен Девери. Его светло-серый европейский костюм резко контрастировал с пышными одеждами мусульман, а темные, слегка выгоревшие волосы казались чем-то необычным на фоне белоснежных тюрбанов. Рядом с виконтом стоял какой-то молодой мужчина в дорогом турецком одеянии и что-то увлеченно рассказывал своему собеседнику. Стивен слушал с понимающей улыбкой и время от времени произносил по-турецки несколько слов, которые Джулиана не могла разобрать, хотя старательно учила этот язык последние два месяца. Но сейчас она была слишком взволнована.
– Нет, это невозможно, невозможно… Такое просто не может случиться! – прошептала она Пересохшими от волнения губами, хватаясь рукой за сердце.
Наверно, богатый турок сказал что-то забавное, потому что Стивен вдруг запрокинул голову и громко рассмеялся тем самым звенящим и хрипловатым смехом, который раньше всегда смущал Джулиану и выводил ее из себя. Но сейчас он заставил ее сердце радостно забиться в груди, вызвав целый поток ассоциаций и дорогих воспоминаний. Задохнувшись от нахлынувшего волнения и счастья, Джулиана забыла обо всем на свете, все смешалось перед ее глазами, и не осталось ничего, кроме этой до боли знакомой улыбки любимого человека, милых черт дорогого лица и серебристого смеха, который преследовал ее в сновидениях все долгое и мучительное время их разлуки. Повинуясь одному лишь неудержимому стремлению своего сердца, девушка бросилась к виконту, спотыкаясь от волнения на ройном месте и на ходу срывая с лица плотную вуаль, под которой ей вдруг стало нестерпимо душно.
