Джулиана Грей - В объятиях принцессы
Сомертон сказал, что даст о себе знать через неделю, если все пойдет хорошо.
Если все будет хорошо.
Ее тело все еще было под властью сна, но тошнотворный страх быстро прогнал приятные воспоминания. Один из них должен был к этому времени прислать ей сообщение, какими бы ни были новости, плохими или хорошими. Значит, новости очень плохие.
Или нет? Она уставилась в щель между занавесками, наблюдая, как начинается утро восьмого дня, стараясь найти причину молчания мужа. Забывчивость или занятость, или невозможность отыскать надежного гонца.
Луиза сбросила простыни и встала.
Невозможно. Если граф Сомертон обещал прислать сообщение, он бы нашел способ это сделать. Если у него была такая возможность. Значит, возможности не было. Иными словами, что-то случилось.
И она должна выяснить, что именно.
Она надела ставший уже привычным мужской костюм, наложила тугую повязку на грудь, умылась.
Небо на востоке быстро светлело, первые лучи солнца уже начали золотить вершины холмов. Луиза надела шляпу и тихо закрыла за собой дверь.
– Ваше высочество!
Луиза испуганно вздрогнула и обернулась. Из амбара к дому шла фрау Шуберт, неся ведра с молоком. Ее ослепительно-белый фартук в предрассветных сумерках светился, словно привидение.
– Доброе утро, фрау Шуберт.
– Почему вы встали так рано? Его высочество особенно подчеркнул, что вы должны больше отдыхать. – Женщина поспешила к Луизе и поставила тяжелые ведра. – Вы должны вернуться в постель. А я сейчас принесу вам завтрак.
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мне не спалось. Я немного погуляю и вернусь.
– Но его высочество сказал…
– Его высочество отсутствует уже больше недели, фрау Шуберт. От него ни слуху ни духу. – Луиза на мгновение заколебалась, но женщине определенно можно было доверять. Она служила Луизе преданно, словно считала это для себя величайшей честью. – Муж велел мне найти его людей в Гогенгрубене, если у меня появятся основания для беспокойства.
– Но это же три километра, ваше высочество! – Фрау Шуберт явно была шокирована.
Луиза только улыбнулась:
– Уверяю вас, фрау Шуберт, я справлюсь.
– Но вы не должны! А вдруг вас увидят! Сегодня приезжает сын моей сестры – он остановится у меня по пути в Хольштайн. Он сделает все, что надо. – Фрау Шуберт была явно встревожена и расстроена. – Его высочество не хотел бы, чтобы вы подвергали себя опасности.
– Боюсь, время не терпит. Дорога каждая секунда.
– О, молю вас, ваше высочество, позвольте Гюнтеру пойти вместо вас. Ему можно доверять. Он – один из лидеров оппозиции Хольштайна. Вы, наверное, его знаете. Это сын нашего покойного мэра.
– Мэра? Мэра Хольштайна?
– Да. Его зовут Гюнтер Хассендорф, и я бы доверила ему свою жизнь. Он всегда останавливается у меня, когда проезжает мимо. Хороший мальчик, настоящий роялист.
Перед мысленным взором Луизы пронесся смутный образ. Стефани, танцующая на празднике урожая с сыном мэра. Тогда она с ним открыто флиртовала. Луизе даже пришлось потом сделать ей замечание. Стефани заявила, сверкая глазами, что ей все равно, она влюблена в этого парня, а он – в нее, и следующей весной они поженятся. Юный Гюнтер был высоким крепким парнем, но, разумеется, совершенно неподходящей партией для Стефани. Следующей весной он действительно женился, но на дочери очень богатого бюргера. Этого потребовал его практичный отец. Герр Хассендорф мудро решил, что нет никакого смысла, и даже наоборот, опасно связываться с любимой младшей дочерью князя Рудольфа.
– Гюнтер? Ваш племянник – Гюнтер Хассендорф? Тот самый, в которого влюбилась Стефани?
Фрау Шуберт нахмурилась:
– О чем вы, ваше высочество?
– Не важно. Думаю, ему действительно можно доверять. – Она наклонилась и взяла одно из ведер. – Позвольте, я донесу это и помогу с завтраком. Нет, я настаиваю. – И Луиза, отмахнувшись от возражений вдовы, размашистым шагом пошла к дому.
– Но это же никуда не годится! – причитала фрау Шуберт, едва поспевая за ней. – Принцесса несет молоко!
– Уверяю вас, в последние месяцы мне приходилось носить намного худшее. И давайте приготовим плотный завтрак. Я уезжаю в Хольштайн вместе с вашим племянником, как только он прибудет.
– Как это неприятно! – Гюнтер покачал головой. Он говорил очень тихо, пока последние пассажиры выходили из вагона третьего класса. Поезд стоял у перрона центрального вокзала Швайнвальда. – Говорите, они уехали неделю назад?
– Восемь дней. Они уехали по дороге, чтобы не привлекать внимание, и должны были прибыть в Хольштайн в прошлую среду. – Луиза опустила глаза на свои руки. Она не сняла обручальное кольцо, хотя это был необычный для мужчины атрибут. Золото в полумраке вагона слабо светилось.
– Вы знаете, с кем они должны были встретиться?
– Нет. Мой дядя собрал отряд роялистов.
Гюнтер снова покачал головой. Из юноши он превратился в большого сильного мужчину. Он напомнил Луизе Сомертона, по крайней мере телосложением.
– Как неудачно, что меня в это время не было в городе. Иначе я бы точно знал, что случилось или по крайней мере где начать поиски. Но все равно. Существует всего несколько возможных вариантов. Вам все еще преданы многие жители Хольштайна.
– За что я им чрезвычайно признательна, герр Хассендорф. В последнее время меня предавали даже самые близкие люди. Камердинер моего отца Ганс оказался предателем. И гувернантка, которая вырастила и меня, и сестер, – тоже. – Она замолчала.
– А ваши сестры, – спросил Гюнтер, – как они?
– Мне почти ничего не известно. Но надеюсь, что с ними все в порядке. Хочется верить, что они скоро вернутся в Германию и будут здесь в безопасности.
– Принцесса Стефани. Вы что-нибудь знаете о ней?
Луиза заколебалась.
– В последнее время я ничего о ней не слышала. Говорили, что у нее какие-то трудности в Англии.
– Я бы с радостью разорвал ее врагов голыми руками, – хмуро сообщил Гюнтер.
– Знаю, она вам когда-то нравилась, – тихо сказала Луиза.
Он несколько секунд молчал.
– Я надеялся. Но, разумеется, сын мэра не может даже мечтать о женитьбе на принцессе. И отец объяснил мне это вполне понятно. Он всегда повторял, что надо протягивать ножки по одежке.
Луиза кашлянула.
– Надеюсь, мстить никому не потребуется. Мне бы хотелось избежать кровопролития. Я хочу спасти свой народ, установить справедливую власть в стране, которую люблю всем сердцем. – В ее глазах заблестели слезы. – Я хочу отыскать своего мужа, который может сделать очень многое для Хольштайн-Швайнвальда, если только у него будет шанс.
