Элизабет Эллиот - Обрученные
Клаудия слушала братьев, радуясь духу товарищества, царящему между ними. Было очевидно, что они очень близки друг другу и много времени проводят вместе. Внезапно она почувствовала желание познакомиться с сестрой и невесткой Гая – так же, как с его племянниками и племянницами. Ведь уже очень скоро она войдет в их семью.
Кенрик с Фиц-Аланом ласково улыбались Клаудии – возможно, подумала она, в конце концов они смирятся с тем, что Гай собирается взять ее в жены. Истории, которые они рассказывали, Гай, судя по его реакции, уже слышал – это заставило Клаудию задуматься, не затем ли они звучат, чтобы она почувствовала себя своим человеком в их тесном кругу. Было похоже, что жены Кенрика и Фиц-Алана – близкие подруги, и у Клаудии появилась надежда, что и она сможет с ними подружиться. Как это странно, должно быть, на равных разговаривать с замужними женщинами, с женщинами, которые знают, как вести хозяйство, растить детей и заботиться о муже. Улыбнувшись, Клаудия положила в рот засахаренный фрукт и машинально облизала пальцы.
Гай под столом сжал ей руку. Наклонившись к Клаудии, он прошептал ей в ухо:
– Я же просил, чтобы ты не искушала меня! – Большим пальцем он пощекотал ей ладонь, вызвав у нее воспоминания о более интимных ласках. От его шепота у Клаудии пробежала дрожь возбуждения по всему телу. – Скоро труппа бродячих комедиантов начнет представление. Никто не заметит, как мы сбежим. Как только появятся актеры, скажи, что ты должна посоветоваться с мажордомом относительно угощения. Через некоторое время я извинюсь и уйду. Мы встретимся в спальне. Хорошо?
Клаудия кивнула, стараясь не выдать окружающим своего волнения. Мысль о том, что вскоре они смогут наконец-то остаться наедине, лишала ее покоя. Ухитрившись сохранить на лице сдержанную улыбку, она пробормотала:
– Да, милорд.
Гай вновь принял прежнюю позу. Клаудия взяла еще один цукат и надкусила его, хотя мысли ее были далеки от еды. Ее губы горели, как будто она страдала от жажды, и ей пришлось провести по ним языком.
– Эти конфеты очень вкусны, милорд, – она с достоинством протянула Гаю остаток цуката. – Не хотите ли попробовать?
– Благодарю вас, миледи, – вежливо ответил Гай и губами взял из ее руки сладость. При этом пальцы Клаудии также погрузились в его рот, где их встретила тайная ласка языка. Затем Гай отпустил ее руку, и Клаудия вынуждена была побороть непреодолимое желание погладить его по щеке.
Гай проглотил угощение, и взор его опустился на ее корсаж.
– Да, давным-давно я не пробовал ничего столь же сладкого. У вас прекрасный вкус, миледи.
Это звучало более чем двусмысленно. Пожалуй, хватит его дразнить, подумала Клаудия, ощущая всем телом раздевающий взгляд Гая. Где же эти комедианты?
– Гай сказал нам, что мы можем ожидать скорого визита вашего брата, – вдруг сказал Фиц-Алан, и Клаудия вышла из мечтательного оцепенения, вызванного молчаливыми чарами Гая. – Как вы думаете, он одобрит брак?
Клаудия повернулась к Фиц-Алану. Гай испустил тяжкий вздох, и краем глаза она заметила, что он припал к кубку с вином. Что ж, по крайней мере, она не одна мучается.
– Мне кажется, в конце концов он приветствует его.
– Значит, по вашему мнению, у него возникнут возражения?
– А у вас возникли возражения, когда Гай сообщил о своих намерениях?
– Конечно. Но теперь я понимаю, что он был прав.
– Так же и мой брат нуждается в убедительных доводах, – заметила Клаудия. На самом деле она с трудом представляла, что подумает Данте, когда узнает о ее замужестве. Возможно, король убедит его, что Гай – благородный, достойный человек, который сможет стать ей хорошим мужем. Внезапно Клаудия поняла, что король ничего не знает о планах Гая.
– О Господи… – прошептала она.
– Простите, что вы сказали? – переспросил Фиц-Алан.
– Нет, нет, ничего существенного, – успокоила его Клаудия, понимая, что говорит неправду. Она повернулась к Гаю. Он должен знать, что Данте приедет отнюдь не с мирными намерениями – особенно если до него дойдут слухи об их связи. Гай уже пристально смотрел на нее – странным, оценивающим взглядом. Клаудия понизила голос.
– Когда мы будем одни, мне надо будет поговорить с вами о Данте.
– Это не то, о чем мы договаривались, Клаудия. И к тому же актеры еще не появились.
Он наклонился к ней.
– С другой стороны, зачем ждать актеров?
Глаза Клаудии расширились от удивления, когда Гай взял ее руку и с какой-то животной страстью поцеловал внутреннюю сторону запястья.
– Гай! Что вы делаете? – ахнула она.
В ответ он лишь улыбнулся, и эта медлительная, ленивая улыбка пробудила в Клаудии тревогу. Когда он вновь наклонился к ее запястью, она отдернула руку. Уголки рта Гая горько изогнулись, и он обиженно произнес:
– Почему ты так жестока, Клаудия?
Она ничего не ответила, лишь предостерегающе нахмурилась. Кривая улыбка Гая заставила ее задуматься о количестве вина, которое он успел выпить. Странно – она хорошо помнила, что слуга наполнял его кубок лишь однажды. Всего несколько минут назад с ним, казалось, все было в порядке, а теперь его рука дрожала, когда он потянулся к вину. Не донеся кубок до рта, он неожиданно замер и поставил его обратно на стол, как будто внезапно поняв, что и так уже выпил слишком много.
– Вы хорошо себя чувствуете? – прошептала Клаудия.
– Да, – он вновь улыбнулся, но взгляд его был непривычно тускл. – Хорошо, как никогда, любовь моя.
– Вы уверены?
Этот вопрос почему-то чрезвычайно рассмешил Гая. Его отрывистый смех привлек внимание Кенрика с Эвардом. Бросив взгляд через плечо, Клаудия обнаружила, что Фиц-Алан и Томас тоже пристально наблюдают за ними. Она отрезала Гаю большой, сочный кусок мяса.
– Поешьте немного, милорд, мясо отлично приготовлено.
Он потряс головой – неуклюже, как большой, косматый пес, отряхивающийся после купания.
– Нет, у меня нет аппетита. По крайней мере, к еде.
Он потер лоб.
– Да и вообще ни к чему.
Он наклонился к Клаудии, затем отодвинулся, как бы желая получше рассмотреть ее.
– Почему ты больше не улыбаешься, Клаудия?
Он откинулся назад и упал бы, если бы Кенрик не схватил его за плечи. Вне себя от беспокойства, Клаудия прижала руку к его лбу. Кожа его была суха и холодна – слишком холодна для столь жарко натопленного помещения.
– Что с вами происходит, Гай?
– Все в порядке, – пробормотал он, – просто я чуть-чуть устал. А может, выпил слишком много.
Его веки опустились, в то время как глаза Клаудии широко раскрылись от ужаса. Кенрик окликнул брата по имени и слегка потряс его. Клаудия нащупала пульс на шее Гая, затем посмотрела на его руки. Ногти на них были неестественно темного, почти синего цвета.
