Патриция Грассо - Чужестранка в гареме
Стоя спиной к двери, Хедер смотрела в окно на сад принца, в котором полуденное солнце переливалось буйством красок, отражаясь от множества цветов.
– Кажется, я слышала ре...
Хедер осеклась при виде принца с ребенком на руках. Халид направился к жене:
– Познакомься с моим сыном.
– С твоим сыном? – Потрясенная Хедер уставилась на плачущего ребенка.
– Ты не поняла, – улыбнулся Халид. – Я хотел сказать, с нашим приемным сыном.
– С нашим приемным сыном?
Улыбка Халида померкла. Он явно не справлялся. Пройдя через комнату, он опустился на край кровати.
– Сядь рядом, – сказал он.
– Не сяду до тех пор, пока ты не скажешь мне, чей это ребенок.
– Я сказал, сядь, – раздраженно проговорил Халид.
Карим громко закричал, выражая свое недовольство шумом. Бросившись через комнату, Хедер забрала ребенка у мужа и села. Она прижала ребенка к груди и погладила его по щечке.
– Ты теперь в безопасности. Я не позволю этому противному Халиду пугать тебя.
Принц не мог сдержать улыбки. Его жена вела себя и говорила как мать, чего он и хотел от нее.
– Раз уж Мирима рассказала всему свету, что ты ждешь ребенка, мы с Мурадом нашли способ пощадить сына Линдар, – сказал Халид. – С этого дня Карим наш сын. Никто, даже сам мальчик, не должен знать его истинное происхождение. Раскрытие тайны чревато смертью для всех нас, а может быть, и гражданской войной.
Улыбка Хедер красноречиво свидетельствовала о том, насколько она рада, что ребенка удалось спасти.
Несколько приободренный, Халид спросил:
– Ты сможешь полюбить этого мальчика так, как если бы это был твой собственный сын?
Ага, вот оно. Способ заманить ее в ловушку, заставить забыть о семье и об Англии. Хедер перевела взгляд с ребенка на мужа.
– Если я соглашусь стать его матерью, значит ли это, что я больше никогда не увижу Англию? – спросила Хедер тоненьким, исполненным боли голоском.
– Ты усыновишь ребенка, а потом бросишь его? – крикнул Халид.
– Я бы никогда не смогла бросить своего ребенка, – парировала Хедер. – Как ты можешь даже предположить такое?!
Карим запищал. Она качала и ласкала ребенка, но он никак не успокаивался.
– Наверное, он хочет есть.
– Он поел, – сказал Халид.
– Из соображений безопасности Кариму нужно другое имя, – сказала Хедер, укачивая ребенка. – Давай назовем его Уолтер в честь моего отца.
– Это слишком по-европейски, – возразил Халид, протянув палец плачущему ребенку. – Кроме того, обычай требует, чтобы сына называл отец.
– Очередное правило? – спросила Хедер, изогнув бровь. Халид лукаво улыбнулся:
– Нашего сына будут звать Кемал Мустафа. Кемал означает «совершенство», а Мустафой звали моего покойного дядю.
– Кемал – красивое имя. – Хедер продолжала укачивать ребенка, который понемногу успокоился. Когда она поцеловала его в щечку, он загукал и улыбнулся беззубой улыбкой. – Кемал меня любит, – сказала она.
– Да уж, похоже.
Хедер скорчила мужу рожицу и поднесла ребенка поближе.
– О Боже, он пахнет, как поросенок!
– Обычай требует, чтобы мать меняла ребенку пеленки, – сказал Халид.
– Я не умею.
– Научишься. – Халид позвал Омара. Тот явился через секунду. – Принеси свежий подгузник.
Омар тут же вручил Хедер чистый подгузник и, глядя на нее с улыбкой, проговорил:
– В Коране говорится: «Рай лежит у ног матери».
– Я христианка, – парировала она.
Двое мужчин наблюдали за тем, как Хедер распеленала ребенка и сняла грязный подгузник, а потом ловко заменила его на свежий.
– Бедненькая твоя ножка, – загукала Хедер. Она наклонилась, чтобы поцеловать ее, но тут же резко отпрянула: – Он меня описал.
Халид с Омаром рассмеялись.
Бросив на них презрительный взгляд, Хедер запеленала Кемала и подняла его на руки. Она спела ему колыбельную и, когда его глазки закрылись, поцеловала в лоб.
– Принеси люльку, – попросил Халид Омара.
Халид с наслаждением наблюдал за тем, как жена баюкает ребенка. Хедер попалась. Его Дикий Цветок никогда не покинет и не подвергнет опасности своего сына. У Кемала появилась мать, которая будет любить его. Вечно.
Глава 20
Положив спящего Кемала в колыбельку, Хедер повернулась к мужу и спросила: – Где же твой сюрприз? Халид непонимающе воззрился на нее.
– Принеси Кемалу покушать, – приказала она Омару и улыбнулась принцу. Ей казалось, что она говорит, как опытная мать.
– Мальчик кушал всего три часа назад, – сказал Халид, когда евнух бросился выполнять поручение госпожи.
– Ты явно ничего не понимаешь в детях.
– Это я-то ничего не понимаю? – возмутился Халид. – Можно подумать, у тебя много опыта.
– У всех женщин есть врожденное знание того, как нужно ухаживать за детьми, – поведала ему Хедер. – У детей очень маленький желудок, и им нужно кушать гораздо чаще, чем взрослым. Кроме того, Кемал только что испражнился... Ну, где сюрприз?
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя есть для меня сюрприз, – напомнила ему Хедер. – Такой, который заставит меня передумать ехать в Англию.
До чего же она похожа на остальных женщин, подумал Халид. Сколько бы мужчины ни давали им, они все время хотят больше. Очаровательные создания, но корыстные.
Халид показал на колыбельку:
– Я имел в виду Кемала.
– А... – Хедер была явно разочарована.
– Какой еще сюрприз тебе нужен? – спросил Халид, правильно истолковав выражение лица жены. – Драгоценности? Письмо матери?
– Хорошая мысль, но нет. Сосчитав до двадцати, Халид спросил:
– Так чего ты хочешь, моя принцесса?
– Священника.
Халид побагровел от гнева, и щека у него яростно задергалась. Он процедил сквозь зубы:
– Последний раз тебе говорю, не будет никакого священника.
Хедер дотронулась до его руки:
– Это очень важно. Мы не женаты и не можем воспитывать этого ребенка без благословения священника.
– Нас поженил имам, – возразил Халид.
– Но я хочу, чтобы обряд провел священник, – умоляющим тоном проговорила Хедер, совсем тихо, чтобы не разбудить малыша. – Если я умру без покаяния, то отправлюсь прямо в ад.
Ласковая улыбка смягчила черты принца. Он нежно провел рукой по теплой шелковистой щеке жены.
– Ангелам, подобным тебе, нечего бояться, – сказал Халид. – Тебя ожидает рай. – Наклонив голову, он прикоснулся губами к губам жены.
Расстроенная до глубины души, Хедер отстранилась и сердито посмотрела на мужа:
– Почему всегда я должна подстраиваться под твои желания? Почему ты не можешь пойти на уступку мне? Почему ты такой упрямый?
Раненая щека Халида снова задергалась.
– Не будет никакого священника, – проговорил Халид тоном, не терпящим возражений. Он пулей вылетел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
