Сабрина Джеффрис - Только герцогу это под силу
— И без вас, мисс Норт, у меня не получилось бы.
— Ерунда, — сказала Луиза. Она собралась было объяснить, что она больше не мисс Норт, как Бетси посмотрела за неё и вздрогнула.
— Вы только взгляните! Поверить не могу, что он тут, именно он. Столько лет не виделись.
Луиза обернулась и заметила как Саймон пробирается сквозь переполненную палату, обходя медсестёр и груды грязного и пропитанного кровью белья. Она удивленно взглянула на Бетси.
— Вы его знаете?
Бетси кивнула.
— Это лорд Горинг. Он посещал бордель каждый субботний вечер, точно как часы.
У Луизы заухало сердце и пересохло во рту. «Я половину юности провел в борделе». И перед смертью отца, Саймон носил титул пониже, титул маркиза Горинга.
— Вы уверены, что это он?
— Теперь-то он вырос, но я бы узнала его, где угодно. Он единственный маркиз, которого мне довелось встречать. Бедный мальчик, его дед вел себя как осёл каждый раз, как приводил туда паренька. Безжалостно стращал его.
— Дед? — грудь Луизы вдруг сдавила внезапная боль. — Его приводил дед?
— Начал брать его туда, когда мальчишке было четырнадцать. Дед — тот мужчина, о котором я рассказывала, помните? Граф, который стал моим покровителем на несколько месяцев?
Луиза едва могла дышать, тысячи мыслей роились в её голове.
— Вы никогда не упоминали его имени.
Бетси нахмурилась.
— Нет, и к тому же я не думала, что должна упоминать, что знаю лорда Горинга. Просто я очень удивилась, увидев его… — она прервалась. — Тихо, он подходит.
Святые небеса, и она всё ещё не сказала Бетси, что Саймон — её муж.
— Хм, Бетси…
— Так как дела у молодой мамочки? — пророкотал за ней голос Саймона. Когда Луиза повернулась, он пристально глядел на неё, а не на Бетси.
— Прекрасно, и у ребенка тоже, — сказал Луиза, затем быстро добавила, — миссис Микл, это мой муж, герцог Фоксмур.
Она услышала судорожный вздох Бетси, но не посмотрела на неё, так как хотела видеть реакцию Саймона.
— Медсестра попросила уведомить вас, миссис Микл, что ваш муж спит, — он перевел взгляд на лицо Бетси. — И она не хотела будить… Бетси? — он замер, улыбка спала с его лица.
Сомневаться не приходилось. Они знали друг друга. И, вероятно, в библейском смысле [43].
Но хотя Луизу поразила острая боль ревности, она была не сравнима с грустью, которую ощутила девушка, подумав о Саймоне, которого в четырнадцать лет запугивал в борделе родной дед. Особенно учитывая, каким подавленным он выглядел, словно ни с того ни с сего появился друг детства с намерением рассказать истории о его досадных мальчишеских выходках.
Но он быстро пришёл в себя, коротко кивнув Бетси.
— Вас так зовут, да? Бетси? Уверен, моя жена, должно быть, упоминала ранее об этом, — бормотал он, а Саймон никогда не бормотал. — Простите, что обращаюсь к вам так бесцеремонно, когда мы только познакомились, но после того, как жена вас описывала, мне кажется, будто я вас уже знаю.
— Б-благодарю, мило… ваша светлость, — запинаясь, произнесла Бетси.
Чувствуя за собой вину, что не ввела Бетси в курс дела раньше, Луиза взяла её за руку и предупреждающе сжала. Она не хотела, чтобы Саймон знал о том, что рассказала ей Бетси, по крайней мере, пока она не выяснит всё подробнее. Какой смысл смущать его и вдобавок его знакомую.
— Роды прошли великолепно, — выпалила Луиза, чтобы замять неловкое молчание. — Доктор поразительно быстро повернул ребеночка, и поглядите, вот она — прелестная маленькая девчушка.
— Хорошо, хорошо, — быстро произнёс Саймон. Он положил руку Луизе на плечо. — Значит, ты готова идти?
— Еще нет, — сказала Луиза. Когда пальцы Саймона судорожно вцепились ей в плечо, она притворилась, что не заметила этого, решительно надев на лицо улыбку. — Я думала немного задержаться с Бетси, чтобы помочь ей с ребенком. И, в любом случае, разве тебе не надо отправляться на сессии?
— Но как ты доберешься домой? — спросил он, в глазах его была заметна паника.
— Миссис Харрис еще здесь, не так ли? И я уверена, она всё ещё ждет меня, чтобы отвезти обратно в Фоксмур-хаус.
— Да, но…
— Ну же, Саймон. Со мной всё будет в порядке.
Он с явной тревогой перевел взгляд с Луизы на Бетси, затем снова посмотрел на жену. Странно — он уже открыл ей, что посещал публичный дом в юности. Тогда отчего он так разволновался, что она встретилась с этой женщиной из борделя?
Разве что это было больше, чем просто соитие для него.
Нет, она не вынесла бы мысли об этом. Но она всё прояснит. О да, непременно прояснит.
— Ваша жена права, ваша светлость, — голос Бетси был удивительно спокоен. Она укачивала ребенка. — С ней всё будет в порядке рядом со мной. Она моя подруга. Я никогда в жизни не допущу, чтобы ей что-то навредило.
— Спасибо, — произнес он глухим голосом. Саймон встретился взглядом с Луизой, боль промелькнула в его глазах. — Но не долго, дорогая. Сессия, вероятно, не продлится допоздна.
Луиза кивнула, прежде чем прогнала Саймона прочь. Как только он покинул лазарет, она повернулась к Бетси, сосредоточившись на вопросах.
Бетси, склонив голову, крепче обняла спящую малышку.
— Я ошиблась, — пробормотала она. — Приняла за другого человека. Это не он. Извините, это не он.
— Не глупите, — прошипела девушка. — Я знаю, что это был он. И, причем, не только из-за того, что вы мне сказали.
Бетси замотала головой.
— Не знаю, что меня заставило наплести такую ложь. Ваш муж — не тот человек…
— Черт побери, послушайте меня! Всё хорошо… я уже знала о борделе!
Бетси вскинула голову.
— Что?
— Я имела в виду, что знаю о посещении Саймоном одного публичного дома в юности. — Украдкой взглянув на других пациентов, Луиза понизила голос. — Он сам рассказывал мне.
Глаза на лице новоиспеченной матери казались огромными.
— Вдобавок, я знаю, что это… как-то повлияло на него. Он ненавидит своего деда, но не знаю по какой причине, а теперь вы говорите мне, что именно он привёл его в бордель. — Она сжала руку Бетси. — Вы должны рассказать мне, что ему сделал граф.
— Спросите своего мужа, — произнесла Бетси.
— Я уже спрашивала. Он мне не ответил, — Луиза сглотнула. — И если вы не расскажете, мне ничего не останется, как предположить, что его дед совершил что-то жуткое и извращённое, как те отвратительные мужчины, о которых я слышала от заключенных, — мужчины, которые трогают детей…
— Нет, нет, ничего подобного! — Бетси разрывали сомнения, потом она призналась: — Хорошо, мне это казалось жутким, но не извращенным.
