Элоиза Джеймс - Вкус блаженства
Если бы Джози не испытывала такой боли, она бы рассмеялась.
– Ну, все-таки терпеть можно, – пробормотала Джози сквозь стиснутые зубы. – Но если это продлится еще часов пять, то я не знаю, удастся ли мне выдержать.
– Неужели пять часов? – Лицо Мейна побледнело. Джози пожала плечами; ей и так казалось, что ее тело выворачивают наизнанку. Право, неужели это может продолжаться еще пять часов?
– У Гризелды роды продолжались десять часов, – пробормотала она, задыхаясь и сжимая руки мужа так крепко, будто хотела сломать ему кости.
– Ничего, я буду здесь, с тобой.
Джози вымученно улыбнулась. Увы, все, на что она была сейчас способна, – это выгибать спину и тяжело дышать.
– Я думала, что между схватками иногда случаются передышки, – сказала она минутой позже, и голос ее пресекся. Мейн тут же вскочил:
– Что, дорогая?
– О! – выкрикнула она, задыхаясь.
– Скорее приведите повитуху! – завопил Мейн. Дверь открылась, и в нее просунулась голова Аннабел.
– Теперь, Мейн, тебе придется...
Но оказалось, что она опоздала: лежа на руках графа, крошечный младенец дрыгал ножками и отчаянно пищал; его личико было сморщено, глаза крепко зажмурены.
Джози села на постели и протянула руки к дочери.
– Эй, кто-нибудь, позвоните скорее в колокольчик! – крикнула Аннабел. – Младенец уже родился!
– О Господи! – Тесс потянула за шнурок с такой силой, что он, оторвавшись, остался у нее в руке.
Через несколько секунд в дверях появилась акушерка и быстро прошла в гардеробную. Тем временем Гризелда отнесла своего младенца в детскую, и лишь после этого Аннабел снова открыла дверь...
Джози сидела, опираясь спиной о подушку; она выглядела прекрасно – ведь роды длились всего сорок минут. На руках у нее пищал живой комочек; теперь глаза девочки были открыты, и она со странным выражением смотрела на мать, словно не решив еще, стоит ли улыбнуться ей или снова заплакать.
На краю кровати сидел Гаррет Лангем, граф Мейн, обнимая одной рукой жену, а другой дочь: он выглядел таким счастливым, что при виде этой картины сердце Аннабел забилось быстрее. Не говоря ни слова, она обняла стоявших рядом Тесс и Имоджин.
– Она такая красивая! – крикнула им Джози с кровати, и глаза ее засияли. – Самый красивый младенец, какого я видела в жизни. А еще она так похожа на Гаррета.
– Неправда, она вылитая мать. – Мейн провел пальцем по щечке девочки.
– И как вы ее назовете? – поинтересовалась Аннабел.
– Сесили. – Джози счастливо улыбнулась. – В честь тети Мейна.
– Это лучший подарок, какой я получил за всю свою жизнь! – Глаза Мейна подозрительно заблестели.
– Хотела бы я, чтобы мама тоже была с нами, – вздохнула Тесс.
Теперь все они, стоя на коленях, сгрудились вокруг младенца. Маленькая Сесили сжимала палец Аннабел, а Имоджин размышляла, не стоит ли ей изменить взгляд на роды и произвести на свет еще одного младенца.
Внезапно Джози перевела взгляд с дочери на сестер.
– Я была бы счастлива увидеть нашу мать, но в реальности это вы, три мои сестры, вырастили меня. Я всегда чувствовала вашу любовь и поддержку, за что ужасно вам благодарна! – Она заплакала, но тут же взяла себя в руки и порывисто обернулась к мужу: – А еще я ужасно счастлива, что мы вместе, и теперь нисколько не сомневаюсь, что так будет всегда!
Примечания
1
Нетронутая девственница (лат.).
