Кейси Майклз - Как покорить герцога
— Да в чем вопрос? Я назову его имя. Я назову вам любое количество имен, — сказал он и прокряхтел: — Только забирайте ее и уходите. Глупая стерва, она чуть не убила меня.
— И могу, мерзкий негодяй! — предупредила Николь, решительно двинувшись к нему.
И в этот миг Хобарт, казавшийся полностью обессилевшим, вскочил с кресла и, притянув к себе Николь, приставил к ее горлу стилет, который прятал где-то в потайном месте.
Шулерский трюк. Раф слишком поздно сообразил это. У Хобарта был кожаный футляр, прикрепленный за спиной: мошеннику за карточным столом в любой момент могло потребоваться оружие для защиты.
— Отпусти ее, Хобарт. — Раф встал между ним и дверью. — Там, внизу, герцог Малверн с дюжиной своих самых храбрых слуг. У тебя нет выхода. Просто скажи мне, чего хочешь, и отпусти мою сестру.
— Я пойду за ним, — спокойно произнесла Шарлотта.
— Нет. Не будем расстраивать Хобарта, — так же спокойно ответил Раф и повторил Хобарту: — Делай, что я говорю. Отпусти ее.
— Ты убьешь меня, если я отпущу ее.
Раф пожал плечами:
— Возможно. Однако если ты причинишь ей вред, это случится наверняка. Я бы сказал, что единственный твой шанс — это освободить ее. Как картежник, ты должен понимать это, Хобарт.
— Я не знаю. Все пошло не так. С самого начала, — сказал Хобарт, и Рафу показалось, что он действительно видит слезы в его глазах. — Я думал, у меня достаточно возможностей, но все не так. Я просто Хью Хобарт, и никому нет до меня дела. За все, что я когда-либо получил, мне приходилось сражаться. Но вы не знаете, каково это, ваша светлость.
— Это я могу понять, — сказал Раф.
Шарлотта положила руку ему на плечо — возможно, чтобы он сохранял спокойствие. Он понял и оценил этот жест. Ему очень хотелось бы, чтобы она ушла вниз, но, если она попытается сделать это, Хобарт может причинить вред Николь. Раф не сомневался: они оба понимают это.
— Все могло быть так легко, понимаете? Для терпеливого человека. Даже когда вы возвратились с Эльбы, у меня еще оставался шанс. — Хобарт сморгнул слезы. Кончик стилета все крепче прижимался к горлу Николь, пока не выступила капелька крови. — А я терпеливый человек. Мне приходилось им быть. Но затем наступило время понять, что все, чего ты хочешь, не выходит и тебе пора убираться. Вам чертовски повезло, ваша светлость, а я — неудачник, как мать всегда говорила мне. Матери вовсе не подобает так говорить, верно? Но она была права. Для меня наступили времена списать убытки со счета и исчезнуть. Слишком много долгов, слишком много людей требовали денег, которых у меня не было, чтобы расплатиться с ними. Америка, подумал я. В Америке никого не заботит, кто ты.
— Миссис Ласти рассказала мне об этом внизу, — прошептала Шарлотта. — Я расскажу тебе позже. Он хотел герцогство, считал, что оно принадлежит ему. У Николь кровь, Раф. Ты должен немедленно что-то сделать.
— Тише, — остановил ее Раф. — Вы говорите, Эльба, мистер Хобарт? Как вы узнали, что мне было поручено охранять императора?
Глаза Хобарта забегали, и он отступил назад, к единственному окну в комнате, увлекая за собой Николь. Она ухватилась обеими руками за его предплечья, но не могла сопротивляться. Казалось, что она помогает ему удерживать ее, но она лишь пыталась защитить себя. Стилет был слишком острый, и она не могла отбиваться.
— Как? Деньги греют руки. Всем это известно. Но я испортил и это. И все же продолжал попытки, дурак эдакий. Мне нужно было получить кое-что от вас. После всех моих хлопот. Десять тысяч фунтов. Десять тысяч фунтов! За эту сумму ее можно было продать, и даже в два раза дороже. Со временем, если б я смог выставить ее на торги. Как только увидел ее, я понял, чего она стоит. Раздеть ее, выставить и наблюдать, как дураки разоряются, перебивая друг у друга цену, чтобы быть первым. А потом они могли бы все иметь ее, столько, сколько она была бы моей.
— Заткнись, Хобарт, — предупредил его Раф, когда Николь начала молча плакать.
Крупные слезы струились у нее по щекам.
— Но это правда. Я должен был получить в три раза, нет, в пять раз больше. Не только титул, не только все, чего я заслуживал. Проще было бы, если б вы умерли и мне не пришлось бы делать это. Тогда я оставил бы ее для себя, и никто бы не догадался. Но мне следовало знать, что это не сработает. У меня ничего не получается.
— Он сумасшедший, Раф, — прошептала Шарлотта. — Он считает, что должен был быть герцогом Ашерстом. Миссис Ласти сказала, что у него есть доказательства. Может, тебе стоит подыграть ему?
— С ними было гораздо проще, понимаете? Моя семья. Они терпели меня только потому, что я приводил к ним женщин. Потому они и исчезли легко. Напились до бесчувствия… Вино с наркотиками… шлюхи, которыми я их обеспечил. Какой там стыд… потребности важнее, как они говорили. Трое моих лучших клиентов. Мне пришлось выстрелить всего один раз, когда яхта шла ко дну. — Хобарт крепко зажмурился, а потом моргнул. — Откуда мне было знать, что женщины умеют плавать…
— Раф… — охрипшим голосом прошептала Николь, когда тоненькая струйка ярко-красной крови потекла по ее горлу.
— Тише, дорогая, — сказал он, не сводя глаз с Хобарта.
— Этой тоже, конечно, пришлось умереть. Жаль, но она могла проболтаться… Или, может, в бордель через Ла-Манш? Нет, — пробормотал он, встряхнув головой, — это не сработало бы. Впрочем, все они умерли в ту ночь…
— Я убью его, Чарли, — в ярости прошептал Раф, когда Хобарт продолжил свою мерзкую болтовню. — Я передам тебе Николь, и ты отведешь ее вниз, к Тэннеру. Но этот ублюдок сдохнет здесь, и не важно, что он свихнутый, как шляпник[13]. Меня не волнует, даже если он считает себя наследным принцем Уэльским.
И снова Шарлотта предупреждающе сжала его руку, словно у нее был какой-то план.
— Мистер Хобарт, сейчас самое время покончить со всеми ошибками. Вы ранены. Вам нужен врач, чтобы осмотреть рану, и мы действительно хотим рассказать герцогу, что вы — Хью Хобарт Дотри. Ведь вы хотели рассказать ему об этом, чтобы он все понял. Вам нужно отпустить леди Николь сейчас, и мы поможем вам. Обещаю.
Хобарт ухмыльнулся, еще дальше попятившись к окну. К открытому окну. Раф слышал шум, доносившийся с улицы.
— И тогда вы передадите меня палачу? Лучше бы моя мать ничего не рассказывала мне. Лучше бы я ничего не знал. Она должна была… должна была понимать, что у меня ничего не выйдет. Все было неправильно в эти годы.
Раф медленно, шаг за шагом, подходил к нему.
Хобарт заметил это и отступил на два шага. Теперь он был всего в нескольких шагах от раскрытого окна… и улицы, двумя этажами ниже.
