Опьяненный страстью - Бэссо (Бассо) Адриенна
– Да. Но это еще не самое худшее. Они выволокли его из таверны, после того как сбили с ног. Служанка слышала, как они смеялись, обсуждая, сколько получат денег, когда сдадут его на военный корабль.
– Насильственная вербовка? – Картер нахмурился. – Она объявлена вне закона еще несколько лет назад.
Ноздри Паркера гневно раздулись.
– Когда возникает необходимость, законы некоторым – не указ. Особенно вербовщикам флота его величества.
– Возможно, эта женщина ошиблась? – предположила Доротея. – Может, майор отправился с ними по собственной воле?
Паркер с твердой уверенностью покачал головой:
– Он никогда не отлучался так надолго, не предупредив меня. В любом случае, если бы он покинул город по своей воле, он бы непременно взял с собой это.
Джулиус вытащил из кармана листок бумаги – потертый и выцветший, в чернильных пятнах. Поскольку Доротея стояла ближе всех, она осторожно взяла у него из рук это письмо. Сильно напрягая глаза, она прочла обращение.
– Это адресовано вам, ваша светлость.
Раздраженно фыркнув, герцог взглянул на письмо, но глаза его тут же широко раскрылись.
– Это почерк Эмили.
Все замерли, боясь пошевелиться, пока герцог читал коротенькое послание. Когда он закончил и поднял голову, у Доротеи болезненно сжалось сердце. Герцог выглядел так, будто только что получил сильнейший удар в солнечное сплетение.
– Она просит меня понять и простить ее за ложь, – прошептал герцог с отчаянием. – Она думала, что лучше держать это от меня в тайне. Но когда пришел ее смертный час, она изменила свое мнение и захотела, чтобы я узнал правду. Ребенок, которого она родила, не был девочкой. Это был мальчик.
– Ролли… – прошептала Доротея.
– Да. Майор действительно мой сын.
Слова герцога повисли в воздухе. А затем осознание истины потрясло Картера до глубины души, побудив к действию. Он решительно подскочил к отцу.
– Мы должны помочь ему. – Картер повернулся к Паркеру. – У вас есть предположения, куда могли увести Роллингсона?
– В порту всего один военный корабль. Я пытался сам разузнать, есть ли он на борту. Но ничего не добился. Вот почему я здесь. Я подумал: у человека с титулом больше шансов.
Все взгляды обратились к герцогу. Тот уже заметно оправился, сбросив оцепенение.
– Немедленно подать карету, – приказал он и дал знак Картеру следовать за ним. – Мы отправляемся в порт.
Когда карета герцога на бешеной скорости мчала их по улицам Лондона, вслед сыпались проклятия и громкие возгласы. Экипажи и пешеходы в страхе шарахались в стороны, чтобы не быть сбитыми огромным черным чудовищем, не щадившим никого на своем пути. Трех мужчин внутри нещадно бросало из стороны в сторону, но каким-то чудом им все же удавалось держаться на своих сиденьях.
Время от времени герцог высовывал голову в окошко, требуя, чтобы кучер прибавил скорость. Если бы обстоятельства не были столь тяжелыми, Картер, возможно, улыбнулся бы. Отец его являл собой истинное воплощение герцогского могущества и власти, когда со сверкающими глазами стремительно ворвался по сходням на палубу корабля. Молодой матрос, стоявший на вахте, покрылся красными пятнами, безуспешно пытаясь остановить его.
Вахтенный офицер, которого призвали на помощь, вскоре пришел в такое же состояние, заметно сникнув, не в силах отразить словесную атаку герцога. Он начал с угрозы разжаловать офицера и с позором изгнать из королевского флота, а закончил обещанием отправить беднягу в колонии на каторгу закованным в кандалы.
Спустя две минуты на палубе появился Ролли.
У Картера свело живот от беспокойства, когда он его увидел. Левый глаз майора заплыл, нижняя губа была разбита. Но он вполне мог держаться на ногах и на первый взгляд не имел серьезных повреждений.
На лице Роллингсона отразилось крайнее удивление, когда он увидел, кто пришел ему на выручку. На мгновение показалось, что майор готов отвергнуть их помощь, но выбора у него не было.
– Моя карета ждет, – объявил герцог.
Если бы не присутствие его слуги, Картер очень сомневался, что Роллингсон согласился бы сесть в карету.
Паркер что-то сказал хозяину, и это решило дело. Когда Джулиус взгромоздился на козлы рядом с кучером, майор молча уселся рядом с Картером. Герцог величественно расположился на противоположном сиденье.
По пути назад Роллингсон не произнес ни слова. Он только слушал.
К тому времени как она услышала, что парадная дверь особняка открылась, Доротея практически протоптала дорожку на ковре в гостиной. Оставив всякие попытки держаться с достоинством, она стремительно сбежала по лестнице, но только мельком увидела, как герцог в сопровождении еще одного мужчины скрылся в своем кабинете.
– Картер?
Маркиз обернулся и радостно улыбнулся жене. Он выглядел усталым, но довольным.
– Все в порядке, любовь моя.
– Это был Ролли? Вы нашли его?
– Да, слава богу. Клянусь, герцог разнес бы корабль в щепки, если бы они не отпустили его.
– И что теперь?
Картер пожал плечами.
– Это было нелегко, но герцог убедил Ролли приехать сюда.
– Он останется? – с надеждой спросила Доротея.
Прежде чем Картер успел высказать свое мнение, дверь кабинета открылась и Роллингсон вышел оттуда.
Увидев Картера и Доротею, он остановился, слегка потупив глаза.
– Полагаю, я должен извиниться перед вами обоими, – смущенно сказал майор. – Я не был с вами честен, когда мы впервые встретились, и очень сожалею об этом.
– Не имеет значения, – отозвался Картер. – Мы понимаем, в каком сложном положении вы оказались.
Доротея подошла и обняла майора.
– Вы останетесь здесь хоть ненадолго? Как вы, вероятно, могли заметить, у нас масса свободных комнат. Клянусь, в этом доме гораздо больше спален, чем я в состоянии сосчитать.
Майор медленно покачал головой:
– Не могу. Но я благодарен вам за предложение.
Доротея еще раз обняла его, жалея, что не может ничего сказать или сделать, чтобы заставить его передумать. Было так грустно расставаться с Ролли теперь, когда они узнали правду.
Картер протянул руку. После недолгого колебания майор пожал ее. На глаза Доротеи навернулись слезы. Насколько иначе могли бы сложиться их судьбы, если бы Эмили не солгала герцогу. Картер имел бы брата, о котором всегда мечтал, Ролли – семью, в которой так нуждался.
– Вы уже решили, куда отправитесь? – спросила Доротея, когда они провожали майора к парадной двери.
– Пока нет.
Ролли улыбнулся, и Доротея поняла, что тяжкий груз наконец свалился с его плеч и у него отлегло от сердца. Хотя бы за это следовало благодарить судьбу.
– Вы будете по крайней мере писать нам? – спросил Картер.
– Я постараюсь.
С этими словами Ролли повернулся и вышел.
– Мы прибываем в Рейвнзвуд, дорогая. Повернись, чтобы я мог как следует застегнуть тебе платье.
Доротея лениво повернула голову и посмотрела на мужа. Он сидел рядом с ней в карете: волосы гладко причесаны, на безупречном костюме ни складочки, все пуговицы аккуратно застегнуты, – в то время как ее одежда была в совершенном беспорядке.
Как это ему удалось?
Всего десять минут назад они слились в жарком объятии. Юбка Доротеи была задрана вверх и обмотана вокруг талии, а сюртук, жилет, галстук и рубашка Картера валялись на полу. Они не могли насытиться друг другом, обнимаясь и прижимаясь, обмениваясь жадными поцелуями и жаркими ласками.
Их тела раскачивались в унисон движению кареты, усиливая наслаждение от любовной игры. Но истинно незабываемым для Доротеи делали этот опыт нежные слова любви, которые Картер нашептывал ей на ухо.
– Если бы я только знала, что заниматься любовью в движущейся карете так неописуемо приятно, я бы настояла, чтобы мы занялись этим в тот первый раз, когда отправились в Рейвнзвуд после венчания, – сказала Доротея, проводя пальцем по щеке и подбородку мужа.
