Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна

Лидия с каким-то ужасом смотрела на него.

— Что с тобой?

Он сделал еще шаг назад.

— Н-ничего. Иди в дом. Я… я должен немедленно отправиться в Лондон. До встречи.

Он развернулся и ушел, даже не обернувшись.

— Уильям, стой! И Роберт уехал… Какого черта вы уезжаете раньше времени?

Но он уже ничего не слушал.

Уильям боялся, что если вернется в дом и взглянет на Шарлотту, она поймет все по его лицу. Ему нужно было… успокоиться, а потом… поехать к ней и попросить прощение. Ни в коем случае не выдать того, что он видел ее дневник, иначе она до конца дней будет думать о том, что он из жалости породил в душе чувства, которые пытался представить как любовь. Ведь она была о нем такого низкого мнения.

И всё равно он даст ей всего день, а завтра с первыми лучами поедет к ней домой и… И падет к ее ногам, предложит ей свое сердце и будет надеяться, что она примет его так же, как это глупое сердце.

Уильям приехал домой к двум часам дня. Бешеная скачка немного успокоила его, но… Но не прогнала боль в сердце. В мозгу все еще звучали слова, которые он читал тогда у озера, и… И с таким отчаянием хотел увидеть Шарлотту, что едва не повернул и не поехал обратно к ней. Как он докажет ей, что она единственная, кого он хотел видеть в своей жизни? Как он докажет, что только она живет в его сердце, если семь лет она видела то, что стерло в ней всякую веру в постоянное сердце, на которое он не был способен по ее мнению?

Злой и уставший, грязный с дороги, Уильям спешился, отвел коня в конюшню, расположенную в задней части дома, и пошел в дом, где царила тишина.

Только в доме его ждали.

Не его слуги.

Уильям застыл, когда увидел в холле пятерых мужчин. Всех незнакомых, а одного в странном, напоминающем форму констебля форме и высокой шляпке котелке.

Дородный мужчина с густыми, неухоженными бакенбардами, вышел вперед. Уильям вдруг подумал о том, что сказала бы Шарлотта об этих страшных бакенбардах, если бы увидела их, но вся веселость тут же исчезла, когда мужчина раскрыл перед ним длинный свиток.

— Милорд, вы Уильям Джеральд Эджуорт, граф Холбрук?

Черт, за последние несколько часов он так часто слышал свое полное имя, что его даже передернуло.

— Да, а вы кто?

Лицо мужчины, потное и недовольное, исказилось от злобы. В другой руке он держал кипу раскрытых и неровно сложенных вместе документов.

— Я — виконт Хаксбридж, подданный его величества. Констебль Беркли нашел у вас дома документы, касательно плана Наполеона напасть на Британию. Откуда они у вас? И где месье Леклер?

Уильям застыл.

— Откуда у вас это бумаги?

Глаза виконта торжественно заблестели.

— Так вы не отрицаете того, что знаете об этих бумагах? — Он тут же кивнул голову на упомянутого констебля в длинной черной шляпке, который тут же вышел вперед. — Что ж, так даже проще. Мистер Беркли, арестуйте его.

Уильям изумленно уставился на него.

— Что?

Пожилой виконт чопорно заявил:

— Именем короля и регента, Уильям Джеральд Эджуорт, граф Холбрук — вы обвиняетесь в государственной измене за планирование заговора по свержению нашего монарха, за укрывательство французских шпионов, и я приговариваю вас к повешению.

Уильям попятился.

— Вы что, с ума сошли? Я сам пару дней назад выбил весь дух из вашего Леклера и…

И только тут вспомнил, о чем говорил ему Роберт. О том, что никто не знал о вовлеченности Уильяма во все эти дела. И что Леклер, провалив задание, захочет отомстить ему. Вот и подкинул все документы ему в дом. Черт побери, но Леклер не шутил, а Уильям недооценил врага.

Беркли подошел и скрутил ему руки так, что заболело плечо, и Уильям не смог высвободиться.

— Черт побери, я ни в чем не виновен! Пошлите за графом Колфридом. Он знает, почему мне известно о Леклере.

Хаксбридж с ненавистью скривил губы.

— Не смейте вмешивать сюда такого же преданного нашему королю лорда, который так много сделал для страны!

— Но он прольет свет на…

— На ваши дела, не сомневаюсь. Он говорил, что охотиться на Леклера, но сейчас его нет. Он по срочному делу уехал в Эдинбург, а вы… К тому времени, когда он вернется, вы уже будете повешены.

Уильям остолбенел.

— Что? Он же был в Ричмонде вместе с моей семьей пару часов назад, когда я уехал оттуда…

«И Роберт уехал в Лондон…» — вдруг вспомнил он слова Лидии.

Уильям был уверен, что Роберт не мог так поступить. Если ему стало что-то известно, Роберт бы непременно сообщил ему обо всем. Стало быть… Леклер действительно не шутил. И что-то сделал с Робертом, подставив его, Уильяма, так, чтобы расправиться с ним руками закона той страны, которому Уильям служил.

Пока констебль держал его, виконт медленно подошел к Уильяму. В глазах его полыхала не только ненависть.

— Ну что, вы поняли, что все бесполезно? Граф Колфрид ничем не сможет вам помочь, потому что такому негодяю как вы, следует болтаться на виселице, как можно скорее. Если только… — Он яростно взглянул на бумаги, которыми стал помахивать перед глазами Уильяма, который ничего не разобрал. — Тут у вас описан план по нападению на министра внутренних дел лорду Арчибальду. Его убили прошлой ночью. В плане сказано, что это должны были сделать вы. И вчера ночью на окраине города лорд Арчибальд был застрелен. Если вы утверждаете, что были в Ричмонде с семьей, где вы были прошлой ночью?

Уильям ощутил леденящий страх. И желание улыбнуться. Потому что судьба наконец решила наказать его за то, что много лет назад он наслал на родного отца проклятье. И разрушил жизнь самой удивительной девушки на земле.

Он бы не мог сказать, где был прошлой ночью, даже если это будет стоить ему жизнь. И кажется, это действительно будет стоить ему жизни, потому что он не собирался бесчестить имя Шарлотты, которая подарила ему самые невероятные минуты его жизни.

Даже если он был в Ричмонде со своей семьей, никто не поверит в то, что ему не составило труда добраться из Ричмонда до окраин Лондон, убить человека и вернуться обратно до рассвета, чтобы скрыть следы преступления и заработать себе железные алиби.

И все это накануне того, что он собирался исправить ошибки молодости и положить к ногам Шарлотты свое переполненное до краев любовью только к ней одной сердце.

Господи, теперь еще до наступления нового рассвета его повесят, Роберт не сможет ему помочь, а Шарлотта так и не узнает, как сильно он любил ее и как много она значила для него.

Неужели, это должно было закончиться именно так?

— Уведите его! — яростно выпалил виконт, даже плюнув на Уильяма. — С предателями не нужно церемониться, кем бы они ни были. И хорошенько заприте его, пока не приготовите виселицу. Судья уже вынес приговор, завтра утром вы будете повешены, милорд.

Да, подумал Уильям, когда его запихнули в черный грязный фургон, закрыли за ним двери и повезли скорее всего в Ньюгейт. Еще утром он пребывал в раю, а завтра утром отправится прямиком в ад за убийство, которого не совершал. Но за много других злодеяний, которые совершил.

Всё так и должно было закончиться.

Глава 24

Шарлотта была поражена, обнаружив, что отец вернулся.

Вернувшись домой во второй половине дня, уставшая и подавленная, едва войдя в дом, она увидела его, стоявшего в гостиной.

Радость от встречи с отцом омрачило давящее оцепенение, которое тут же сковало ее.

«Я обещаю, что когда он вернутся, мы вместе сходим к нему и попросим его благословить нас».

У нее задрожали колени. После той встречи у озера, она больше не видела его. Когда в дом вернулась Лидия, она сообщила, что он по какому-то срочному делу уехал в Лондон. Он даже не пришел, чтобы попрощаться.

А потом Лидия передала ей забытую сумку, в которой находился ее печально известный дневник. Холодея от страха и гадая, открывал ли его хоть кто-то, Шарлотта схватила свои вещи и пошла в свою комнату, чтобы запихнуть их в самый дальний угол сундука.