Рут Лэнган - Герцогиня-самозванка
– А вот и ты! – Клара вошла в столовую и, обойдя стол, остановилась рядом с Колином. – Я приготовила тебе кое-что особенное.
– Манную кашу? – вежливо поинтересовался он. Все невольно улыбнулись.
– В этом доме манной каши не бывает. Я приготовила тебе блины.
– А что это такое?
Кухарка изумилась:
– Ты никогда не пробовал блинов?
Мальчик покачал головой.
– Тогда обязательно надо попробовать и посмотреть, понравятся ли они тебе. – Она сняла крышку с серебряного блюда и положила блин ему на тарелку, полив теплым вишневым соусом.
Колин посмотрел на круглый плоский блинчик без особого интереса. Но после первого же кусочка он широко улыбнулся и с набитым ртом проговорил:
– Вкусно!
Клара радостно улыбнулась:
– Конечно, вкусно! А если захочешь еще – то сразу скажи.
Когда кухарка отошла, мальчик посмотрел на Лану:
– Мне правда можно съесть столько, сколько захочу?
– Правда.
Но несмотря на ее спокойное заверение, она заметила, что он спрятал последний липкий кусочек в карман. Это зрелище заставило больно сжаться её сердце, напомнив о том, как часто ему приходилось засыпать голодным после того, как умерла Шивон.
Однако разве она сама не делала то же самое даже после того, как вырвалась из приюта? Со временем он научится доверять. А до тех пор ей надо постараться всегда быть рядом с ним, чтобы умерять те страхи, которые будут в нем просыпаться.
После завтрака в комнату, танцуя, вошла Колетт. Колин внимательно следил за каждым ее движением. Невозможно было не любоваться таким изяществом и жизнелюбием.
Этим утром на лице француженки играла веселая детская улыбка, которой Лана никогда раньше у нее не видела.
Колетт улыбнулась Колину:
– Если ты закончил завтракать, малыш, у меня есть для тебя подарок.
– Подарок?
– Да. – Она вернулась в коридор и что-то оттуда взяла. – Смотри, обруч и палка. Ты знаешь, как с ними обращаться?
Колин кивнул:
– У меня их не было, но мы с Джованни Дженовезе видели, как на улице играли другие мальчишки.
Лана почувствовала жаркую волну радости. Колин впервые добровольно упомянул о чем-то из своей прежней жизни. Колетт протянула ему руку:
– Тогда идем со мной, малыш, и попробуем поиграть. Если хочешь, будем учиться вместе.
Как мальчугану ни хотелось поиграть, он явно не решался расстаться с Ланой. Заметив его испуг, она поднялась из-за стола.
– А мне можно посмотреть?
Моментально успокоившись, он соскочил со стула и пошел за Колетт, не выпуская Лану из поля зрения.
Джесс какое-то время наблюдал за ними от двери, но потом тоже вышел к ним на газон.
В ответ на удивленный взгляд Ланы он пожал плечами:
– Решил посмотреть, как это делается.
Когда он ушел к Колину, Мария сзади подошла к Лане и прошептала:
– Разве вы не слышали? Мужчины всегда в душе остаются мальчишками, хоть и большого роста.
Слыша веселый смех, Лана прижала руку к груди, изумляясь, как это нечто столь простое может наполнить ее сердце таким счастьем.
Лана приостановилась у двери, которая вела в комнату Колина. Услышав пение, она заглянула в комнату. В кресле у окна сидела Колетт, которая укачивала малыша, напевая ему по-французски колыбельную.
– О чем она? – спросил Колин.
– О маленьком мальчике, который потерялся. Он ходит по лесу и вдруг находит котенка, и они вместе играют.
– А свой дом он находит?
– Да, но сначала ему приходится много дней блуждать. Он ночует в домике у доброй старушки, а потом – в стойле с милым коньком.
– Я тоже потерял дом. – Он зевнул и положил голову на плечо француженки.
– А теперь нашел новый.
– С моей тетечкой Ланой и со всеми вами. – У него начали закрываться глаза.
– Ты – очень везучий мальчик, у тебя такая любящая тетя. И много других любящих родственников.
Лана тихо ушла, смаргивая с ресниц слезы. Благодаря доброте всех этих милых людей Колин оживал с каждым днем.
– Я испекла твое любимое сахарное печенье.
Клара обнаружила Колина в солярии с Колетт и Надей.
– Спасибо, Клара.
Малыш взял печенье, откусил кусочек – и положил на стол.
Наблюдая за ним от дальней стены, Лана вдруг поняла, что он не стал прятать остаток печенья в карман!
– Послушайте-ка, Клара! – Личико Колина было невероятно оживленным. – Надя рассказывала мне о том, как она была с княжной. Это дочь русской королевы, да, Надя?
– Да, малыш.
– В общем, они ехали в санях, закутавшись в меха. Сани везли два больших коня. И вдруг кони понесли и помчались вниз с горы. – Глаза у Колина были огромными и круглыми, словно печенье, которое принесла Клара. – А ты не боялась, Надя?
– Ужасно боялась. Но ничего нельзя было сделать – оставалось только держаться и молиться, чтобы кони не упали.
– Они не упали?
Портниха рассмеялась:
– Если бы они упали, я бы здесь не сидела и не рассказывала тебе эту историю. Очень скоро один из царских солдат поймал вожжи и остановил сани. И хотя все заняло считанные минуты, мне показалось, что мы неслись несколько часов.
На секунду Колин задумался.
– А когда тебе страшно, время всегда замедляется?
– По-моему, да, малыш. – Она взъерошила мальчику волосы. В этот момент в комнату вошел Джесс, и Надя повернулась, включая в разговор его и Лану. – У него такие чудесные золотистые кудри, правда?
Лана кивнула.
– Я всегда обожала кудри Колина.
– Кудри? – Джесс подошел ближе – Кудри – это для девчонок! – Он схватил Колина за руку – Пошли со мной, маленький мужчина.
Лана испуганно спросила:
– Куда вы собрались?
Джесс подмигнул Колину:
– Мы идем заниматься мужскими делами, а ты остаешься здесь с дамами.
Колин приостановился в дверях и бросил на Лану быстрый встревоженный взгляд, после чего скрылся.
Когда Лана добралась до дверей особняка, Уизерс сказал ей, что Джесс с Колином ушли в конюшню, но не успела она за ними последовать, как ей пришлось смотреть вслед открытому экипажу, увозившему их обоих по аллее.
Окружившие ее женщины увидели, что она крайне взволнованна. Мария сжала дрожащие пальцы Ланы.
– Вы ведь знаете, что Джесс не причинит мальчику вреда.
– Осознанно – конечно. – Лана вздохнула. – Но отец Колина был тираном. Я уверена, что у мальчика в памяти остались следы этого обращения. Как вы не понимаете? Оказавшись вдвоем с Джессом, он может снова спрятаться в свою скорлупу! – Безутешная, она отвернулась от них. – К их возвращению все наши труды могут оказаться напрасными!
Казалось, даже Уизерс расстроен. Он молча стоял с остальными и смотрел, как Лана поднимается наверх, к себе в комнаты.
