Марта Хикс - Волшебная река
– Что ты имеешь в виду? Что значит – должны?
– Вдруг ты вынашиваешь нашего ребенка? – Он обжег ее своим взглядом. – Я, черт возьми, буду законным отцом.
– Мы женаты, Коннор. Ничто не в силах изменить это.
– Мы еще не осуществили брачные отношения и знаем это.
Ей не понравились его слова.
– Больше всего мне хочется, чтобы эти люди замолчали и исчезли. Чтобы они позволили нам завершить свадьбу подобающим образом. Но… – В ее душу закрались сомнения. – Почему у меня такое чувство, будто ты женился на мне только для того, чтобы все выглядело законно?
– Это одна из причин. – Упершись одной рукой в колено, он пожал плечами. – Мой долг – защитить тебя от любых неприятностей, больших и малых. – Он вытянулся на кровати. – Я лучше справлюсь с этой задачей, являясь твоим мужем.
Его долг. Перед ней. Перед армией Союза. Для Коннора жизнь заключалась в исполнении долга.
Она замерла, затаила дыхание. Он не дотрагивался до нее, и она поняла, что рада этому. Глядя на полог, Коннор нахмурился. На лице Индии также не было улыбки.
Ну конечно, он исполнял свой долг. Освобождал заключенных от бремени жизни. Выполнял приказы. Пытался доставить ее в Вашингтон. Разыскал ее, повинуясь чувству долга.
Теперь они были женаты. Во всяком случае, официально.
Несмотря на июльскую жару, Индия почувствовала, что ей холодно. Она не могла выплеснуть свои чувства на Коннора. Не могла вымолить очередное признание в любви. Коннор О'Брайен никогда ничего не делал без веских причин.
Индия почти обрадовалась, когда пришло время одеваться и ехать в Порт-Гудзон.
Глава 27
Порт-Гудзон находился неподалеку от Плезант-Хилла, на луизианском берегу Миссисипи, к северу от Батон-Ружа. Однако это был совсем другой мир. Здесь росли высокие сосны, под которыми расхаживали пеликаны. Здесь ощущалась близость моря.
Северяне пришли на Юг. Армейский форт кишел офицерами Союза и темнокожими солдатами. Как ни странно, Коннор чувствовал себя неуютно среди соратников.
Он чувствовал себя уютно в Плезант-Хилле, рядом с Индией. Там ему казалось, что он наконец нашел то, что подсознательно искал. Конечно, она была недовольна тем, как прошла их брачная ночь. Коннору это тоже не понравилось.
На следующий день после свадьбы, утром, когда они одевались в спальне, она призналась:
– Я не хотела, чтобы ты женился на мне из чувства долга. Я думала, ты просто хочешь стать моим мужем.
– Я действительно этого хотел, – признался он, но его ответ не удовлетворил Индию.
Пребывая в таком подавленном состоянии, она сдалась командующему войсками, дислоцированными в районе Порт-Гудзона. Индия вошла в кабинет генерала Джорджа Эндрюса с высоко поднятой головой, точно доблестный солдат.
– Я – Индия Маршалл, которую разыскивает правосудие.
Генерал Эндрюс, названный в 1851 году лучшим выпускником Уэст-Пойнта, не только проявил подобающее уважение к жене майора О'Брайена, но и дал высокую оценку ее действиям в 1863 году. Но позволит ли он ей находиться под домашним арестом в Плезант-Хилле?
Генерал из Массачусетса, явно утомленный тремя годами войны, откинулся на спинку своего кресла.
– Я – инженер, а не юрист. Мы не можем устраивать суды в Порт-Гудзоне. Мы готовим командиров для цветных подразделений.
– Вы хотите сказать, что меня должны судить в другом месте? – спросила Индия.
– Возможно, Новый Орлеан больше подойдет. Коннор заговорил искренне, не стремясь смягчить генерала лестью.
– Сэр, вы заслужили репутацию справедливого человека. Вас считают интеллектуалом. Я верю, что вы способны вынести правильный вердикт. Послушайте историю моей жены.
– Майор, все наши суды выносят справедливые приговоры. Я знаю вашу жену и боюсь, что мои чувства заставили бы меня оправдать ее, даже если бы она оказалась убийцей мистера Линкольна.
Именно на это они и рассчитывали.
– Генерал Эндрюс, – сказал Коннор, – чтобы получить полную информацию, достаточно связаться с министерством обороны. Я был там. Мне известно, что там думают по этому поводу. В Вашингтоне считают, что моя жена совершила в Рок-Айленде благодеяние, а не предательство.
В Вашингтоне также знали, что она выдавала себя за санитарку и бежала из вагона, но стоило ли упоминать об этом?
– Я могу подтвердить, что она выполняла гуманную миссию, поскольку в это время исполнял обязанности начальника рок-айлендской тюрьмы.
Генерал усмехнулся.
– Сэр, мы оба пристрастны.
На губах Коннора появилась едва заметная улыбка.
– На это мы и рассчитываем. Вы возглавите суд?
– Согласен. – Генерал кивнул, и Индия перевела дыхание, расставшись со своими худшими опасениями. – Вы располагаете неделей для вызова свидетелей и сбора доказательств.
Коннор едва не заключил жену в объятия. Эндрюс добавил суровым тоном:
– Но предупреждаю вас. Если она виновна, совесть не позволит мне отпустить ее на свободу.
Слова. Превратятся ли они в реальность? Что, если да? Согласно Библии, правда делает человека свободным. Коннору по-прежнему хотелось заключить Индию в свои объятия.
Она так и не оказалась в его объятиях. Их брак оставался формальностью. Сомнения не покидали Индию, как бы ни пытался Коннор убедить ее в том, что чувство долга имело второстепенное значение. Она отказывалась поверить, что он женился главным образом из-за любви к ней.
– Господь ее любит.
– Не впутывай в это дело Всевышнего, – потребовала Феб, обращаясь к сестре, которая не выпускала лампу из своих рук. – Моя маленькая Индия в беде, и мы должны помочь ей.
Сестры и Юджин добрались до Плезант-Хилла на рассвете, через день после того, как Индия сдалась властям. Это произошло неделю назад. Всю эту неделю несчастная Феб умоляла, чтобы ей позволили обратиться к лампе. Положение Индии казалось ей отчаянным.
Коннор не нашел ни одного конкретного доказательства, которое можно было бы представить суду. Однако Джордж Эндрюс распорядился приступить к слушаниям, поскольку обвиняющая сторона уже подготовилась.
Эндрюс поступал так, как требовала справедливость.
Но мир был полон несправедливости. Юджин заявил, что не желает присутствовать на суде, и отправился ловить рыбу с Кетфишем, однако Феб надеялась хоть отчасти образумить этот ужасный мир.
– Сестра, – сказала она, – твоя лампа потускнела. Можно мне почистить ее?
– Нет.
Тесса повторяла свое «нет» множество раз, пока сестры плыли на «Эдне» из Плезант-Хилла в Порт-Гудзон.
Высадившись на берег, они поспешили мимо разрушенных укреплений южан в штаб-квартиру северян. Суд должен был состояться в штабе генерала.
