Мэри Кингслей - Маскарад
Желание, страсть всколыхнулись в нем с новой силой, и он медленно стал погружаться в ее влажную, горячую глубину.
Тело Бланш напряглось. На мгновение она пришла в себя и поняла, что-то изменилось. Он был внутри ее, и это ощущение было очень странным. Она подалась вперед, чтобы принять его глубже, и вдруг почувствовала, как неожиданная, разрывающая боль обожгла ее изнутри. Должно быть, она протестующе вскрикнула, но его губы, шептавшие слова утешения, заглушили крик. Постепенно боль стала утихать, а на ее место пришло новое, неизведанное, невероятное ощущение. Теперь они были единым целым. Когда Саймон стал медленно двигаться внутри ее, она вздрогнула, сначала от новой вспышки боли, а потом от нового ощущения. Это была боль неутоленного желания, и она заставила ее двигаться вместе с ним. Теперь не время паниковать, потому что его губы прижаты к ее губам, не время бояться, потому что ее бедра двигаются в такт его. Бланш полностью отдалась Саймону, она доверилась ему, как никогда никому не доверялась. И когда ее тело затрепетало в предвкушении наслаждения, в глубине души она поняла, что это мгновение она не смогла бы разделить ни с кем, кроме Саймона. И когда ее накрыло волной радости наслаждения и любви, она вскрикнула и прижалась к нему. В этот момент они были единым целым, она не только отдавала часть себя, но и получала в ответ частичку Саймона.
И Саймон, который никогда прежде не переживал ничего подобного, всегда контролировал себя, на этот раз полностью отдался водовороту чувств, охватившему его.
– О Боже! – воскликнула Бланш после долгого молчания.
Саймон с трудом поднял голову. Никогда еще он не чувствовал себя таким опустошенным.
– Надеюсь, это не жалоба.
– Что? О нет, напротив, просьба повторить, – она обняла его за шею.
– Бланш!
– Что?
– Дай мне передохнуть.
Он перекатился на бок и, не выпуская ее из объятий, притянул к себе. Кто бы мог подумать, что случайная встреча на улице в Лондоне закончится подобным образом. И все-таки все закончилось именно так, подумал он и засмеялся.
– Похоже, ты страшно доволен собой.
– По-моему у меня есть на то причины.
Бланш положила голову ему на плечо. Она тоже думала, что у него достаточно причин, чтобы чувствовать гордость, но говорить ему об этом она не собиралась. Иначе он возомнит о себе Бог знает что. Она засмеялась.
Саймон покосился на нее.
– Надеюсь, смех не в мой адрес.
– Нет. Нет… просто смешно.
Бланш перекатилась на живот и, облокотившись на локоть, другой рукой стала поглаживать его губы. С удовлетворением она заметила, что они припухли не меньше, чем ее собственные.
– Разве у меня нет причины веселиться?
– Когда женщина смеется в такой момент, в душу мужчины закрадывается беспокойство.
– Не надо, – она быстро поцеловала его в губы. – У тебя нет никаких причин беспокоиться.
– Это комплимент?
– Возможно.
– Осторожно, мадам, – он снова обнял ее. – У меня от гордости распухнет голова.
– Или что-нибудь другое.
Бланш засмеялась. Никогда еще она не чувствовала себя такой свободной, сейчас она могла говорить все, что угодно, не боясь при этом показаться смешной. И она наслаждалась этим моментом.
Саймон ущипнул ее, и она взвизгнула.
– Ведьма, – сказал он смеясь. – Неужели тебя совсем не волнует мое здоровье?
– Очень волнует, сэр, – ответила она, водя своими волосами по его груди. – Не забывай, я дочь врача, и если у тебя что-то распухнет, я смогу решить эту проблему.
– Правда?
– Конечно.
– Тогда, – одним движением он уложил ее на спину, – доктор, думаю, самое время заняться мной.
Бланш провела пальцами по его плечам.
– Какие у вас жалобы? Опишите симптомы.
– Лучше я вам их покажу.
Он прижал ее руку к тому месту, которое действительно увеличилось в размерах и напряглось. Бланш отстранилась, но руку не убрала. Затем она начала гладить его, одновременно изучая и узнавая. Саймон застонал.
– Думаю, я смогу решить вашу проблему, – произнесла Бланш дрожащим голосом.
– Что вы посоветуете, доктор?
Она обвила его руками и ногами.
– Себя.
– Замечательное лекарство. Но, Бланш, – его голос стал серьезным, – тебе не будет больно?
– Не беспокойся об этом.
Она убрала волосы за спину и притянула его к себе.
– Вперед, Макдаф, – прошептала она и засмеялась.
Саймон снова был с ней, снова принадлежал ей, и когда его губы коснулись ее, все началось снова: страсть, надежда, любовь. И на этот раз все было еще лучше.
ГЛАВА 23
Саймон проснулся, когда первый луч солнца пробрался в комнату. Его переполнял такой восторг, что, окажись здесь вся королевская армия, он, не задумываясь, сразился бы с ней. Он посмотрел на спящую Бланш. Она лежала у него на плече, ее рука покоилась у него на груди, волосы разметались и щекотали ему нос. Бланш. У него никогда еще не было такой женщины. Они занимались любовью дважды, и каждый раз он полностью растворялся в своих чувствах. Вполне достаточно, чтобы все кончилось катастрофой.
Он не мог сдержать себя. Кроме того, Бланш настаивала, что позаботится о том, чтобы не забеременеть. Но что будет, если это все-таки произойдет? Он поступил легкомысленно, что было непростительно с его стороны. В этот момент Бланш уже, возможно, носит его ребенка.
Неожиданно радость затопила его, но очень быстро стала проходить, уступая место знакомому страху перед ответственностью. Жизнь очень рано научила его быть осторожным. Даже если он был рожден в браке, что с того? Теперь уже слишком поздно, он получил свою порцию упреков и насмешек. Никогда прежде он не был столь откровенен с женщиной. Между ними всегда стоял страх. Но прошлой ночью все было по-другому. Он забыл свой страх, и это было непростительно.
Бланш зашевелилась во сне, затем открыла глаза, подняла голову и сонно посмотрела на него.
– Кажется, я провела ночь на очень удобном матрасе, – сказала она и улыбнулась.
Саймон остался серьезным.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответила она и поцеловала его.
Он обнял ее. Больше всего в жизни ему хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Его переполняли радость и страх одновременно.
Бланш взглянула на него и в очередной раз восхитилась его телом. И все это принадлежало ей!
Саймон надел брюки и повернулся.
– Вставай, лежебока. У нас много дел.
– Дела подождут, – сказала она и протянула к нему руки, осознавая, что лежит перед ним абсолютно голая, но ее это совершенно не волновало. – Иди ко мне.
– Бланш…
– Ну, пожалуйста.
Саймон поколебался, затем пересек комнату и сел на краешек кровати. Что-то в выражении его лица заставило ее стать серьезной и натянуть на себя простыню, которую она прежде проигнорировала.
