Шерон Пейдж - Грех и невинность
— Но теперь все это не важно, потому что у меня будет ребенок. Ты всегда уговаривала нас сбежать от мужей. Но я не хотела убегать. Я хочу получить от своего замужества все, что в нем есть хорошего. Я никогда не завоюю сердце своего мужа, но буду любить его и нашего ребенка. Мне достаточно и этого.
— Правда? — Настаивая на побеге, Джейн думала лишь о свободе и возможности выжить.
Но теперь она задумалась — разве одного простого выживания достаточно? Наверняка в жизни должно быть что-то еще.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала она Шарлотте. — Хочу, чтобы обрела любовь, какой заслуживаешь.
— Ты всегда хотела спасти всех нас, Джейн.
— Да, — решительно ответила Джейн. — И не отступлюсь от своего намерения.
— Дартмур отрицает свое членство в клубе. А у лорда Пелчема есть трость с серебряным набалдашником.
Как это похоже на Джейн, думал Кристиан, когда экипаж тронулся в путь. Она сразу перешла к делу.
— Я обнаружил Салаберри у Онслоу. Это новый притон на Сент-Джеймс-стрит, — сказал Кристиан. — После того как я погасил его долги, выкупив векселя, он снова пустился во все тяжкие.
Джейн выразительно хмыкнула:
— Джентльмены бывают такими глупцами. Полагаю, он тоже отрицал свою принадлежность к «Клубу демонов»?
— Он сказал, что ему тоже поступило предложение стать его членом, но он, как и Дартмур, отказался. Онслоу, пара проституток и его партнер по висту Карлайл заявили, что он всю ночь просидел за столом. Играл с десяти часов вечера до самого рассвета. — Кристиан замолчал. Мнение Джейн значило для него многое, поэтому он не стал в подробностях пересказывать свой разговор с Салаберри…
В полумраке комнаты Салаберри раздраженно потянул за галстук. Ставни игорного дома Онслоу были закрыты, чтобы не пропускать внутрь утренний свет.
— Десять тысяч проиграл, — пробормотал Салаберри, распространяя резкий запах алкоголя.
— А что скажете насчет «Клуба демонов»?
— Я не был его членом, — небрежно бросил он. — Тревор приглашал меня присоединиться, но я отказался.
Кристиан недоверчиво посмотрел на маркиза:
— Свидетель показал, что одним из членов этого клуба был красивый белокурый джентльмен.
— Комплимент принят, но это не я. Соблазнение девственниц не доставляет мне удовольствия. Я предпочитаю иметь дело с замужними дамами на глазах у их мужей. А отбирать чужих суженых, чтобы заставить их впервые в жизни кричать от удовольствия… Нет уж, увольте.
Кристиан едва сдерживал раздирающий душу гнев.
— Вам нравится доказывать свое превосходство?
В ответ раздался усталый смех, и на Кристиана поднялись затуманенные алкоголем глаза.
— Вы должны понять, Уикем. Я слышал, что всю свою молодость вы увивались только за замужними леди. Вам нравилось доводить их до экстаза. Нравилось доказывать, что вы можете дать то, чего не смогли дать им их мужья.
Сильная дрожь в правой руке вернула Кристиана в реальность — на мягкое сиденье собственного экипажа. На него внимательно смотрели карие глаза Джейн.
— Ты сказал — лорд Карлайл? Но леди Карлайл, которую я встретила в доме лорда Питерсборо, сказала, что ее муж был за городом.
Кристиан мало что знал о маркизе Карлайле. Ему было известно лишь то, что он завладел сердцем Джорди, женился на ней, дал ей титул и материальное благополучие. Карлайл был красив и белокур.
— Я прослежу за Карлайлом.
— Хорошо. — Джейн решительно сложила руки на своей полной груди. — Потому что я не желаю, чтобы тебя повесили.
Локон выбился из ее прически и упал на щеку. Кристиан намотал его на палец и потянул. Именно так он выводил Джейн из себя восемь лет назад, но сейчас сделал это, потому что очень хотел до нее дотронуться.
— Я думал о том, что ты сказала леди Дартмур.
— Я беспокоюсь за Шарлотту. Она безнадежно влюблена в своего мужа. А такая любовь очень опасна.
Джейн казалась настолько серьезной, что Кристиан усадил ее к себе на колени. Желание окатило Кристиана мощной волной, и ему стоило немалых усилий остудить свой пыл.
— Ты такая серьезная, дорогая. Тебе приходилось безнадежно любить?
Их взгляды на мгновение встретились. Краска вины залила лицо Джейн.
Неужели она?.. Возможно ли?.. Кристиан спасал детей из затопленных домов, вытаскивал солдат из вышедшей из берегов реки, но хваленое бесстрашие куда-то пропало в этот момент, когда он ждал ответа Джейн.
Сердце Кристиана отчаянно колотилось в груди. Ладони под перчатками вспотели. Шея горела, а тело сковало холодом.
За окном промелькнули каменные колонны ворот его дома. Через мгновение экипаж остановится, дверца откроется, и этот момент останется позади.
Но если Джейн признается Кристиану в любви, что он ответит на это?
— Я никогда никого не любила, — тихо произнесла Джейн. Это был самый безопасный ответ, на какой Кристиан только мог рассчитывать, но он почему-то не хотел верить сказанному. Ее холодный, безразличный тон разрывал ему сердце.
— Ты заслуживаешь любви, Джейн.
«Ты заслуживаешь больше, — подумал Кристиан. — Ты заслуживаешь джентльмена, действительно достойного твоей любви».
— Но я не хочу этого, — решительно ответила Джейн. Она повернулась на коленях Кристиана так, чтобы заглянуть ему в лицо. — Моя мать потратила жизнь на безнадежную любовь к моему красивому, себялюбивому и распутному отцу. Я помню ее нормальной. Но она становилась все более грустной, потом одержимой… и, наконец, окончательно сошла с ума. Она была так рада, когда Шеррингем сделал мне предложение. Ведь я не любила его, а он, по мнению моей матери, меня любил. Она сказала, что это будет идеальный брак, потому что главенствовать в нем всегда буду я.
«Главенствовать»? Ошеломленный, Кристиан смотрел в затравленные глаза Джейн. Не поэтому ли его отец согласился жениться на матери, несмотря на то, что та носила под сердцем ребенка другого мужчины? Действительно ли отец верил, будто грех его жены даст ему неограниченную власть над ней? Отец Кристиана был хилым, болезненным человеком, проводящим большую часть времени за чтением книг, а мать являлась сногсшибательной красавицей с огромным приданым. От таких женщин, как она, мужчины теряют головы.
Кристиан легонько погладил нежную щеку Джейн. Она, сама того не желая, внесла ясность в его прошлую жизнь. Она назвала причины холодного гнева его отца и безропотной покорности матери.
— Моя мать ошибалась, — произнесла Джейн. — Если Шеррингем любил меня — а это не так, ибо ни один любящий мужчина не станет причинять боль своей жене, — то я оказалась в еще худшей ситуации, чем она сама. Впрочем, она всегда повторяла, что любовь — это очень опасное и внушающее страх чувство.
