Кэти Максвелл - Твоя навсегда
Фенли отвесил ей легкий поклон.
– Мне посчастливилось прослужить в доме Эйлборо очень много лет.
– Значит вы, вероятно, знаете, почему мой муж не ладил со своим отцом?
Фенли внимательно посмотрел на нее своими выцветшими от времени бледно-голубыми глазами.
– Они часто спорили друг с другом, – признался он. – Господин Йель из тех людей, которые никому не подчиняются и не признают ничьей власти. Он не подчинялся ни собственному отцу, ни директору школы, в которой учился. А школ, нужно сказать, он сменил немало. Старый герцог был очень похож; на его светлость. Главной его заботой всегда было благополучие его родных и близких. Господин Йель всегда несколько пренебрежительно относился к таким вещам.
Саманта задумчиво поглаживала ладонью отполированные до блеска деревянные перила лестницы. Наконец она решилась и, сделав глубокий вдох, спросила:
– За что Йель был лишен наследства?
Фенли нахмурился.
– Я понимаю, что с моей стороны несколько неприлично спрашивать об этом. Однако мне кажется, что это известно всем, кроме меня. Вы – единственный человек, который может рассказать мне всю правду, – сказала она, положив свою руку на руку Фенли. – Если я спрошу об этом Йеля, то он, как обычно, отделается какой-нибудь шуткой. Если же я обращусь с этим вопросом к герцогу, то он наверняка рассердится и скажет мне, чтобы я ни о чем не беспокоилась. Но это беспокоит меня. Вы понимаете, я слышала много разных рассказов, и мне все-таки кажется, что они не совсем правдивы. Йеля в них изображают вконец испорченным человеком. – Покраснев от смущения, Саманта добавила: – Однако я согласна с тем, что он далеко не ангел.
В глазах Фенли вспыхнули веселые огоньки.
– О, он всегда любил женщин.
– Я слышала, что Йеля лишили наследства из-за распутства, но его светлость сказал, что это неправда. Герцог объяснил, что это произошло из-за того, что Йель сорил деньгами направо и налево.
– В молодости господин Йель жил на широкую ногу, однако он тратил не больше, чем любой другой праздный и ленивый сын богатых родителей.
– Тогда что же случилось?
Покачав головой, Фенли ответил:
– Я не знаю, стоит ли мне рассказывать вам об этом. Все это уже не имеет никакого значения.
– Пожалуйста, расскажите. Мне необходимо это знать, – сказала она, умоляя его взглядом. – Я хочу знать все.
– Что ж, кто-нибудь все-таки должен поведать вам эту историю, – сказал Фенли, оглядевшись по сторонам. Убедившись, что, кроме них с Самантой, в коридоре больше никого нет, он начал свой рассказ: – Вы, миледи, конечно, знаете, что иногда серьезные семейные ссоры и непримиримые разногласия людям посторонним кажутся несерьезными, мелкими и даже глупыми.
Саманта вспомнила о том, что ее отца довольно часто приглашали в какую-нибудь семью для того, чтобы он помог уладить споры, возникавшие между ее членами. Ее отец был викарием, и это входило в его обязанности. Частенько случалось так, что родственники ссорились из-за сущих пустяков.
– Я понимаю, о чем вы говорите.
– Это хорошо, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я считаю, что лорд Йель и его отец постоянно ругались друг с другом из-за того, что сын не хотел подчиняться отцу, а отец не мог с этим смириться. Хочется милорду этого или нет, но он очень похож на своего родителя.
– Неужели? – удивилась Саманта. Она этого не заметила. – Я хорошо помню старого герцога. Он был добрым и великодушным.
– Вы правы, но в молодости старый герцог любил поспорить и даже подраться. Он был человеком своевольным и упрямым, никому не подчинялся и руководствовался только своими желаниями.
– Йель сейчас ведет себя точно так же.
Фенли улыбнулся.
– Я с вами согласен. Вейланд всегда был более исполнительным и послушным. Ему, старшему сыну, с самого детства вдолбили в голову то, как ему следует себя вести. В школе он был прилежным учеником и очень серьезно относился к своим обязанностям. А вот для господина Йеля школа оказалась тяжким испытанием. И не потому, что ему не давались науки. Напротив, он был смышленым и очень сообразительным мальчиком, однако не отличался ни трудолюбием, ни прилежанием.
Покачав головой, Саманта сказала:
– Классная комната была явно тесна для него. Я просто не могу себе представить, как такого деятельного и непоседливого человека можно запереть в четырех стенах.
– Да, трудно ему пришлось. Когда же умерла его мать, то он совсем отбился от рук. Мне всегда казалось, что он чувствовал себя одиноким и покинутым. Его брат и сестра имели общую мать, которая, вне всякого сомнения, была любимой женой герцога. Мало того, что бедный господин Йель был намного младше их, он еще и внешне отличался от своих родственников.
– Мне показалось, что он похож на своего брата.
– Нет, они совсем не похожи, – уверенно сказал Фенли. – Несмотря на то, что он был всеобщим любимцем и имел много друзей, господин Йель страдал от одиночества. Он был очень красивым мальчиком, и поэтому все женщины относились к нему по-матерински – восхищались им и всячески баловали его. Мужчины же сквозь пальцы смотрели на все его шалости. Разумеется, все закончилось тем, что его до невозможности избаловали. Мальчик стал ужасным озорником. Я мог бы вам много порассказать о его детских проделках. Его три раза выгоняли из Итона. Когда же его выгнали оттуда в четвертый раз, то директор сказал, что его больше не примут назад.
– И старому герцогу это, похоже, очень не понравилось.
– Совершенно не понравилось. Однако ему все же удалось устроить Йеля в колледж Святого Джона. Он не продержался там и шести месяцев. Герцог долго не знал о том, что его выгнали и из этого колледжа, потому что господин Йель не вернулся домой. Он приехал в Лондон, снял квартиру и зажил на широкую ногу, пользуясь добрым именем своего отца.
Мысленно представив себе эту картину, Саманта не смогла удержаться от смеха. Все это было так похоже на Йеля!
– Довольно забавно, не так ли? – спросил Фенли. – Он, должно быть, очень собой гордился. Еще бы, в девятнадцать лет юноша уже имел собственные апартаменты, целую толпу слуг и членство в лучших клубах столицы. Первые счета от кредиторов легли на стол герцога одновременно с письмом от ректора колледжа. Герцог приказал мне собираться, и мы с ним поехали из Нортумберленда в Лондон. Он хотел сам во всем убедиться. Мы приехали в Лондон утром, а накануне вечером Йель устроил у себя в квартире пирушку. Весь пол в его квартире был усеян пустыми винными бутылками. Нам с герцогом пришлось расчищать себе дорогу, отбрасывая бутылки ногами. Господин Йель был мертвецки пьян.
– Его отец, наверное, пришел в ярость?
– Не сразу. Однако он очень разозлился, когда господин Йель не захотел перед ним извиниться. Похоже, его совсем не мучили угрызения совести. Парень в это время сидел за карточным столом с какими-то мошенниками, и по всему было видно, что его бессовестно надувают. Я думаю, что господину Йелю было очень стыдно, хотя держался он довольно уверенно. Это была всего лишь напускная храбрость. Он надеялся (вам известно, что молодые люди часто переоценивают собственные силы), что он сам сможет расплатиться с долгами.
