Майя Родейл - Татуировка герцога
Слова жгли ему губы. «Ты станешь…» Но ее красота лишила его дара речи.
Он молча опустился на одно колено.
Элиза вопросительно посмотрела на него.
— Ты выйдешь за меня, Элиза? — услышала она и не поверила своим ушам.
Ее губы приоткрылись, но она не издала ни звука. С глубоким вздохом Уиклифф продолжил:
— Я знаю, делать предложение голой женщине не принято, следовало бы подождать, пока ты оденешься, обзаведешься компаньонкой и я получу позволение твоего отца. Но я не могу больше ждать. Я весь мир объехал… а родственная мне душа пряталась здесь. Ты отважная, дерзкая, чудесная, еще и пишущая. Я влюбился в тебя, Элиза. И хочу, чтобы все приключения мы переживали вместе. Так что скажи, ты станешь моей женой?
Слезы стояли в ее глазах, «да» слетело с чудесных припухших губ.
Его губы нашли ее рот. Она закрыла глаза. Герцог притянул ее к себе и заключил в кольцо сильных татуированных рук. На миг Элиза прервала поцелуй: до чего же необычно извилистые иссиня-черные линии на его загорелых руках контрастируют с ее светлой кожей. Все слышали о татуировках герцога, но никто не знает их так, как она. И никогда не узнает.
— Поцелуй меня. Еще.
Их языки сплетались в причудливом танце, они пробовали друг друга на вкус.
Она не знала, сколько прошло времени. Время остановилось, отодвинулось далеко-далеко, туда, где оно уже не имеет значения.
В какой-то момент они добрались до мягкой постели герцога.
— Я мечтала о тебе с того момента, когда впервые увидела тебя, — прошептала Элиза.
— Ммм… — отозвался он. — Припоминаю, я с вожделением поглядывал на твою попку, когда в первый раз увидел тебя.
Подтверждая свои слова, он сжал ее ягодицы. Она довольно рассмеялась, потом ахнула, когда он перекатился на нее. До чего же замечательно чувствовать на себе его тяжелое, сильное тело. Элиза инстинктивно раздвинула ноги. Мучительно хотелось ощутить в себе его твердое горячее естество.
И с ее губ слетело: «Пожалуйста!»
— Подождите, мисс В.К. Медоуз, — проворчал Уиклифф. — Теперь моя очередь помучить вас.
В сумраке она видела его озорную улыбку. Жар расползался по всему животу. Она с нетерпением ждала того, что обещал ей этот роскошно-греховный блеск, который она уловила в его глазах.
«Языческий воин», — вспомнила Элиза и покраснела. И еще: дерзкий и греховный бог соблазна, от которого у нее нет шанса спастись. Да она этого и не хотела.
Легко коснувшись поцелуем ее губ, Уиклифф страстно посмотрел на нее.
Его грудь — широкая, мускулистая, мощная, горячая. Элиза водила руками по татуировке. Когда ее пальцы легко коснулись его сосков, он вздохнул и зажмурился. Она повторила свою сладкую муку. Он снова застонал.
— Ты мне за это заплатишь.
Он взял в ладони груди Элизы, и уже одно это исторгло у нее глубокий вздох. А потом его рот сомкнулся вокруг набухших красных вишенок, и она застонала. Когда его язык прошелся по соску, она вцепилась в простыни. А затем эта мука повторилась с другой грудью.
— Еще! — выдохнула, задыхаясь, Элиза. Откуда в ней эта распущенность?
Элиза терзала простыни влажными руками.
Оказывается, до чего же чувствительная кожа под грудью, когда ее целуют любимые губы любимого мужчины.
Он скользнул губами по ее животу, и она ахнула.
Потом добрался до внутренней стороны бедра, и Элиза задохнулась. Она резко отрыла глаза и в колеблющемся свете свечей увидела его разметавшиеся темные волосы. Они щекотали ее бедра. Она упала на подушки. Потрясенная.
И довольная.
Потом Уиклифф поцеловал ее там, внизу, в самом интимном месте, в самом чувствительном. Его язык ласкал ее снова и снова, и тогда она закричала…
Элиза вцепилась в его длинные волосы — нужно же было за что-то держаться. Он любил ее таким греховным и восхитительным способом!
Волны наслаждения поднимались все выше, напряжение росло. Она задыхалась, не в силах дышать, неспособная выговорить ни слова. А потом она сдалась…
Закинула на него руку, притянула ближе к себе. Он приподнялся, и его плоть вошла в нее, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. А потом с резким криком он достиг финала. Трудно сказать, к кому он взывал: к Богу, к какому-нибудь языческому идолу, может быть, к дьяволу. В единое слитное мгновение он познал настоящую любовь и всепоглощающее наслаждение. А затем Уиклифф лежал рядом с Элизой и, повернув голову, любовался ею. Волосы разметались, губы приоткрыты, милое усталое лицо порозовело…
— Я люблю тебя, — выдохнул он.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Это последнее, что он сказал ей в ту ночь, и первое, что он произнес наутро, а потом он говорил ей это каждую ночь и каждое утро.
Модные расследования
«Татуированный герцог. Триумф.
Наконец Татуированный герцог вернулся — и вернулся с триумфом — из экспедиции в Тимбукту. Его светлость Себастьян Дигби, герцог Уиклифф, — первый европеец, который добрался до этого труднодостижимого города и вернулся назад. Не обошлось без соревнования: в гонку за первенство открытия включился давний соперник герцога Монро Берк. Однако из-за взрыва в порту, как раз накануне отплытия, он потерял свой полностью снаряженный корабль. Но это было два года тому назад. Согласитесь, новости изрядно устарели.
Однако мы шлем поздравления обоим джентльменам (да-да, джентльменам, какими бы буйными и сомнительными они ни казались), поскольку, как мне стало известно, эти два храбрых исследователя оставили соперничество и вместе вступили в легендарный город. Таким образом, дорогие читатели, эта гонка закончилась вничью и завершилась благополучным возвращением обоих искателей приключений. Поздравления тем, кто делал ставки именно на такой результат!
А как же герцогиня Уиклифф? — спросите вы. Эта бесстрашная женщина во время путешествия была рядом со своим мужем, в корсете и нижних юбках к тому же. (Пригодились ли ей бальные наряды на просторах дикой Африки? Об этом мы еще поинтересуемся…) Да и могла ли вести себя по-другому одна из Великосветских корреспонденток «Лондон уикли»? Ее уникальный отчет о поразительном, опасном, порой почти катастрофическом и в конечном итоге триумфальном путешествии скоро появится на этих страницах.
Если ваш интерес по-настоящему глубок, тогда запланируйте посещение Британского музея: Буйный Уиклифф собирается выставить там сокровища, собранные в путешествиях от Таити до Тимбукту. Мне говорили, что эти необыкновенные вещи никогда не выставлялись в Англии, а коллекция собиралась годами. Его светлость держал ее запертой в своей резиденции на Беркли-сквер (к большой досаде его жены, которая, как и автор этих строк, не выносит запертых дверей и неразгаданных тайн).
