Элоиза Джеймс - Поцелуй герцога
Когда Куин добрался до гарнизона, часовой уже проснулся.
— Мне нужна моя невеста, — заявил Куин, не удосужившись ничего объяснять.
— Я могу сказать, у кого она, но мне нужно вознаграждение за мои страдания. — Страж беспокойно потянул себя за усы.
Куин наклонился к нему и ледяным тоном произнес:
— У меня был длинный день. Твои страдания? Я с радостью оторву тебе голову, и тогда ты сразу позабудешь о своих страданиях.
— Бессетт ждет тебя за углом, — выпалил часовой, отпрянув.
Куин пошел вдоль здания, держа наготове один пистолет, а второй заткнув за пояс.
— Сюда! — раздался низкий голос из-за деревьев.
Люси обнюхивала одно из окон близко от земли.
— Идем! — Куин направился к зарослям.
Люси не обратила на него внимания, продолжая облаивать невидимую добычу. Наверняка крыса. Куин пошел было к ней, но тут из-за деревьев появился коренастый мужчина. Кузнец был прав, он выглядел как настоящий негодяй.
— У тебя моя невеста, — прорычал Куин.
Наверное, его взгляд испугал разбойника, потому что он перестал ухмыляться и потер руки.
— Вы должны заплатить пятьдесят гиней за мою защиту, — быстро сказал он. — Она ждала у хижины папаши Бланшара. Мы всегда получаем свою долю, когда находим женщину, которая ходит там, где ей не следует. Среди мужчин. Не говоря уже о том, что англичанам нельзя появляться на этих берегах. Надеюсь, вам это известно.
Куин коснулся рукоятки пистолета.
— У меня нет денег.
Бессетт чуть изменил положение, чтобы показать, что тоже вооружен. Его маленькие свиные глазки блеснули.
— Тогда вы должны принести деньги, прежде чем я отдам вам женщину.
— Если я вернусь в Англию за деньгами, нет гарантии, что я смогу быстро добраться сюда, — заметил Куин. — Мы воюем, и регулярное паромное сообщение нарушено.
Бессетт выплюнул намокшую сигару под ноги Куину, едва не попав.
— Лодки ходят туда-сюда каждый день, и вы вернетесь завтра утром. Если дадите денег на ее содержание, то мы не станем знакомить ее с удовольствиями, которые только французы…
Левой рукой Куин проворно обмотал шарф Бессетга вокруг его шеи, не дав противнику возможности опомниться. Он бесстрастно глядел, как мясистое лицо приобрело свекольный цвет, позади раздался какой-то шум, но Куин не стал оглядываться. Он пристально смотрел в лицо Бессетту, ожидая, когда на нем появятся признаки нехватки воздуха.
Когда это случилось, Куин ослабил хватку.
— Моя невеста. Живо!
Бессетт издал булькающий звук. Но полузадушенного француза было трудно понять, а позади него отчаянно залаяла Люси. Видимо, из своего бесполезного дозора возвращались солдаты.
Свободной рукой Куин вытащил пистолет из-за пояса Бессетта и швырнул его на землю, уткнул свое оружие в толстый живот противника.
— Ты жалкий шантажист, а то и похуже, и я уверен, всей деревне будет без тебя лучше.
Куин снова стянул шарф. Чуть подождал и ослабил хватку, когда Бессетт взмолился о пощаде.
— Где она?
— Мадам Фантомас, — прошептал Бессетт. Его взгляд метнулся в сторону. Куин это заметил, быстро оценил обстановку и отступил в тот самый миг, когда француз собрался ударить его коленом в живот.
— Где я могу найти мадам?
Люси снова залаяла.
— Катакомбы, — выдохнул Бессетт и согнулся пополам. Куин выпустил шарф позволив французу упасть на колени, но продолжал держать пистолет у его головы.
— Мадам Фантомас спрятала ее в катакомбах. — Плечо Бессетга чуть дернулось. Глупец снова собирался атаковать. От быстрого и меткого пинка Куина он покатился по земле, зажав руками хозяйство и издавая пронзительный вопль.
— Где катакомбы? — спросил Куин. Он поднял пистолет Бессетта и вытащил патроны. Но тут же застыл на месте, учуяв запах дыма.
Густой дым выбился из окон вровень с землей. Неудивительно, что Люси начала лаять, там что-то горело.
Проклятие, у него нет на это времени, ему надо найти катакомбы! Стоило Куину отвернуться, как Бессетт заковылял в лес. Куин собирался было погнаться за ним, но решил, что надо помочь тушить пожар. Пьяный капитан вряд ли справится с огнем, если вообще сумеет подняться с постели.
Куин побежал вдоль стены, пригибая голову, чтобы избежать клубов черного дыма, вырывающихся из окон. У него был едкий, неприятный запах, словно у стоячей воды.
Люси мчалась впереди, и тут у Куина мелькнула настолько ужасная мысль, что он чуть не споткнулся. А вдруг Люси лаяла на Оливию? А это значит, катакомбы находятся ниже уровня гарнизона.
Куин кинулся во двор, где уже бессмысленно сновали солдаты. Кажется, никто не собирался тушить огонь. Капитан стоял на крыльце, крича и махая руками. Его подчиненные выбегали из дверей и несли ящики, в которых что-то негромко позвякивало. Видимо, прежде всего он решил спасать коньяк.
Кто-то схватил Куина за руку.
— Сэр, сэр!
Он обернулся. Перед ним стоял очень молодой и испуганный солдат с перепачканным сажей лицом.
— Она там, — задыхаясь, произнес юноша. — За кухней. Она должна была выйти, когда я заставил мадам покинуть кухню, — у нее был ключ! — но она не появилась, а я не смог пробраться через дым.
Трясущейся рукой солдат указывал на дверь, откуда густой завесой валил дым.
— Катакомбы, — выдохнул он. — Она в катакомбах, а другого выхода нет!
Куин увидел, как Люси промчалась сквозь дым и исчезла в дверях.
С его губ сорвались проклятия, когда он скинул сюртук и разорвал рубашку.
— Забудьте про чертова капитана и его коньяк! — крикнул он. — Вы должны потушить огонь. Собери людей!
Не дожидаясь ответа, он завязал лоскутом рот и нос и ринулся вниз по ступеням, согнувшись пополам, чтобы избежать густого дыма.
Оливия, Оливия, Оливия… Казалось, с каждым биением сердца ее имя отзывается у него внутри.
Внизу Куин прищурился и понял, что он на кухне. За кухней, сказал мальчишка. Он увидел дым, тянущийся из горящего дымохода печи, которую годами топили жиром. Двери он не видел, но зато услышал лай Люси где-то справа. Куин двинулся в этом направлении, почти ничего не видя и задыхаясь.
В коридоре дым был еще гуще. Куин позвал Оливию, вдохнул дым, зашатался и чуть не упал. Прижался к полу, касаясь щекой прохладного камня, и был вознагражден глотком относительно чистого воздуха. Задержав дыхание, он поднялся и снова припал к плитам, сделал очередной вдох. Куин уже успел наглотаться дыма, и ему казалось, что огонь пылает в его легких, а не в дымоходе.
Но Оливия где-то здесь. Пять лет назад он не бросился в застывшие предательские воды Ла-Манша, чтобы спасти Альфи. Он не мог его спасти. Но мог пробраться по этому чертову коридору. Он не позволит, чтобы любимый человек погиб, задохнувшись в дыму.
