Аннет Клоу - Линия судьбы
Санчес судорожно сглотнул. По дороге домой ему доводилось встречаться с бандитами, но с цыганами он столкнулся впервые.
— Синьор Корелли, вы проснулись? — донесся со двора голос Лоры.
Цыгане тут же бесшумно выскользнули через боковую дверь. Корелли вскочил на ноги и, прихватив револьвер, метнулся за ними, но бродяги словно испарились. За сараем виднелась разрушенная изгородь, а за ней простиралось поле, сплошь заросшее сорной травой, и больше ничего. Куда же они подевались?..
— Синьор Корелли?
Еще раз внимательно окинув взглядом окрестности, Санчес обошел сарай и вышел во внутренний дворик.
— Куда они убежали? — резко спросил он.
— Кто?
Лора невозмутимо посмотрела на него, будто и в самом деле не понимала, о чем он говорит.
— Бродяги, кто же еще!
— Я никаких бродяг не видела, — уверенно, заявила хозяйка.
— В таком случае могу вас обрадовать: только что здесь были цыгане!
— Значит, вы о них спрашиваете? — сердито насупилась женщина.
— Конечно! — резко бросил Санчес.
В глазах Лоры вспыхнуло негодование:
— Вы тоже странствуете. Думаю, вам было бы неприятно, если бы вас назвали бродягой! У них, по крайней мере, есть дом — их табор, и они с ним надолго не расстаются.
Санчес ненадолго задумался над ее странными доводами и неохотно признался:
— Вероятно, вы правы.
Лора удовлетворенно кивнула и направилась к дому. Уже у порога она остановилась и обернулась:
— Завтрак готов. Если хотите, можете к нам присоединиться.
И ни слова о незваных гостях. Что бы это могло значить? Неужели эти бродяги нередко наведываются сюда?!. Санчес озадаченно уставился на Лору, преспокойно поднявшуюся на крыльцо. Ветер растрепал короткие пряди светлых волос и бросил их на лицо. Зачем она обрезала свои чудесные волосы?..
С твердым намерением все разузнать парень направился вслед за синьорой. Вопросов накопилась целая куча, вот только захочет ли она отвечать?..
— О дьявол! — острый камешек впился ему в ногу. Только сейчас он заметил, что впопыхах выбежал из сарая босиком. Пришлось вернуться назад.
Натягивать сапоги оказалось сущей мукой. Боль свела судорогой раненую мышцу бедра. Сцепив зубы, Санчес обулся и вновь направился к дверям, но тут заржал конь, напоминая хозяину о себе. Корелли, ругая себя за забывчивость, бросил в кормушку охапку сена. Жеребец коротко фыркнул и ткнулся носом в его рубашку.
— Ну-ну, все в порядке, — пробормотал Санчес и добавил к сену пригоршню овса. Перед тем, как выйти из сарая, он старательно запер боковую дверь. Будем надеяться, что цыгане остерегутся забираться в сарай при свете дня. Во всяком случае, он теперь не выпустит револьвера из рук.
По дороге к дому он вновь задумался о странном поведении хозяйки виллы. Она не только не испугалась, но даже и не удивилась появлению возле ее дома цыган. Как же собирается здесь жить без помощи мужа эта непонятная синьора, когда кругом бродят разбойники?..
Санчес постучал в дверь и, услышав приглашение войти, осторожно переступил порог. Черноглазая Мари уже сидела за столом. В руках она держала все ту же куклу и вновь таращилась на него своими глазищами. Ее взгляд, казалось, проникал ему прямо в душу. Корелли кашлянул и с надеждой взглянул в сторону кухни, где Лора гремела посудой. Господи, хоть бы она поскорее вышла оттуда! Даже минута наедине с этой девочкой была для Санчеса тяжким испытанием.
Лора сняла с огня печенье и принялась выкладывать его на блюдо. Тесто хорошо подошло, и выпечка получилась румяной и пышной. Снимая последнюю печенюшку, женщина неловко коснулась раскаленного противня и, тихонько охнув, сунула палец в рот. Санчес воспользовался моментом и бросился к ней, чтобы хоть на какое-то время избавиться от изучающего взгляда малышки.
— Что случилось? У вас все в порядке? — встревоженно спросил он.
Лора кивнула и подула на обожженную кожу.
— Разрешите? — Санчес взял ее за руку и приложил к воспаленному месту полотенце, смоченное в холодной воде. — Теперь лучше?
Он с тревогой заглянул ей в лицо и очень удивился, заметив в глазах Лоры веселые искорки. Пухлые чувственные губы были чуть приоткрыты… У Санчеса даже перехватило дыхание. Осторожно сжав ее кисть, он легонько погладил внутреннюю сторону запястья. Лора вздрогнула и поспешно высвободила руку.
— Мне уже лучше, спасибо, — невнятно пробормотала она.
— Вот и хорошо.
Нервно откинув назад надоевший завиток коротких волос, щекотавших ей щеку, она пригласила:
— Садитесь за стол. Сейчас я принесу завтрак.
Санчес покосился на Мари и предложил:
— А можно я помогу вам?
— Н-нет, не стоит.
— Ну, пожалуйста!
Не дожидаясь ответа, он схватил блюдо с печеньем и понес его в комнату. Лора лишь покачала головой и, прихватив тарелку с говядиной, нарезанной тонкими ломтиками, и миску с пастой последовала за ним.
Завтрак, так же как и ужин, прошел в полном молчании. Лишь изредка Лора наклонялась к дочери, помогая разрезать мясо. В эти минуты Санчес мог позволить себе немного расслабиться и понаблюдать за чумазой малышкой. Проглотив очередной кусок говядины, он сделал глубокий вдох и нерешительно спросил:
— Не могли бы вы мне объяснить…
— Дядя..?
— Не перебивай, Мари… — шикнула Лора. — Что вы хотели узнать?
Санчес помедлил. Может быть, лучше подождать с расспросами до тех пор, пока они с Лорой останутся наедине?
— Видите ли, синьорита… синьора Джекилл…
— Дядя..? Он ведь тоже дядя? — снова встряла Мари.
Щеки Лоры зарделись, и это не укрылось от пытливых глаз Санчеса.
— Нет, милая, — поспешила объяснить мать, — синьор Корелли — не твой дядя. Он… — она беспомощно взглянула на Санчеса. Как объяснить четырехлетней крохе, почему совершенно посторонний мужчина сидит с ними за одним столом? Ни Пабло, ни Серхио никогда не удостаивались подобного доверия Лоры.
— Детка, я… — начал Санчес, но тоже не смог подобрать нужных слов. Действительно, кем он может себя назвать, чтобы объяснить свое присутствие здесь? Другом? Врагом? Каким словом следует назвать человека, пользующегося гостеприимством женщины, мужа которой он застрелил собственными руками? Негодяй — вот, пожалуй, самая подходящая характеристика.
— Дядя, — безапелляционно заявила Мари и, соскользнув со своей подушки, подошла к Санчесу.
Он замер. Девчушка посмотрела ему прямо в глаза и неожиданно улыбнулась. Ему ничего не оставалось, как выдавить из себя ответную улыбку. Вспотев от волнения, он расстегнул верхнюю пуговицу воротника, внезапно сдавившего шею.
