Катриона Флинт - Утраченное сокровище
Роль? Он предлагает мне роль? Почему же я, актриса, должна отказываться? — Молли старалась не показать свое волнение. Она готова была плясать от радости.
— Мадам, я могу проводить вас в такое место, где вы можете спокойно поговорить, — мальчик готов был на любые услуги. — Вы можете пройти, например, в библиотеку…
Молли очень хотелось как-то отблагодарить его за поддержку, но ей не хотелось терять инициативу.
— Может быть, лучше мы пройдем в кафе, — я как раз собиралась позавтракать, — там и поговорим. У меня маковой росинки не было во рту со вчерашнего вечера.
— Вы почтите нас своим присутствием… Я вас приглашаю. Могу ли я предложить вам свою руку? — Блондин сказал это с облегчением, еще с трудом веря в свою небольшую победу.
Молли предпочла бы платить за себя сама, а не одалживаться за призрачные обещания, но еще раз взглянув на решительного вида полисмена и менеджера, она кивнув, согласилась на предложение.
— Приятного аппетита, мадам, — клерк взял из ее рук гостиничный счет. — Наши заботы могут подождать…
Она благодарно улыбнулась ему. Потом, повернувшись к двум джентльменам, ожидавшим ее, попросила:
— Господа, позвольте мне на минуту задержаться — мне нужно сказать несколько слов этому молодому человеку, увидимся в кафе.
Мужчины расступились, а Молли, схватив парнишку под локоть, отвела его в сторону.
— Возможно, счастье вновь улыбнулось мне… Пусть даже не главная роль, пусть небольшая… Я все равно соглашусь. Ты не знаешь, кто эти господа? Они имеют отношение к театру?
— Я не часто бываю в театре, — клерк смущенно опустил глаза.
— Маленькая роль, так маленькая, во всяком случае, я смогу оплатить счет, — и Молли пожала ему руку. — Большое спасибо тебе за сочувствие и доброту, я этого не забуду.
Юный клерк вспыхнул, щеки покраснели, а глаза так горели восхищением, сердце рвалось у него из груди. Она разжала его руку и он увидел на ладони золотую цепочку.
— Что вы?.. Я не могу взять это!..
— Бери! Это за твою доброту, — она одарила его улыбкой. — А теперь я должна идти, меня ждут. Мы еще увидимся.
Он, глубоко взволнованный, долго смотрел ей вслед.
В дверях кафе Молли почти столкнулась с крупным краснощеким господином, он окликнул ее по имени и крепко схватил за руку, — от него разило виски.
— Что вам угодно, сэр? Отпустите немедленно мою руку!
— Мне нужна ваша ласка, мадам!
— Пошли вы к черту! — она так резко оттолкнула его, что он, потеряв равновесие, осел на колени.
Резким громким голосом, как со сцены, Молли сказала:
— Вы не джентльмен! — и, повернувшись к дверям, вошла в кафе, как флагманский линкор в родную гавань.
Кафе было отделано в викторианском стиле: позолота, лепнина, темно-красные занавеси, обои в розовых и желтеньких цветочках, — все, что Молли так не любила и считала безвкусным.
Двое мужчин ждали ее за столиком. Они о чем-то спорили, но, увидев Молли, сразу прервали разговор. Блондин тут же вскочил со своего кресла. «По крайней мере, здесь полно народу, и они не причинят мне вреда», — подумала Молли.
— Мадам, прошу вас простить, что сразу не представился… Поймите мое волнение… когда я увидел вас… Вчера мы были в театре… еще до пожара… но, конечно, мы с вами незнакомы… — Блондин волновался, но Молли не оказала ему никакой поддержки. Конечно, они читали утреннюю газету и, все же предложили ей роль, или они не читали Рецензии, и этим объясняется их предложение дать ей роль?
— Меня зовут Шелдон Роквелл, — блондин произнес это таким тоном, как будто одно его имя что-то значило. — А это мой младший брат Хэрлен.
Тот, щелкнув каблуками как прусский кавалерист, церемонно поклонился.
Официант подал меню и Молли пробежала глазами названия чудесных блюд и деликатесов, все еще, не будучи уверена, что это не ловушка. Возможно, им просто льстило находиться на публике в компании с красивой и известной актрисой.
— Вы что-то говорили о роли для меня, мистер Роквелл?
— О, да, конечно! Я и мой брат хотели бы предложить вам… но сначала вы должны что-то заказать на завтрак. Вам надо отлично питаться — ведь женщины обычно так привередливы в еде…
«Я привередлива? Ты, пустозвон!» — она снова принялась изучать меню. И заказала больше, чем могла съесть:
— Ломтик бекона, яичницу с помидорами, жареные устрицы, горячую пшеничную булочку с медом, фруктовый салат со сливками и чашку черного кофе.
Хэрлен Роквелл даже присвистнул, но Шелдон, не обращая на него внимания, заказал для обоих чай и рогалики с джемом.
— Мы уже завтракали, — объяснил он свой скромный выбор.
Они почти не разговаривали пока ели. Молли же не могла припомнить, когда в последний раз она так ела — без всякого удовольствия. Ей уже казалось, что театр был только предлогом, и они не имеют к сцене никакого отношения.
— Вы часто бываете в театре? — спросила Молли.
— Нет, — Шелдону показалось, что он ответил слишком резко, и добавил: — Правда, я иногда хожу в оперу. Вы любите оперу?
— Опера есть… опера, — улыбнулась Молли, ее или любят, или ненавидят.
Шелдон был несколько удивлен ее ответом.
— Я люблю хорошие голоса. Впрочем, вы правы, ничто не сравнится с оперой.
Молли и так не сомневалась в своей правоте, она никогда в жизни не была в опере, и ей претил оперный фанатизм. Может, ей повезло, а может, это ему не понять ее игру.
Хэрлен шумно размешивал сахар в чашке. Он раздражал Молли, с первой минуты их знакомства ей показалось, что он способен на любую гадость. Молли очень хотелось вновь спросить о роли, но инстинкт подсказывал ей, что нужно подождать. Пусть он сам заговорит об этом. Если она проявит излишнее любопытство, это скажется на размере ее будущего гонорара.
— К сожалению, я уже давно не была в опере, у меня столько дел… — она старалась поддерживать разговор.
— Я вхожу в общественный оперный совет, — обрадовался Шелдон. — Мы хотим воскресить «Метрополитен-опера». Вы ведь знаете, он уже несколько лет закрыт. О, это так печально…
— Я думала, в Сан-Франциско есть оперный театр.
— «Гранд-опера» — просто коровий хлев, все покрыто пылью!..
Шелдон не сказал Молли, что богатые боровы, которые собираются в оперном комитете, создали его лишь для того, чтобы демонстрировать друг другу бриллиантовые заколки для галстуков.
— Вы тоже входите в оперный комитет, мистер Роквелл? — спросила она Хэрлена.
Он сам удивился подобному предположению.
— Я предпочитаю развлекаться на пляже, в танцевальных залах, кегельбанах…
«И публичные дома для таких придурков, как ты!» — произнесла про себя Молли.
