Джулия Эллис - Эдем
Он нахмурился. Чёрт, положение весьма неординарное. Что подумает её тётя? Но Викки оказалась смышлёной. Она сделает всё, что надо, и весьма убедительно. Эта женщина вряд ли придёт, чтоб бегать тут с дробовиком в руках. В любом случае на церемонию её нужно пригласить.
Когда раздался стук в дверь, Майкл был одет и побрит, удручённый мыслью о том, как наименее болезненным способом сообщить родителям неприятное известие о женитьбе.
— Войдите, — пригласил он, включаясь в предстоящую встречу. Майкл никогда не чувствовал себя комфортно в присутствии Алекса. Иногда брат, чей взгляд мог выражать такую затаённую боль, казался на несколько лет старше. Они с Алексом никогда не вспоминали о тягостном времени трёхлетней давности, которое закончилось тем, что Алекса отправили обратно в школу. Причина в маме. Алекса просто изгнали из Эдема. Лучше, если бы они тогда всё-таки поговорили. «Бедный Алекс», — с жалостью подумал Майкл.
Открылась дверь, и в номер вошёл Алекс. Взгляд настороженный.
— Знаю, Майкл, что ты скажешь, — Алекс цинично улыбнулся. — Мама взбешена, что я бросил школу.
— Алекс, тебе нужно вернуться, — спокойно сказал Майкл.
— А если я не… — с вызовом произнёс брат.
— Мама не вышлет тебя больше ни цента, — резко прервал Майкл. Брат замолчал. — Тебе, Алекс, следовало бы знать, что нам пришлось потуже затянуть пояса. Переговоры с посредниками прошли плохо. Они не хотят платить аванс как обычно. Но на содержание в колледже мама сможет высылать тебе деньги.
— Она могла бы содержать меня и в Нью-Йорке, — вызывающе вздёрнул подбородок Алекс. — Пусть продаст раба, а лучше двух. — Он пожал плечами, — чтобы вести дела в Эдеме не нужно держать три сотни душ.
— Триста рабов ещё не значит столько же рабочих рук, — подчеркнул Майкл. — Некоторые слишком стары для работы. Другие ещё совсем дети. Кроме того, ты же знаешь, что мама не продаст никого из рабов, — с явным нетерпением добавил Майкл. К тому же, как он знал, у неё была навязчивая идея увеличить число рабочих рук.
— Так пусть продаст несколько акций, — отпарировал Алекс.
— А это уже другая проблема, — грустно сказал Майкл. — Отец выкинул очередной фокус. Продал огромное количество акций и вложил деньги в строительство железных дорог. Даже не посоветовавшись с мамой.
— Железнодорожный капитал тоже неплохо, — пожал плечами Алекс.
— В железные дороги сейчас перетекает слишком много денег, — серьёзно ответил Майкл. — Это меня беспокоит. Но давай не будем об этом. Я хочу, чтобы ты завтра вернулся в Принстон. Уверен, договоримся, чтоб тебя приняли обратно.
— Почему я обязательно должен вернуться? Я не хотел ехать в тот, первый городок. — У него задёргалось веко. Что значит исходящее от Алекса чувство безнадёжности? — Мама дёргает нас за верёвочки, как марионеток. Надо было паковать чемоданы и ехать на Запад. Там всё ещё живут за счёт золотых приисков.
Но Майкл знал, что тот никуда бы не поехал. Алексу двадцать, и он слишком испорчен роскошной жизнью.
— Ты вернёшься в колледж, Алекс, — устало произнёс Майкл. — Завтра же.
— Я предпочёл бы домой, — настаивал Алекс. — Сколько можно быть в ссылке?
— Пока не получишь диплом. К тому же, — попробовал утешить брата Майкл, — скоро приедешь домой на лето.
— Ага, и пробуду там три дня, — с горечью парировал Алекс. — Мама потащит меня в Батон-Руж или в Билокси. — Он внимательно посмотрел на Майкла. — Отец когда-нибудь рассказывал, почему меня выгнали из Эдема?
— Говорят, что-то было между тобой и Джанин, — ответил Майкл. Он помнит эту прелестную, четырнадцатилетнюю девочку с золотистой кожей. Летом она работала на кухне. И вдруг Алекса быстро сплавили в школу. — Не ты первый и не ты последний путаешься с рабынями.
— Папа ничего тебе не говори л. — Алекс засиял мстительным торжеством. — Папа не мог смириться с этим, правда? — Алекс внезапно как будто выдохся от душевного волнения. — Ладно. Я скажу Фрэду, что возвращаемся в Принстон.
«С чем не мог смириться папа? — подумал Майкл. — С тем, что пока он в инвалидном кресле, парализованный ниже пояса, Алекс флиртует в лучших традициях Барта Идена? Или что-то ещё?»
— Алекс, тут вот ещё что. — Майкл с трудом заставил себя вернуться из трясины прошлого. — Я женюсь на Виктории Уикершем. Сегодня днём.
Алекс с недоверием уставился на брата.
— Майкл, ты в своём уме?
— Это выгодная сделка для нас обоих, — смущаясь, проговорил Майкл. — Мы ночью подробно всё обсудили.
— Мой брат, поверенный адвокат с холодным разумом, — усмехнулся Алекс, — женится на девушке, которую встретил ночью в борделе!
— Алекс, заткнись!
— Не верю! — Алекс продолжал таращиться. — Ты, видать, здорово зол на маму, раз хочешь с ней так обойтись?
— Я ни как не собираюсь обходиться с мамой, — отпарировал Майкл, — Просто привезу домой жену.
— Майкл, у тебя не будет ни минуты покоя. Мама не позволит тебе сделать это и выйти сухим из воды.
— Это будет fait accompli, — резко ответил Майкл. — И маме придётся смириться.
— Майкл, — тихим, льстивым голосом заговорил Алекс, — убеди маму позволить мне поехать домой.
— Никто не убедит маму, ты же знаешь, — нахмурился Майкл. Когда Алекс переходил на вкрадчивую манеру общения, он мог быть опасным.
— Ты мог бы поговорить с ней, — глаза Алекса вспыхнули. — Скажи, что я влип в большие неприятности. Скажи, что нашёл меня в борделе у Нины.
— Пошли завтракать, — резко сказал Майкл. — У меня впереди тяжёлый день. Возникло очень много дел, которые нужно сделать.
— Да, действительно, — растягивая слова, произнёс Алекс, — ты и вправду женишься.
С удивлением Майкл осознал, что вспотел, хотя в комнате, где священник проводил свадебную церемонию, было прохладно. Алекс и Фрэд стояли рядом. Так в самую последнюю минуту захотел Алекс. Майкл успокаивал себя, что Фрэд никогда не приедет погостить в Эдем. Ни один человек не узнает о необычной ночной встрече между женихом и невестой.
— Кольцо, пожалуйста, — сказал священник с едва заметным нетерпением. До Майкла дошло, что тот просит уже второй раз. Брат тоже не обращает внимания на церемонию.
Алекс подошёл с простым свадебным колечком, второпях купленном утром в ювелирной лавке, которую рекомендовал знакомый клерк в банке. Возле лавки крошечный магазинчик предметов культа. Там Майкл выбрал подарок для Бена Вассермана. Он знает, что подарок — прекрасный шёлковый платок для молитвы во время субботней службы в синагоге Туро — будет принят с глубокой благодарностью.
