Паола Маршалл - На алтарь любви
– Нет-нет, хозяин, – простонал Джорди, и Кэтрин слабо поддакнула.
– Делай, что тебе говорят, – приказал он Джорди, дождался, когда тошнота чуть отпустит Кэтрин, и, легко подхватив ее на руки, опустил на палубу возле ведущего в трюм трапа.
Внизу оказалось еще хуже, чем на свежем воздухе. Противно пахло дегтем и чем-то еще более отвратительным, но качка действительно почти не ощущалась. Том, уложив ее на узенькое ложе, которое он назвал койкой, и поставил неподалеку большой медный таз.
– Это на случай, если тебе опять станет нехорошо.
– По-моему, хуже уже не может быть, – нетвердо проговорила Кэтрин, однако спустя мгновение ударившая в борт пакетбота волна заставила ее рвануться к тазу. С нежностью, которой она никак не ожидала, Том поддержал ее голову и, когда дурнота миновала, помог ей снова лечь и натянул на нее грязное одеяло.
Кэтрин готова была сгореть от стыда за свою беспомощность, однако Том проворно ополоснул таз и вернулся с мокрой салфеткой, которой осторожно обтер покрытое каплями пота лицо Кэтрин.
Ей стало лучше, и он, должно быть, заметил это, поскольку сказал почти ласково:
– Ты сможешь сесть?
У Кэтрин не было сил ответить ему – она просто кивнула и попыталась приподняться. Неизвестно откуда Том моментально достал подушку и ловко подсунул ее под раскалывающуюся голову девушки.
– Эй, Джорди! – зычно позвал он слугу. – Принеси мой дорожный мешок – то есть если сумеешь удержаться на ногах.
Джорди воспринял это «если» как настоящее оскорбление.
– Ясное дело, смогу. Я уже в порядке. Откровенное вранье позабавило Кэтрин, и она тихо рассмеялась. Том одобрительно взглянул на нее, принимая мешок из рук Джорди, который приблизился к ним, пошатываясь. Развязав мешок, Том извлек оттуда оловянную тарелочку, два лимона и нож. Кэтрин, недоумевая, смотрела на него, а он разрезал лимоны и вручил по половинке ей и Джорди. Джорди принялся сосать кислый фрукт, и Кэтрин последовала его примеру.
– Отлично, – похвалил их Том. Разрезав второй лимон, он и сам начал энергично высасывать сок. – А теперь – немного горячительного. – Из его бездонного мешка появились фляжка и жестяная кружечка, и сначала Кэтрин, потом Джорди, а затем и сам Тренчард отведали то, что Том назвал «возлиянием всем морским богам, отправляемым внутрь, а не за борт».
Лимонный сок взбодрил Кэтрин, а спиртное сделало ее чуть разговорчивее, и она сообщила Тому, что «ей уже почти хорошо».
Он приобнял девушку за плечи, пользуясь тем, что она была слишком слаба, чтобы сопротивляться, и вручил ей последнее угощение – омерзительно жесткое и безвкусное печенье, которое он назвал корабельной галетой.
– Съешь, и ты окончательно придешь в себя. Голова у Кэтрин кружилась – должно быть, от выпитого на пустой желудок спиртного. Она послушно прожевала печенье, впрочем, не скрывая, что делает это без большого удовольствия.
– Вот и умница! – Том обнял ее еще крепче. В знак благодарности она с облегчением откинулась на его сильную, теплую руку. Том нежно поцеловал ее в щеку и бережно уложил на койку, снова накрыв одеялом.
– Попытайся уснуть, – посоветовал он ей, – а я пойду размять ноги. – Он поманил слугу: – И ты, Джорди, со мной.
– Ну что, хозяин, дела идут на лад? – проворчал Джорди, когда они вышли на палубу. Шторм закончился, и море снова было почти спокойно. – Шнапс пришелся очень кстати, и милашка бы не стала возражать… Ну, вы понимаете, о чем я.
Том загадочно взглянул на него.
– Ты никогда не научишься играть в шахматы, Джорди. Сейчас мне важнее всего завоевать ее доверие. А уж потом, когда она будет целиком и полностью доверять мне, все пойдет по-другому!
Ах, благословенный сон, который «заботы прочь уносит хоть на час», как написал когда-то старина Шекспир! Примерно с такими мыслями Кэтрин сонно потягивалась, чувствуя себя по-настоящему отдохнувшей. Приподняв голову, она увидела на скамье неподалеку Тома Тренчарда с большой кружкой в руке.
– Здравствуй, женушка. Ты проспала весь день и выглядишь куда лучше. – Он сделал большой глоток и передал кружку Кэтрин. – Выпей, жена. Скоро мы придем в Остенде и уж там сможем как следует отдохнуть.
– О, наконец-то суша! – вздохнула Кэтрин, с наслаждением отпив эль. – Больше я никогда в жизни не отважусь путешествовать по морю.
– Тебе просто не повезло, – ответил Том, – что в свое первое плавание ты попала в шторм.
Кэтрин вернула ему кружку, удивляясь, что ей не хочется препираться, но решила все же немного осадить его.
– Между прочим, муженек, мне кажется, что пьеса, в которой я недавно играла, именно про вас. Какое из имен нравится вам больше – Хвастун или Простак?
Том поймал ее поддразнивающий взгляд и ответил с такой же иронией:
– Почему бы мистеру Уиллу Уэгстэффу не написать про меня отдельную пьесу? Он мог бы назвать ее «Святой Георгий I или Спаситель Англии».[10] Если будешь себя хорошо вести, жена, тебе достанется в ней роль героини ничуть не хуже, чем роль Белинды.
Что-то в его тоне насторожило Кэтрин.
– Ты видел, как я играла Белинду?
– Да, сударыня, мне выпала такая честь. Вам прекрасно удалась роль юноши, мистрис Дюбуа. Пожалуй, мне не доводилось видеть таких стройных ножек даже у канатных плясуний. Правда, жена, я мастер на комплименты?
Под его взглядом Кэтрин залилась краской. Судя по всему, мысленно он уже раздевал ее.
К счастью для них обоих, появился Джорди. Его длинное лицо было еще более унылым, чем обычно.
– Плохие новости, хозяин.
– Да разве ты хоть раз порадовал меня хорошими вестями? – воскликнул Том. – Можно подумать, это твое любимое занятие! Говори, негодник.
– Корабль не сможет встать на якорь в Остенде. Ходят слухи, что чума возвращается, и владелец пакетбота решил, что лучше не рисковать. Он приказал плыть в Антверпен.
– И это ты называешь плохой новостью? – Том недоумевающе поднял брови.
– Ну да, в особенности для тех из нас, кому не по душе морские путешествия.
– Антверпен или Остенде – какая разница! Если вдруг снова начнет штормить, у меня найдется достаточно шнапса, чтобы напоить и тебя и мою ненаглядную жену до бесчувствия. Что скажешь, жена?
Вместо ответа Кэтрин присела перед ним в глубоком реверансе.
– Дорогой супруг, я помню о своем долге перед вами и нашим всемилостивейшим королем. Если для того, чтобы исполнить этот долг, меня надо напоить, я с готовностью повинуюсь.
Том наградил ее звонким поцелуем в губы.
– Укладывайся снова, жена, и спи.
Кэтрин легла, все еще ощущая на губах вкус его поцелуя. Похоже, мистер Том Тренчард в совершенстве владеет всеми тонкостями науки обольщения, и не следует об этом забывать!
