Барбара Картленд - Театр любви
Сама мысль об этом вызывала у него отвращение.
Этого следует избежать любой ценой.
Наконец, прежде чем погрузиться в сон, он вспомнил, что поручил Дженкинзу разбудить его в семь часов.
Когда утром в спальню вошел камердинер, герцог сразу же велел ему сообщить мистеру Уотсону, секретарю, что он отправляется в поместье.
— В Мур-парк, ваша светлость? — изумился Дженкинз.
— Упакуйте все, что мне понадобится, — распорядился герцог. — Мы отъезжаем в десять часов.
К тому времени как он оделся и сошел вниз, мистер Уотсон уже ожидал его.
— Доброе утро, ваша светлость! — сказал он. — Мне передали, что вы намерены выехать в деревню.
— Да, я так решил» — ответил герцог, устремляясь к комнате для завтраков.
— Я уже послал моего помощника в Мур-парк, предупредить о прибытии вашей светлости, — доложил мистер Уотсон. — Но я не имею представления, кого вы, ваша светлость, желаете пригласить туда.
— Я еду один, — заявил герцог.
Ему показалось, что мистер Уотсон с трудом скрывает изумление, и он прибавил, как будто вспомнив что-то:
— Я хочу взглянуть на мой театр. Вы, конечно, в курсе, что мы не определились еще с первыми исполнителями на открытии театра, когда прибудут их королевские высочества.
— Позвольте уведомить вас, ваша светлость, что я составил список самых выдающихся певцов, которых можно было бы пригласить, а кроме того, есть еще чародей-фокусник в одном из музыкальных залов, говорят, он совершает настоящие чудеса.
Герцог промолчал.
Он уже сидел за столом.
Дворецкий с двумя лакеями предлагали ему блюда, которые держали подогретыми в буфете.
Мистер Уотсон направился к двери, не желая мешать господину.
— Я встречусь с вами в кабинете, когда позавтракаю, — молвил герцог. — Между прочим, Уотсон, я хочу, чтобы вы поехали со мной в Мур-парк.
Мистер Уотсон не поверил своим ушам: герцог почти никогда не предлагал сопровождать его в деревню, когда развлекал там гостей.
В таких случаях он обычно не нуждался в своем секретаре.
Он всегда говорил, что хочет скрыться в деревне от множества официальных обязанностей, заполняющих его жизнь в Лондоне.
Различные дела требовали его присутствия в Букингемском дворце и Виндзорском замке .
Обращался к нему с официальными поручениями принц Уэльский, который иногда нуждался и в дружеской помощи герцога.
Премьер-министр тоже часто требовал его присутствия.
Он был нужен министрам для посещения бесчисленных конференций и торжеств.
Особенно тех, в которых был заинтересован государственный секретарь по международным делам.
За последние несколько лет герцог провел много времени за пределами Англии.
Он побывал не только в странах Европы, включая Россию, но также в Америке и Африке.
Он представлял огромную ценность для тех министров, которым приходилось полагаться на доклады за неимением возможности увидеть ситуацию воочию.
Герцог прошел в кабинет, где его ожидал мистер Уотсон с пачками писем.
В одной были приглашения явно личного характера, другая имела отношение к дипломатическим делам.
Он подозревал, что вслед за этими двумя появится еще и третья — с письмами, содержащими политические вопросы.
Он сел за стол и, взмахнув рукой в сторону всех пачек, сказал:
— Вы можете взять это с собой. Есть здесь что-нибудь срочное, требующее ответа до моего отъезда?
— Есть письмо от его королевского высочества принца Уэльского, — ответил мистер Уотсон. — Он приглашает вашу светлость на ужин в Мальборо-Хаус завтра вечером и хотел бы поговорить с вами наедине, если возможно, завтра утром.
— Можете послать записку принцу, как и всем прочим, в которой объясните, что я отправился в деревню по неотложным делам, касающимся моего поместья.
Подумав немного, он прибавил:
— Я, конечно, свяжусь с его королевским высочеством по возвращении в Лондон.
Мистер Уотсон записал то, что сказал герцог.
Затем, стараясь осмыслить услышанное, помолчал несколько секунд и осторожно заметил:
— Я полагал, вы, ваша светлость, собирались ужинать с леди Фэвершем сегодня вечером.
— Ах да, конечно! — молвил герцог, как будто только сейчас вспомнил об этом. — Пошлите ее милости такую же записку о моем отъезде, что и прочим, и отправьте все эти уведомления сегодня вечером, когда я должен был бы возвратиться из Голландии.
— Хорошо, ваша светлость.
Мистер Уотсон торопливо вышел из комнаты.
Герцог сидел в кресле с чуть заметной ироничной усмешкой на губах.
Разумеется, Фиона будет поражена, а возможно, и слегка возмущена.
Он не только уезжал в деревню, не повидав прежде ее.
Более чувствительным для нее явится то» что он не написал ей лично.
Он думал об этом первом ударе в противостоянии, которое неизбежно развернется между ними.
Он был уверен: она как тигрица станет сражаться за него.
Она постепенно впадет в неистовство, когда поймет, что он избегает ее.
Шелдон Мур небезосновательно предполагал, что с ее стороны будут и слезы, и обвинения.
Такое уже случалось по завершении нескольких его affaires de coeur.
Но в тех случаях никогда не стоял вопрос о женитьбе.
Положение же с Фионой было несколько иным.
Он предполагал также, что она проинформирует Джослина, и тот приедет к нему завтра же.
Он слишком хорошо уяснил тактику своего кузена.
Как Джослин сказал вчера Фионе, он будет со скорбным видом, бьющим на жалость, просить у него денег.
Если ему отказать, он станет привычно его шантажировать, намекая на возможный ущерб для фамильной чести.
Он не преминет подчеркнуть, как сильно будут расстроены их родственники, если о его отчаянном безденежье узнают газеты.
И он будет прав.
Герцог знал, газетчики без всякого зазрения совести начнут предаваться сравнениям и приводить читателей в ужас от контраста между жалким состоянием предполагаемого наследника и богатством одного из самых состоятельных людей в стране.
С исказившимся от гнева лицом Шелдон Мур так сильно ударил кулаком по столу, что загрохотали подпрыгнувшие чернильницы.
— Проклятие! — воскликнул он. — Придется платить, и он знает это!
Герцог пытался урезонить себя, рассуждая, что, раз уж ничего с этим не поделать, глупо расстраиваться из-за поведения Джослина.
И все же, когда он выходил из кабинета, меж его бровей вновь появилась характерная складка.
Уже не оставалось времени «заказать присоединение его личного вагона к поезду, в котором ему предстояло ехать.
Однако до станции его сопровождал курьер, который организовал предоставление герцогу запасного вагона и проследил, чтобы его заперли, когда важный пассажир вошел в него.
