Николь Джордан - Грешные мечты
Ей следовало лучше подготовиться к встрече с лордом Данверсом. Хорошая подруга Арабеллы, Фэнни Ирвин, – с которой они были знакомы с детства и которая сейчас была одной из самых известных куртизанок Лондона, – предупреждала ее о Маркусе Пирсе. О том, как сногсшибательно он выглядит, каким плутовским шармом и острым умом обладает. Будучи одним из самых завидных женихов страны, Маркус Пирс очаровал половину женского населения Англии – и очень многих соблазнил.
Большинству женщин нравилась его небрежная распущенность. Но ведь им не приходилось всю жизнь страдать от безнравственного поведения отца, как это было с Арабеллой.
Ее новый опекун просто дьявольски привлекателен и беззастенчиво пользуется этим. При этой мысли Арабелла поджала губы, укоряя себя. Ее мать всем пожертвовала ради красивого лица… в том числе и своими дочерьми. Мучительная боль при воспоминании о мамином побеге до сих пор, даже четыре года спустя, резала по сердцу словно нож.
Когда Виктория Лоринг сбежала с любовником, ее дочерям пришлось столкнуться с унижением и позором. А две недели спустя, будто этих бед было мало, их отец, сэр Чарльз Лоринг, проиграл остатки своего состояния и был убит на дуэли из-за одной из своих любовниц.
Сестры Лоринг не только пережили эмоциональное опустошение, потеряв сразу и мать, и отца, и родной дом, – им пришлось дорого расплачиваться за скандалы множеством других способов. Арабелла потеряла жениха. Ее трехмесячная помолвка с виконтом – человеком, которого она искренне любила, – быстро расстроилась, поскольку молодому аристократу не хватило смелости противостоять злословию бомонда, обрушившемуся на девушку. Его заверения в любви на поверку оказались легковесными, как облака в небе. А Арабелла после разрыва чувствовала себя так, словно ее сердце разбилось, в точности как пишут поэты.
Рослин, настоящая красавица, теперь не могла надеяться на сколько-нибудь приличное будущее. Светский сезон внезапно закончился для нее, и так же внезапно исчезла возможность удачно выйти замуж. И, что еще ужаснее, трое известных своим распутным образом жизни мужчин предложили ей кое-что. Это было гнусное, бесстыдное предложение, которого девушке никогда бы не сделали, если бы ее дядя более добросовестно относился к своим обязанностям опекуна.
У Лилиан тоже не было шансов выйти замуж за порядочного человека. Хоть она и заявляла, что ее это не волнует, но, постоянно борясь с болью и печалью, младшая из сестер Лоринг стала немного резковатой. Она не хотела мириться с осуждением общества, не признавала заносчивых судей высшего света, отвергнувших ее и сестер.
Лили превратилась в непослушного озорного ребенка, чем очень огорчала Арабеллу. Та, будучи самой старшей, не могла себе простить, что не сумела защитить сестер. Арабелле было всего девятнадцать, когда мать покинула их, но она все равно чувствовала ответственность за Рослин и Лили. Тем более что их дядя оказался ужасным скрягой и думать не желал о благосостоянии племянниц.
Седьмой лорд Данверс, Лионель Доддридж, с большой неохотой позволил сестрам Лоринг поселиться в его поместье, когда их фамильный особняк в Хэмпшире продали за долги покойного отца, и обращался с девушками как с обузой и попрошайками.
– Не попадайтесь мне на глаза, – с порога предупредил он. – И ведите себя как следует, если не хотите, чтобы было хуже. Имя вашей матери стало синонимом скандала, но я не позволю вам так же опозорить меня.
– Не беспокойтесь, дядюшка Лионель, – сдержанно ответила Арабелла, говоря за себя и сестер. – Мы вовсе не собираемся вести себя, как наша мать.
– Не называйте меня дядюшкой! Я вам не кровный родственник. Виктория была мне лишь сводной сестрой – ребенком от второго, отвратительного брака моего отца, – и Лоринг не имел права своим завещанием обременять меня вами тремя, тем более что он не оставил никаких средств на ваше содержание. А мне теперь всю жизнь с вами мучиться, поскольку ни один уважаемый джентльмен не возьмет вас в жены.
Заявление дяди разожгло в Арабелле яростный гнев и острое желание преодолеть их зависимость от опекуна. И поскольку у сестер не было ни пенни за душой, они решили зарабатывать себе на жизнь, найдя хорошее применение своему аристократическому воспитанию и образованию.
Получив незаменимую поддержку богатой патронессы, с помощью сестер и двух подруг-аристократок Арабелла открыла академию, чтобы учить дочерей богатых торговцев тому, как подобает вести себя благородной леди, чтобы девушки могли свободно себя чувствовать в сверкающем мире высшего общества.
Наконец, после более чем трех лет упорного труда, пансион стал чрезвычайно успешным, что позволило сестрам Лоринг получить полную финансовую независимость. Но потом, к ужасу сестер, их дядя умер и им навязали нового опекуна, который тут же объявил о намерении найти для них мужей.
Это стало ужасным разочарованием, не говоря уже о том, что новый опекун очень беспокоил сестер Лоринг. Восьмой лорд Данверс, возможно, имел законные полномочия заставить подопечных бросить работу в пансионе. И всякий кандидат в мужья, которого граф найдет для сестер, почти наверняка не одобрит их необычную затею.
Более того, Арабелла сжималась от страха при одной мысли, что снова станет объектом ухаживания. В ее планы не входило еще раз открывать кому-то сердце и рисковать быть преданной, как четыре года назад.
У сестер Арабеллы тоже были свои планы на будущее, в которые не входило отдавать с таким трудом завоеванную независимость нелюбимым мужьям. Рослин твердо решила, что если и заключит брак, то только по любви, в то время как Лили вообще зареклась выходить замуж и знать не желала мужчин.
– Слава Богу, что есть Винифред, – искренне прошептала Арабелла.
Их патронесса, Винифред, леди Фриментл, сама была дочерью промышленника, но стала женой аристократа. Сейчас она была вдовой средних лет и являлась безотказным источником поддержки не только для академии, но и лично для сестер. Сегодня, например, леди Фриментл предложила Арабелле свой экипаж для поездки в Лондон, чтобы бедняжке не пришлось трястись в ветхой коляске дяди.
Был уже полдень, когда экипаж въехал в Чизик. Подобно Ричмонду, расположенному немного западнее, Чизик в прошлом столетии стал модным местом для резиденций аристократов, поскольку находился недалеко от Лондона. Экипаж проехал мимо многочисленных прибрежных строений, перед тем как свернуть на посыпанную гравием дорогу к Данверс-холлу. Прекрасный, величественный особняк, сложенный из красного кирпича, стоял на поросшем деревьями берегу Темзы. Дом утопал в зелени, однако запущенные газоны и сады напоминали джунгли. Мебель в здании обветшала, а произведения искусства и серебро уже давно распродали, чтобы оплатить счета.
