Кресли Коул - Любовь грешника
– Сохранишь мне жизнь? Но…
Он не закончил, потому что в мгновение ока она схватила оружие. Взмах – и меч угрожающе воткнулся в землю между его ног. Кэдрин двигалась с такой немыслимой быстротой, что казалась ему размытым пятном.
– Именно, сохраню тебе жизнь, – прошипела она ему в ухо.
– Тебе это в новинку. – Он пересек комнату и встал в дверях, положив руки на косяки. – Мне тоже, но мы справимся вместе. Ведь ты моя невеста.
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
– Ты мне не муж. И никогда им не будешь.
– Кэдрин, наша встреча не случайна.
Достаточно! Направляясь к двери, Кэдрин вдруг уловила волну его тревоги и все поняла. Они оба знали, что солнечный свет защитит ее. Требовалось-то лишь пройти мимо него.
И в этот момент ее скрутило, пронизало горем – она вспомнила Дашу и Рику. Будто ядовитый шип вонзился в сердце.
– Кэдрин? – Он подскочил к ней. – Тебе больно?
Хватая ртом воздух, она протянула вперед руку, чтобы задержать его, не дать подойти ближе, и заставила себя выпрямиться. Все валькирии состояли в родстве друг с другом, однако Кэдрин и две ее сестры родились одновременно. Тройняшки. Тысячу лет они были неразлучны, пока две сестры не пали в битве. И все из-за того, что Кэдрин позволила себе слабость.
– Кэдрин, погоди, прошу.
Она бросилась к выходу, но он привалился спиной к двери и занял оборону. Она сделала ложный выпад влево, потом вправо, двигаясь так быстро, что он не успевал проследить взглядом за ее движениями. Стоял и рассеянно моргал, а она тем временем развернулась и ударила его в грудь рукоятью меча, в последнюю минуту решив, что не станет пробивать ему грудину.
Он яростно закричал, когда она пролетела мимо него. Затем она бросилась вниз по прогнившей винтовой лестнице, вперед, к следующему из трех нижних пролетов, прямо через огромную паутину.
Спотыкаясь, Себастьян бежал за ней вниз по лестнице. Тогда она, ухватившись за перила, прыгнула вниз, на ступеньки следующего пролета. Потом точно так же на первый этаж.
Он повторил ее маневр, хрипло рыча. Кэдрин увернулась от него в последнюю секунду. Вот и массивная входная дверь. Она пробила ее насквозь, сорвав с проржавевших петель – полетели разбитые доски. Щепки взмыли в небо дугой.
Даже сейчас, под защитой утреннего солнца, Кэдрин не замедлила бег. Задыхаясь, она неслась вниз, в долину, где пряталась деревня – только сухие листья скрипели под ногами. Солнечный свет приятно грел.
«Не оглядывайся!»
Слезы застилали глаза, мешали ей видеть. Она пыталась сдержать рыдания. Какая ужасная, непереносимая боль! Как тогда, когда она собрала и похоронила… то, что осталось от сестер. Она бежала, словно пыталась забыть ту последнюю ночь, оставить тяжкое воспоминание в заброшенной крепости.
«Не оглядывайся!»
После погребальной церемонии она рвала на себе волосы, терзала когтями кожу, крича от ярости и горя, моля о благословенной смерти, которая позволила бы все забыть.
Наконец она упала без чувств, и в этом тяжком сне некая таинственная сила вдруг заговорила с ней, обещая, что боль уйдет, унеся заодно способность чувствовать.
Теперь, как и тогда, боль была невыносимой. И как тогда, Кэдрин взмолилась о милости.
Но загадочный голос молчал. Неужели ей отказано? Она прогневала таинственные силы?
«Не оглядывайся!»
Но она все-таки оглянулась.
Вампир бежал за ней.
Глава 4
Новый Орлеан
Валгалла-Мэнор, дом валькирий – десятый ковен из двенадцати
Иногда Николай Роут искренне ненавидел своячениц.
Тяжело вздыхая, он шел за своей невестой – Мист Желанной – к огромному входному портику ее прежнего дома. Они как раз подходили к лестнице, когда послышались первые крики.
Он не удивился, так как давно усвоил, что простого появления вампира достаточно, чтобы разворошить осиное гнездо валькирий.
Пусть он принадлежал к стойким, его зачастую ненавидели не меньше, чем вампира из Орды. Орда, объединявшая прирожденных вампиров, с сотворения Закона вела с валькириями жестокую войну. Мало того что они убивали сородичей его невесты! Вампиры Орды любили брать их в плен и ночами высасывать их сладкую кровь.
Как член ордена стойких, Николай понимал и даже разделял ненависть валькирий к Орде. Он воевал с ней с обращения. Но какая валькириям разница?
Новый вопль, затем еще и еще. Николай никак не мог привыкнуть к этим пронзительным крикам. Да будь они даже немы как рыбы, он все равно понял бы, как ненавистно им его присутствие. Валькирии могли порождать молнии силой чувств. Как раз сейчас двор дома напоминал минное поле – удар, взрыв и снова удар…
В землю была вкопана масса медных стержней. Но их не хватало, чтобы поглотить низвергающееся с неба электричество. Молнии хлестали окружавшие дом столетние дубы. Деревья уже занялись, и клубы едкого дыма ползли по двору, густые, словно туман.
Как странно пахнет тлеющий мох!
Николай поднял глаза к небу, но звезд не увидел. Обзор закрывали привидения, которых валькирии нанимали, чтобы те окружали дом невидимой стеной и охраняли его. Духи корчили рожи, указывая на него пальцами.
Николай скрипнул зубами. Месяц назад, когда он пытался проникнуть в Валгаллу, чтобы вернуть Мист, они поймали его и использовали вместо мяча в игре, а потом наподдали так, что он улетел в соседнее графство. Надежная охрана, никому с ними не совладать.
Духи, молнии, дым, вопли – неудивительно, что другие создания, чтящие Закон, боялись Валгаллу не меньше, чем самих валькирий. Николая лишь удивляло, как могла его прекрасная жена жить в этом пристанище безумия.
Этой ночью она уговорила его телепортироваться сюда, чтобы просить Никс – старейшую из валькирий и прорицательницу – помочь разыскать двух младших братьев. В душе он полагал, что это пустая затея. Никс, или, как называли ее валькирии Валгаллы, чертова стерва Никс, отличалась странным чувством юмора и редко говорила что-то вразумительное. А сегодня вечером Мист предупредили, что Никс в особенно мерзком настроении.
По правде говоря, все валькирии, которых ему доводилось встречать, были… странными. Даже его жена, Мист. Он никогда не мог проследить за ходом ее мыслей. А если Никс слыла экстравагантной даже среди валькирий…
Но он обязан попытаться все выяснить. Не мог он дальше ходить по земле, гадая, живы ли Себастьян с Конрадом или нет. В последний раз, когда Николай видел братьев, новообращенные вампиры собирались покинуть поместье «Черная гора». Обращение вытянуло из них все силы и наполовину лишило разума. И Николай не заблуждался, льстя себе надеждой, что братья простили ему то, что он с ними сотворил, хоть и минуло триста лет.
