Джил Лэндис - Последний шанс
Она задержалась у зеркальной вешалки. Отвязывая от запястья черный шнурок с кисточкой, на котором держался веер, она увидела свое отражение в зеркале. За этот год она похудела, глаза были обведены тенями и казались чересчур большими для ее лица. Она придвинулась к зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя, и коснулась кончиком пальца темных кругов под глазами. В слабо освещенной прихожей были не видны мелкие морщинки в уголках глаз, которые появлялись, когда она смеялась.
– Мама!
Услышав голос сына, молодая женщина сразу же забыла обо всем. Она повесила веер на крючок, пригладила волосы и поспешила на кухню, стараясь, чтобы походка ее казалась легкой, а голос – беззаботным.
– Что это вы здесь делаете?
Свою уютную кухню Рейчел окрасила в темно-зеленый и кремово-желтый цвет, чтобы она гармонировала с наружной окраской дома. Там за крепким дубовым столом, стоящим посредине, сидели Тайсон и экономка Дельфи.
– Неужели вы съели все мороженое? Надеюсь, что нет, потому что на танцах я нагуляла хороший аппетит, – сказала она.
Тай все еще был в летних штанишках и белой рубашке, которая в данный момент была вся запачкана клубничным мороженым. Одна из подтяжек съехала с его плеча. Золотисто-каштановыми волосами, темно-синими глазами, вздернутым носом, веснушками сын Рейчел походил скорее на ее отца, чем на Стюарта Маккенна. Став на стул, Тай погрузил в глубокое ведерко с мороженым ложку с длинной ручкой.
– Оно здорово вкусное. Я тебе положу, мама, пусть Дельфи даст мне мисочку.
– Пожалуйста, – подсказала Рейчел.
– Пожалуйста, Дельфи, – добавил Тай.
Филадельфия Джоунз поднялась, чтобы выполнить просьбу мальчика. Рейчел смотрела, как они слаженно действуют – ее бесценный сынок и эта женщина, от которой уже много лет она зависит гораздо больше, чем просто от экономки. Этой статной женщине с экзотической внешностью, темноволосой и темноглазой, с кожей цвета кофе с молоком, было, по ее подсчетам, около шестидесяти лет, но выглядела она гораздо моложе. Дельфи родилась рабыней в Теннесси, вышла замуж за свободного человека и вместе со своим мужем оказалась среди первопоселенцев на западе. Ей не было и сорока, когда она овдовела. У Маккенна Дельфи проработала почти восемь лет, и они с Дельфи давно были на дружеской ноге.
– Вы и вправду повеселились? – спросила Дельфи, скептически выгнув бровь.
Помедлив, Рейчел ответила:
– Вроде того.
Она попыталась изгнать из памяти поцелуй, украденный Лейном, и протянув руку к полосатой фаянсовой мисочке, опустила туда ложку и мешала ею мороженое, пока не выудила необыкновенно крупную замороженную клубничину. И сказала беспечно, прежде чем положить ее в рот:
– Меня проводил один мой старый ученик.
Дельфи внимательно посмотрела на нее.
– Ах, вот как. Сколько ему лет?
Рейчел проглотила ягоду и снова принялась шарить в мисочке.
– «Старый» означает, что он у меня учился несколько лет назад. Ему двадцать шесть.
– Ясно. Почти такой же «старый», как и вы.
– Он поздно поступил в школу. На самом деле, его скорее можно назвать моей первой неудачей. Он уехал из нашего города в тот же год, как стал моим учеником, и так и не научился читать почти ничего, кроме своего собственного имени.
Рейчел было неловко продолжать разговор и она быстро переменила тему.
– Скажи, Тай, что тебе сегодня понравилось больше всего?
Тай улыбнулся, лицо его было от уха до уха измазано мороженым.
– Это мороженое. И праздник. – Он завел глаза к потолку и добавил: – И парад. И угощение на улице.
– Мне тоже, – улыбнулась Рейчел.
– А почему бабушка и дедушка Маккенна сегодня не пришли?
Рейчел и Дельфи обменялись быстрыми взглядами. Как могла Рейчел объяснить пятилетнему сыну особенности характера своей свекрови?
– Видишь ли, бабушка Лоретта не любит праздники.
– Почему?
– Ну… из-за муравьев.
Мальчик уставился на нее, ложка замерла в его руке у самого рта. Он нахмурился.
– Я не видел никаких муравьев.
Рейчел знала, что он ждет разумного объяснения и что он достаточно сообразителен, чтобы отличить правду от лжи. Она вздохнула. Как объяснить ему, что такое социальное положение? Или то, что Лоретта Маккенна считает, будто среди жителей Ласт Чанса почти никто не стоит того, чтобы она тратила на него свое время?
– Бабушка Маккенна не любит общаться.
– Ты хочешь сказать, что она не любит бывать с другими людьми?
– Да.
– Нас она любит.
Рейчел была вполне согласна с тем, что ее свекровь любит Тая, но она знала, что ее она едва терпит.
– Бабушка, действительно, любит тебя, Тай. А теперь не кажется ли тебе, что пора спать? День у тебя был долгий и насыщенный.
Он тяжело вздохнул, но не стал спорить, будучи уравновешенным ребенком. Он слез со стула и направился к двери.
– Погодите-ка, молодой человек, – Дельфи поспешила за Таем, держа в руках мокрую салфетку и курточку под цвет его штанишек. – Не трогайте ничего, пока я не вытру вам руки.
И экономка вышла вслед за ним из кухни.
– Я приду уложить тебя и почитать на ночь, – крикнула Рейчел им вслед. Она слышала, как они дружески болтают, а потом их голоса затихли – они поднялись по лестнице.
Рейчел вернулась на кухню, чтобы убрать со стола и погасить свет. Она собирала ложки и миски, клала их в тазик, а в голове у нее неотступно вертелась одна и та же мысль.
Лейн Кэссиди вернулся.
Он вернулся, и у него хватило наглости поцеловать ее.
Даже при одной мысли о поцелуе ее щеки запылали. Она старалась не смотреть на свое отражение в окне, рядом с которым стоял таз, и поспешила вернуться к столу, стараясь занять чем-то свои руки и голову. Но уборка не требовала особого внимания, поэтому мысли ее снова и снова возвращались к поцелую на веранде.
Невыносимо было думать, что Лейн играл ею просто для развлечения. Ей очень хотелось верить, что он, наверное, поцеловал ее ради прежних дней, поцеловал, потому что когда-то она была молодой учительницей, не очень хорошо сознававшей рамки своей роли, а он – неспокойным юношей, которому отчаянно нужен был друг. Будучи его учительницей, она никогда и подумать не могла о Лейне иначе как о своем ученике.
Ее первая реакция на его поцелуй и удивила ее, и привела в смятение, потому что Рейчел отнюдь не потеряла надежду снова обрести мужа. Некий банкир, немолодой адвокат и владелец ранчо (вдовец с четырьмя детьми) – все уважаемые члены общества – давали ей понять, что, когда у нее кончится траур, они с радостью воспользуются возможностью посвататься к ней. Она не очень-то думала о них, поскольку не считала себя готовой вверить свою судьбу какому-нибудь мужчине. И вот теперь она злится на Лейна за его порывистость и огорчается тем, какие чувства вызвал в ней его поцелуй.
