Жюльетта Бенцони - Чужой
– За Кембридж, – уточнил Франсуа. – Ты скажешь Джерри, что господину Тремэну нужно прибыть туда к началу дня, включая смену лошадей.
– Тогда нельзя терять времени...
– В самом деле, – подтвердила миссис Бакстер. – Тогда прошу за стол, месье. Я сейчас принесу еще один прибор... – сказала она, принимая у гостей их шляпы и плащи, которые она повесила в шкаф, прежде чем проводить их в столовую, где будет подан ужин.
Войдя туда, Гийом наконец понял, почему его друг так стремился скорее приехать на улицу Патерностер.
На полу, натертом до блеска, были расстелены цветные ковры, защищавшие ноги от холода красных каменных плит. У камина, где тлели угли, распространяя горьковатый запах, слегка смягченный благоуханием пучков травы, подбрасываемых время от времени в огонь, стоял круглый стол, накрытый белой скатертью, на которой красовались приборы, посуда из белого и синего фаянса и сверкали стаканы, располагаясь вокруг букета осенних листьев. Стены столовой были обшиты дубовыми панелями, на которых висели гравюры с видами моря и сценами охоты, на полочках были расставлены оловянные кувшины для виски. На полке камина среди оловянных резных тарелок стояли подсвечники со свечами, отбрасывая золотистый свет на накрытый стол, возле которого суетилась служанка, внося необходимые изменения в связи с прибытием неожиданного гостя. Вокруг стола располагались кресла, обитые кожей, такие же, как вокруг другого стола, на котором лежало начатое вязанье, несколько книг и альбомов в потускневших кожаных переплетах. Это была женская часть «приемной», типично британской, или английской, где целая семья могла чувствовать себя очень уютно. Толстые красные шторы на окнах полностью отгораживали этот зал от холода и сырости, царивших на улице.
Как только гости уселись за столом, Маргарет Бакстер наполнила их стаканы добрым старым виски, налила себе тоже большую порцию и, подняв свой бокал, провозгласила дрожащим голосом:
– Добро пожаловать нашему путешественнику, прибывшему из-за океана! Добро пожаловать и тому, кто пришел к нам как друг! Этот дом и я сама всегда рады принять вас и видеть у себя почаще!
Лицо шотландки, освещенное доброй улыбкой, произносившей слова приветствия, потеряло всю свою строгость. В глазах засветились искорки. Мужчины встали, чтобы ответить на этот тост, как того требовали традиции, потом снова сели и принялись за куриный бульон с луком-пореем и черносливом по шотландскому рецепту, который служанка принесла в большой супнице, расписанной голубыми цветами.
Сказать, что Тремэну понравилась стряпня хозяйки, было бы слишком: она очень отличалась от той, что готовила Клеманс Белек, царившая на кухне Тринадцати Ветров. Но он был голоден, а блюда не отличались большой изысканностью да к тому же сопровождались добрым вином, которое вызревало где-то в дальних уголках Борделе. Ему особенно понравился пирог с кленовым сиропом, который, очевидно, прибыл из самого Квебека, и вкус его, напомнивший далекое детство, вызвал у него даже слезы. В тот период моральной подавленности такое чистосердечное гостеприимство, столь неожиданное в ненавистной стране, пролило бальзам на его душу. Поэтому он от души выразил свое восхищение и пообещал еще раз приехать на Патерностер-Роуд и провести здесь несколько дней, прежде чем отправиться домой, закончив свою тяжкую миссию в этой стране. В конце концов, завязав дружбу с вдовой издателя, он отнюдь не нарушал свою клятву ненависти ко всему английскому, ибо Маргарет была шотландкой, а это все меняло...
Час спустя немного подвыпивший – хотя двое других мало чем от него отличались! – Тремэн устроился на мягких подушках почтовой кареты, выкрашенной в черный и красный цвета и запряженной четверкой пышущих огнем лошадей. На облучке сидел какой-то гном в парике и цилиндре с кокардой.
– Не обращайте на меня внимания и постарайтесь немного поспать, – проговорил этот карлик.– Вы будете у своих друзей к завтраку, или меня не зовут Сэм Уэлдон.
– Сделайте так, – проговорил Тремэн, – и вы получите тройную плату.
«Ура» кучера заглушили топот восьми пар копыт и скрип четырех кованых колес. Кони рванулись так сильно, что пассажир чуть не свалился на пол. Он беззлобно выругался, забился в угол дивана, поставив ноги на сиденье напротив, сложил руки на груди и закрыл глаза. Карета еще не выехала из Лондона, а он уже крепко спал...
Глава II
АСТУЭЛ-ПАРК
Гийом проснулся оттого, что кто-то сильно толкал его в бок. Приоткрыв тяжелые веки, он увидел, что карета стоит, дверца ее открыта, а кучер расталкивает его.
– Что такое? – спросил он.
– Астуэл-Парк, милорд! Мы почти приехали!
Он указал кнутом на парк, обнесенный стенами, которые шли по холмам, наподобие Великой Китайской стены. Огромное пространство, заключенное в них, отличалось от окружающего пейзажа отсутствием полей и огородов, но зато наличием высоких хвойных деревьев, дубов и буков. В центре парка стоял дом, построенный в елизаветинском стиле, с башенками, слуховыми окнами и каминными трубами на крыше. Заря освещала серые камни его стен и придавала им сиреневый оттенок, высокие окна фасада блестели, а многочисленные переплеты делали их похожими на лестницы. На темной воде рва, окружающего замок почти на три четверти, выделялись белые силуэты лебедей и серые цапель, и это сообщало строению некоторое благородство, но в его очаровании чувствовалась печаль...
Тремэн проследил взглядом за оленем, проскакавшим через лужайку и скрывшимся среди высоких деревьев, потом обратился к Сэму Уэлдону:
– Что ж, поедем! У нас еще есть немного времени, и я смогу привести себя в порядок...
Он достал маленький несессер, стоявший на полу кареты, и принялся за свой туалет, чтобы убрать следы дорожной пыли. Ему не хотелось предстать неопрятным перед супругом Мари-Дус и тем более перед ней самой.
По мере того как карета приближалась к замку, сердце его сжималось все сильнее. Жива ли она еще, его Мари-Дус? Может быть, ее силы уже были на исходе из-за его задержек в пути, а терпение той, что так ждала его там, истощилось? Увидит ли он ее еще? Этот тихий дом казался ему сказочным склепом.
За тяжелой резной дверью сразу начинались ступени лестницы, он немного успокоился. В проеме двери появился пышущий здоровьем краснощекий мажордом. За его спиной виднелся просторный холл с каменным полом, очень стильный и красивый, с деревянной обшивкой стен в стиле Ренессанс. Охотничьи трофеи висели среди потемневших от времени картин. Гийом заметил также большой камин, облицованный белым камнем, в котором пылали поленья дров.
– Меня зовут Гийом Тремэн, и я приехал из Франции. Я понимаю, что еще очень рано, но... могу я видеть леди Астуэл?
