Виктория Александер - Коварство идеальной леди

— Как я понимаю, подлинные намерения убийцы до сих пор не раскрыты. Возможно, преступник просто выжидает.

— Не вижу здесь смысла. Ни для кого не секрет, что я его единственная наследница. — Она помолчала некоторое время. — Впрочем, за несколько дней до смерти муж решил основать музейный фонд для хранения своей коллекции. Его поверенный как раз занимался оформлением нужных бумаг, когда убили мужа. Муж не успел подписать бумаги, и их оформление не было завершено, а сама их подготовка, по словам поверенного, внесла некоторый беспорядок в дела мужа. Этот поверенный — жутко глупый и надоедливый тип. Из-за этого до сих пор не оглашено завещание покойного, хотя на днях это должно наконец произойти. Тем не менее насколько я понимаю, действующим будет признано старое завещание, согласно которому единственной его наследницей являюсь я. — Оливия искоса, с хитрецой, взглянула на него. — Если в качестве мотива убийства рассматривать наследство моего мужа, то от его смерти выигрывала только я. Если бы я не находилась в это время в деревне, то, наверное, выступала бы в роли основной подозреваемой в убийстве.

Стерлинг молча глядел на нее.

— Господи, милорд, неужели вы думаете, что я убила его? — В ее глазах вспыхнуло искреннее изумление.

— Нет, конечно же, нет. Такая мысль не могла прийти мне в голову.

— А мне приходила, — сказала она еле слышно. — Тем не менее я не убивала его и не подстраивала его убийство. Ограниченные размеры моего содержания не позволяли таких излишеств, как оплата наемного убийцы.

— И это означает, что лицо, виновное в убийстве, все еще на свободе, а вы подвергаетесь риску.

— Я вполне способна позаботиться о собственной безопасности. — На лице Оливии отразилась досада.

— Все же я бы рекомендовал…

— Меня не интересуют ваши рекомендации, милорд. — В ее голосе зазвенел металл. — Вы изложили предмет озабоченности моего отца, а я заверила вас, что приму нужные меры предосторожности. Если это все…

— Но вам не удалось убедить меня.

Оливия несколько растерялась.

— Убедить в чем?

— В том, что вы примете меры предосторожности.

— Что ж, ладно. — Она страдальчески вздохнула, словно ей приходилось уговаривать несговорчивого ребенка. — Уверяю вас, меры предосторожности будут обязательно приняты.

— Что, конкретно, вы предпримете?

— Не знаю. — На ее лбу появилась вертикальная морщинка. — Я распоряжусь, чтобы слуги были начеку, хотя совсем недавно сменила почти весь обслуживающий персонал и мне очень не хотелось бы без необходимости пугать людей.

— Коль скоро речь идет об угрозе вашей жизни, я бы считал это крайней необходимостью.

Оливия отмахнулась от его замечания.

— До сих пор никакой угрозы не было.

— Вы просто не знаете об этом. Ваших слуг следует предупредить, чтобы они обращали внимание на все необычное. — Стерлинг кивком подтвердил сказанное. — Что еще?

— Попрошу Гиддингса, чтобы он проверил все запоры и удостоверился, что они в хорошем состоянии, а также проверял, чтобы все двери и окна были заперты на ночь.

— Отлично. И?..

— И?.. — Оливия недоуменно уставилась на него. — Разве этого не достаточно?

— Нет. — Стерлинг выдержал паузу. — Я чувствовал бы себя спокойнее, если бы вы позволили мне поговорить с вашим дворецким.

— Тогда вы уйдете наконец? — со злостью спросила она.

— Да.

— Договорились.

— И?..

— И… — Оливия стиснула зубы. — Буду держать револьвер на прикроватном столике на тот случай, если кто-то станет приставать ко мне посреди ночи. Теперь вы удовлетворены?

— Нет. Этого недостаточно. Но, полагаю, это тоже не будет лишним.

— Не будет! По-моему, эта гипотетическая угроза существует только в воображении моего отца. Поэтому нахожу вашу озабоченность не только ничем не оправданной, но и навязчивой. Тем не менее я ценю вашу заботу. — Она направилась к двери — Я пришлю сюда Гиддингса, чтобы вы смогли переговорить с ним. Поскольку через час они с экономкой должны опрашивать слуг, была бы весьма признательна, если бы ваша беседа с ним продлилась недолго.

— У меня нет желания задерживаться, сознавая, что мое присутствие здесь не приветствуется.

— Вот именно, милорд. — Она подошла к двери и глянула на него через плечо. — Вы рассчитывали, что я испугаюсь?

Стерлинг пожал плечами.

— Я не знал, чего ожидать от вас.

— Если я и подвергалась опасности, то она была реальной, пока был жив мой муж. За десять прошедших лет я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас. Меня больше ничем не напугать, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Оливия вышла из гостиной и прислонилась к стене рядом с дверью. «Господи». Ее пробирала дрожь. Как нелепо. Ведь она впервые за десять лет говорила со Стерлингом, но те чувства, которые она когда-то испытывала к нему, бесследно исчезли. Теперь ей от него было нужно только одно, и, если все получится, его помощь больше не понадобится до конца ее дней.

Годы не изменили его. Такой же рослый, широкоплечий, такие же густые волосы и проницательные карие глаза, как и десять лет назад. Разве что в глазах заметна тень постигших его утрат. Да плечи он старается держать прямее под грузом навалившейся ответственности, и это его не столько старит, сколько делает более сильным, основательным и надежным. Он выглядит человеком, к которому можно обратиться в кризисной ситуации.

Оливия постаралась успокоиться, сделав глубокий вдох, затем еще один. При беспристрастном, рассудительном подходе становятся понятными действия или, если говорить точно, отсутствие таковых со стороны Стерлинга на протяжении всех прошедших лет. Тогда, десять лет назад, отец передал ей содержание своей беседы со Стерлингом, в ходе которой сказал графу, будто она выходит замуж за Рэтборна по собственному желанию и не хочет его больше видеть. Отец также уверял ее, что такой человек, как Стерлинг, с присущим ему чувством гордости, никогда не станет предпринимать попытки вернуть женщину, отказавшую ему во взаимности. Даже сейчас тяжело было примириться с тем, что он всецело поверил ее отцу, и еще тяжелее — с тем, что он даже не ответил на ее письма. Не ответил на первое с подробным объяснением ситуации и мольбой спасти ее, которое она послала еще до того, как осознала, что его вмешательство может стоить ему жизни. Но он, очевидно, предпочел поверить не ей, а ее отцу. Не ответил и через несколько месяцев на два других письма, написанных испуганной и отчаявшейся женщиной, которая еще не знала, как далеко мог зайти ее муж для защиты своей собственности.