Джоанна Линдсей - Погоня за счастьем
Наверное, именно ошарашенный вид человека, забывшего вынуть ногу из стремени, вызвал ее звонкий смех.
— Если вы немедленно не скажете что‑нибудь, я посчитаю, будто у меня выросло третье ухо. Вы здесь недавно, верно? Или просто приехали в гости?
— Нет… то есть да.
Ему наконец удалось поставить на землю вторую ногу. Правда, Линкольн с досадой ощутил, как стало жарко щекам. Ее мягкий шотландский выговор показался ему очаровательным. Он часто слышал его от других женщин и уже, казалось, должен бы привыкнуть, но в ее устах он казался сладчайшей музыкой.
Линкольн медленно зашагал к ней, чувствуя, как колотится сердце.
— Собственно говоря, я в самом деле приехал погостить, хотя раньше жил в нескольких милях к юго‑востоку отсюда.
— Неужели? — удивилась незнакомка. — А я считала, что знакома с каждым на двадцать миль в округе.
— О, это было давно. Вы скорее всего еще не появились на свет, когда я уехал, и, уж во всяком случае, были слишком молоды, чтобы знать всех соседей.
На вид ей казалось не более семнадцати‑восемнадцати, но на самом деле она, должно быть, старше, если уже родила двоих, причем, судя по хихиканью, эти проказницы давно уже вышли из пеленок. Правда, он до сих пор не рассмотрел девочек как следует: из воды по‑прежнему высовывались только их головки.
— Вполне возможно, сэр. Трудно не согласиться, видя ваш почтенный возраст. Да вы раза в три меня старше.
Линкольн не поверил ушам. Она склонила голову так, что густые локоны скрыли лукавую улыбку.
Он недоуменно моргнул. Господи Боже, она видит его впервые и все же не устояла перед искушением поддразнить. Как очаровательно, и до чего же приятно встретить женщину, которая при первом знакомстве не жеманится и не поджимает губы с чопорным видом! Он бы вполне мог оскорбиться. Но она, по‑видимому, не принимала в расчет такие тонкости, а если и принимала, то не обращала внимания.
Девушка откинула волосы, ничуть не пытаясь кокетничать или обольщать, хотя и без того производила на Линкольна неотразимое впечатление. Губы все еще изгибались в лукавой улыбке, от ямочки на щеке невозможно было отвести глаз. Ему смертельно хотелось погрузить в нее язык, пока он будет ласкать ее хозяйку, так, что… Черт побери, он что, рехнулся?!
Линкольн поспешно отвел глаза, боясь, что сотворит что‑то несусветное вроде того, что поцелует незнакомку на глазах ее же семьи. Он не волочится за замужними женщинами. Никогда и ни при каких обстоятельствах, И всегда держался этого принципа… до этой минуты.
Он посмотрел в сторону девочек и заметил их любопытные взгляды. Обе светловолосые, очень хорошенькие, лет семи‑восьми, и не похожи ни на мать, ни на отца, если судить по тому, что из‑под надвинутой на лоб шляпы выбивались черные волосы. Семь или восемь? Ничего не скажешь, видно, она выскочила замуж едва ли не ребенком!
Вид девочек на несколько секунд отвлек его от мыслей обольстить их мать.
— Что же, — признался он, оборачиваясь к женщине, — это было девятнадцать лет назад, и мне тогда только исполнилось десять, что делает меня не таким уж седовласым старцем.
Снова взрыв смеха, на этот раз восторженный. Очевидно, ей понравилось, что он вступил в шутливую перепалку.
— Вы уверены, сэр? Арифметика никогда не была моей сильной стороной.
— Совершенно, и, уж разумеется, я не в три раза вас старше, если предположить, что вам сейчас чуть больше девяти.
— О, намного больше!
— Кстати, меня зовут Линкольн Бернетт, — улыбнулся он.
— Мелисса Макгрегор.
Она протянула руку решительно, совершенно по‑мужски, вместо того чтобы, как подобает дамам, царственным жестом подать ему. Но он тем не менее пожал тонкие пальчики, сгорая от желания поцеловать их. К сожалению, поцелуи рук давно вышли из моды и служили, скорее, очевидным признаком взаимного притяжения. Оставалось надеяться, что он не выдаст своей внезапной заинтересованности.
Линкольн с сожалением отпустил ее. Теперь, когда требуемые формальности выполнены, ему следовало бы уехать, но вместо этого он неожиданно для себя спросил:
— Значит, вы живете неподалеку отсюда?
Ему вообще не стоило спрашивать, тем более что не очень‑то и знать хотелось. Наверное, потому, что Линкольн боялся поддаться искушению и попытаться снова ее разыскать. Будет куда лучше, если они никогда больше не встретятся.
— Нет. Крегора куда дальше к югу. Я приехала к дедушке на пару деньков. Это он здесь живет.
Название Крегора ничего ему не говорило, но он смутно припомнил, что небольшая ветвь клана Макгрегоров действительно жила в старом разрушенном замке в девяти‑десяти милях к юго‑востоку от дома Россов. В своих детских скитаниях он не отваживался забираться так далеко.
— В этом пруду я учился плавать, — признался он, все еще не решаясь уехать. — И встретил здесь друга, который показал, как это делается, правда, после немилосердных издевательств над моей неуклюжестью.
— Как интересно! — удивилась она. — Мой дядя Джонни привел меня сюда именно с той же целью. Мне тогда было шесть. Куда легче учиться в стоячей воде, чем в океане. С тех пор я беру с собой кузин, чтобы тоже научить их плавать.
Странное занятие. Тащить за собой детей так далеко, чтобы преподать совершенно ненужную для женщин науку. Разве что в их семье все рыбаки… Кузины?!
Он снова присмотрелся к девочкам. И в самом деле, ничего общего с Мелиссой. И если именно она их мать, значит, она гораздо старше, чем кажется.
— Они не ваши дочери? — неожиданно для себя выпалил Линкольн.
Девушка проследила за направлением его взгляда, и зеленые глаза снова зажглись весельем, хотя на этот раз она не рассмеялась вслух.
— А я‑то была уверена, что сумела убедить вас, будто мне всего десять! Думаю, дед просто взбесился бы, начни я вдруг рожать детей, не успев побывать у алтаря!
Что это с ним творится? Он опять краснеет от смущения, как зеленый юнец, и одновременно готов прыгать от радости. Она не замужем! И вполне доступна… для более близкого знакомства!
— Прошу прощения, — извинился он. — Мне показалось, что передо мной семейство, решившее насладиться теплым деньком.
— Мы и есть семейство. Вернее, родственники. Собственно говоря, я только во второй раз встретила этих кузин. Их мать впервые позволила им приехать в горы погостить у дедушки. Правда, у меня столько родственниц, что сомневаюсь, удастся ли познакомиться со всеми.
Линкольн кивнул. Таковы все большие семьи. У него самого есть двоюродные и троюродные братья, как со стороны Бернеттов, так и со стороны Россов, которых он в глаза не видел, поскольку они перебрались в другие страны.
