Мэриан Эдвардс - Год и один день

Бриттани глубоко вздохнула, закрыла глаза. Она понимала, что все взгляды прикованы к ней, что, если она не выдержит с честью это испытание, злорадству и сплетням не будет конца.

Она передала священнику свою Библию, которую так сильно сжимала в руках, что костяшки ее пальцев побелели. Онемевшие руки медленно приподняли фату. Теперь каждая черта ее лица, каждый оттенок выражения станут предметом пристального внимания и обсуждения. Она дала себе зарок, что сплетникам нечем будет поживиться.

С ангельски-спокойным, но решительным выражением Бриттани взглянула прямо в глаза мужчине, державшему меч. Она положила руки ему на грудь, грациозно приподнялась на цыпочки, запрокинув голову, и коснулась губами драгоценного камня. В это время ее лицо оказалось совсем рядом с лицом мужчины, и она увидела, что его губы недвусмысленно шевельнулись, словно отвечая на поцелуй. Она вспыхнула и быстро отступила.

Шотландец удовлетворенно ухмыльнулся, вонзил меч в деревянный пол перед алтарем, поднял кинжал и протянул его Бриттани для повторения церемонии.

Бриттани выхватила кинжал у него из рук и, прежде чем коснуться его губами, подняла высоко над головой, как поднимал свой меч шотландец. Камень был холоден как лед, но она не отрывала от него губы целую минуту и только потом протянула его мужчине. Тот снова улыбнулся и, многозначительно глядя ей в глаза, приложился к камню губами. У Бриттани даже шея залилась густым румянцем, но глаз она не отвела.

Шотландец облизнул губы и подмигнул ей. Затем он опустил кинжал, но не воткнул его в пол, а засунул себе за пояс и снова встал рядом с Бриттани.

Священник наскоро завершил службу и сделал новобрачным знак следовать за ним в придел для подписания брачного договора. Бриттани попыталась вырвать меч, крепко засевший в полу, но у нее ничего не получилось. Шотландец потянулся было, чтобы ей помочь, но она решительно оттолкнула его руку и проговорила:

— Я справлюсь сама. — Но, несмотря на все ее усилия, меч остался в полу.

— Святой отец ждет, — сказал шотландец. Одной рукой без малейшего усилия он освободил меч, протянул его Бриттани. — Упрямство — вещь полезная, миледи, только не в постели.

Бриттани отшатнулась. Она была так возмущена, что даже не смогла что-либо ответить. С гордо поднятой головой она последовала за священником. В шуме голосов, шарканье множества подошв, эхом отдававшихся от высоких стен, ей слышалась злорадная насмешка.

Она сделала росчерк пером, и ее поразила мысль, что это обыденное движение перевело ее в некую новую ипостась. Теперь она была женой, женой кого-то, кого она до сих пор ни разу не видела. Шотландец взял у нее перо и нацарапал свою подпись под подписью Бриттани.

Священник перевернул церковную книгу, чтобы поставить свою подпись. Он взглянул на две предыдущие, и у него изумленно округлился рот: «Леди Бриттани Мактавиш» и «Лэрд Алек Кэмпбелл». Шотландец устремил на него предупреждающий взгляд, святой отец покорно опустил глаза и пробормотал:

— В боковом приделе вас ожидает король.

Бриттани направилась к двери, а когда шотландец догнал ее, с раздражением обернулась к нему:

— Король ждет меня. Я обойдусь без сопровождающих.

Шотландец снисходительно усмехнулся.

— Король ждет нас обоих. — Он взял ее под руку и мягко повлек к двери, не обращая внимания на то, что она пыталась упираться. Он открыл дверь и склонился в поклоне: — После тебя, леди Бриттани.

Бриттани бросила на него косой взгляд, прошла вперед. Король поднялся ей навстречу с приветливой улыбкой.

— Ты прелестна, дорогая.

Бриттани никогда не видела короля, а Эдгар Шотландский оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. Он был молод, красив и любезен. Чтобы скрыть изумление, Бриттани склонила голову и опустилась в глубоком придворном реверансе.

Король протянул ей руку, помог подняться. На его губах по-прежнему блуждала улыбка.

— Мне кажется, ты разочарована, леди Бриттани.

Бриттани, увидев, что он угадал ее мысли, виновато покраснела и попыталась отнять руку.

— Не огорчайся, я нисколько не задет, — добродушно усмехнулся король. — Тебе просто нужно научиться быть немного более дипломатичной. Твое прелестное лицо слишком выразительно. Сегодня тебя уже ожидало немало сюрпризов, не правда ли, леди Бриттани Кэмпбелл?

Он подчеркнул голосом «Кэмпбелл», отпустил ее руку, но продолжал глядеть ей прямо в глаза.

Он казался мягким и доброжелательным. Более разумная девушка промолчала бы, но Бриттани с детства привыкла высказывать свое мнение.

— Да, сир, — храбро улыбнулась она в ответ. — И твоя доброта — самый приятный из них.

— Ты не боишься меня? — спросил король. Что-то в выражении его лица неуловимо изменилось.

Бриттани насторожилась, но не показала виду.

— А ты хотел бы, чтобы тебя боялись?

— А тебе не кажется, что опасно задавать такие вопросы королю?

— Только если король деспот, — с вызовом проговорила Бриттани, продолжая глядеть ему в лицо.

Глаза Эдгара потеплели.

— Миледи, я с нетерпением жду сегодняшнего вечера, когда ты сможешь проявить свое остроумие за свадебным столом.

При упоминании о свадьбе улыбка Бриттани поблекла.

— Так ты считаешь, что я имею право выражать свое мнение?

Король медленно кивнул. Он заметил, как напряглась девушка, и сочувственно взглянул на нее.

— Разумеется, леди Бриттани. Не часто встречаются женщины, которые не только имеют свое мнение, но и не боятся его высказать.

Прежде чем произнести следующую фразу, Бриттани немного замялась.

— Поскольку мой муж не счел возможным присутствовать на брачной церемонии, боюсь, что я не сочту возможным нынче ночью присутствовать в его спальне.

Эдгар удивленно взглянул на нее, потом перевел взор на непроницаемое лицо шотландца, и Бриттани показалось, что губы короля дрогнули в усмешке.

— А ты не боишься, что твой господин может счесть это объявлением войны?

Бриттани запальчиво отвечала:

— Сир, кажется, мой господин не особенно интересуется моей особой.

Король нахмурился, взял ее за подбородок, заглянул в глаза.

— Но если он сочтет себя оскорбленным, он захочет отомстить Мактавишам или Уэнтворду. Бриттани побледнела.

— Я вовсе не хочу становиться причиной вражды. Это он нанес оскорбление, но не Мактавишам и не Англии, а мне лично. Если он изволит рассматривать мое поведение как начало войны, то пусть это будет война между мужчиной и женщиной.

Король обернулся к высокому шотландцу.

— А ты, милорд, что думаешь по этому поводу?

Шотландец не удостоил Бриттани взглядом. Он холодно улыбнулся и ответил: