Джоанна Линдсей - Мой мужчина
Стая бездомных собак, что кормилась объедками по задворкам, подняла истошный лай — кто-то решил наведаться в город или, может быть, заблудился. Поначалу Мэриан не придала значения собачьей суматохе, полагая, что они вспугнули какое-то мелкое животное. Она сидела на веранде давно уже заколоченной гостиницы, просматривая забытую на ступенях газету трехмесячной давности. День выдался удушливо жаркий, находиться в помещении было невозможно.
Немного погодя внимание Мэриан привлекло появление на пороге пекарни пекаря Эда Хардинга. Следом из своих дверей вышли владелец салуна, хозяйка ночлежки и те немногие, кто еще оставался в городке. Судя по всему, происходило что-то из ряда вон выходящее. Что-то, что стоило внимания.
Аманда дремала в дилижансе, куда перебралась накануне ночью, замученная блохами и духотой. В последнее время она вела себя тихо, не то потому, что исчерпала запас жалоб и упреков, не то потому, что от жары не ворочался язык.
Некоторое время пекарь молча смотрел из-под ладони в начало улицы, где зыбилось жаркое марево, потом подошел к Мэриан, и они оба стали вглядываться в даль, стараясь разглядеть незнакомца, ехавшего верхом по улице городка.
Всадник приближался к ним на крупном скаковом жеребце великолепных статей золотисто-рыжей масти, но с белоснежными гривой и хвостом. Из-за широких полей низко надвинутой шляпы трудно было составить впечатление о внешности незнакомца, но сложения он был крепкого — широкий в плечах и груди, уверенный в посадке. Что касается наряда, казалось, весь Техас предпочитал выцветшие рубахи, простые штаны и куртки, а также яркие шейные платки, которые при случае можно повязать на голову в виде банданы.
— Ковбой, — подытожил пекарь, завершив осмотр. — Не разбойник и не наемник, точно.
— Это почему? — удивилась Мэриан. — У него на каждом бедре по «кольту».
— Как у любого настоящего мужчины.
— Но у вас-то их нет!
— Я не любой, мисс.
Мэриан еще раз отметила, что в Техасе люди склонны делать странные замечания. Они также были неисчерпаемым источником разной полезной информации, поэтому она всячески поощряла словоохотливость Эда.
Собаки бросились за незнакомцем, по очереди вырываясь вперед и облаивая его из-под самых копыт лошади.
Он, в свою очередь, не обращал на них ни малейшего внимания. У дилижанса (тот так и возвышался среди улицы, как памятник незадачливости кучера) он остановил лошадь, мимолетно коснулся полей шляпы в знак приветствия Мэриан и обратился к Эду:
— Добрый день, мистер. Я ищу сестер Лейтон. Говорят, что дилижанс, на котором они выехали со станции, так и не объявился. Не он ли это?
— В самом деле, это он, — охотно подтвердил Эл. — Вы из дорожной службы?
— Нет, я здесь с поручением от их тетки. Должен доставить девчонок к ней на ранчо.
— Не очень-то вы торопились! — послышалось из дилижанса.
Дверца распахнулась, и из сумеречной глубины появилась Аманда, по обыкновению раздраженная. Незнакомец автоматически коснулся полей в знак приветствия, но потом сдвинул шляпу на затылок.
— А что, мэм, девчонки много шалят? — осведомился он.
Аманда захлопала глазами и впервые на памяти Мэриан не нашлась, что сказать. Сама Мэриан пропустила вопрос мимо ушей. Открывшееся взгляду лицо было настолько привлекательным — более того, красивым, — что она уставилась на него во все глаза.
Этот человек следил за собой: даже с дороги он был гладко выбрит, а небольшие аккуратные усики выглядели тщательно подстриженными. Еще раньше Мэриан отметила, что у всех техасцев загар начинается примерно посредине лба, как результат постоянного пребывания в низко надвинутой на лицо шляпе. У незнакомца весь лоб был одинаково бронзовым — он или дружил с солнцем, часто расхаживая с непокрытой головой, или был настолько смугл, что оно не обжигало кожи. В пользу последнего предположения говорили и волосы, жгуче-черные под шляпой и сероватые только на висках от дорожной пыли. Судя по завиткам на шее, они слегка кудрявились. Должно быть, он носил их зачесанными назад, но сейчас из-под шляпы падали две симметричные черные пряди. Брови под ними тоже были черными и густыми, а глаза — неожиданно серыми, цвета грозовых туч без малейшего намека на голубизну.
Разглядывая, Мэриан совсем забыла об очках, и они сползли на нос. Впрочем, с тем же успехом она могла вообще их снять — после небрежного приветствия незнакомец больше не обращал на нее внимания. Сперва он общался с Эдом, а потом, разумеется, уже не отрывал взгляда от Аманды.
Изнуренная жарой, основательно пропотевшая под мышками, с кое-как уложенными волосами, что местами прилипли к мокрым вискам и лбу, Аманда и теперь была достаточно хороша, чтобы на нее заглядеться. Неудивительно, что незнакомец не обратил внимания на ее раздраженный тон. Человек спокойного нрава, он терпеливо ждал ответа на свой вопрос.
Сообразив, что бесцеремонно его разглядывает, Мэриан смутилась. Она судорожно подтолкнула очки к переносице, зачем-то пригладила тщательно стянутые в узел волосы и спряталась за газетой, как за веером.
Поначалу у нее и в мыслях не было вступать в разговор. Говорила обычно Аманда, а Мэриан помалкивала (еще один способ держаться в тени), но на сей раз сестра спросонья так долго собиралась с мыслями, что элементарная вежливость Требовала прервать паузу. Непрестанный разноголосый лай придавал происходящему нечто комическое.
— Вы, должно быть, ожидали найти маленьких детей, — робко заметила Мэриан.
— Да уж, чтоб мне пропасть! — подтвердил незнакомец, едва удостоив ее взглядом.
Столь откровенное пренебрежение поначалу раздосадовало ее, но Мэриан тут же одернула себя. Ведь она сама прилагала все старания к тому, чтобы быть незаметной. На что ей внимание именно этого человека? Чем он хуже других, чтобы подставлять его под ливень издевок? Чем он лучше других, чтобы его интерес что-то значил для нее?
К счастью, Аманда наконец опомнилась настолько, чтобы надменно осведомиться:
— Кто вы такой?
— Чад Кинкейд, работник на ранчо вашей тетки.
Это был самый легкий и быстрый способ навсегда потерять всякий вес в глазах Аманды. Для нее существовала только одна категория мужчин: те, кто богаче ее по крайней мере вдвое. А уж человек подневольный и вовсе не стоил доброго слова.
Не удостоив его взглядом, Аманда перешла через узкую грязную дорожку от дилижанса к крыльцу гостиницы и укрылась в тени веранды. Чад Кинкейд собрался спешиться, но был остановлен приказным тоном ее голоса:
— Наш багаж, все семь сундуков, так и остался нераспакованным. Ну же, пошевеливайтесь, грузите! Чем скорее управитесь, тем скорее мы сможем покинуть эту жалкую пародию на город!
