Софи Барнс - Поцелуй наследника

– Тогда, может, вы будете так добры… может, попозже представите меня вашему отцу? Он сейчас здесь? Я был бы счастлив с ним познакомиться. И с вашей матушкой, разумеется…

Тут виконт опять вывел ее на середину бального зала, и они заскользили меж других пар.

– Я живу с тетей и с дядей, милорд. Видите ли, несколько лет назад мои родители умерли.

Взгляд Бракенриджа выразил крайнее огорчение.

– О… Примите мои извинения, леди Ночь!

– Все в порядке, милорд. Как я уже сказала, это было давно.

Они снова разошлись. И теперь, когда они стояли порознь, Ребекка вдруг поняла, что не сможет лгать виконту с той же легкостью, с какой лгала мистеру Невиллу и лорду Старкли, – не сможет, если он захочет за ней ухаживать. Ведь для этого Бракенриджу нужно будет узнать, где она живет. Значит, придется сказать, кто она такая? Но выбора-то у нее не было, поэтому…

– Каковы ваши намерения на мой счет? – проговорила Ребекка вполголоса, когда они сошлись в очередной фигуре танца. – То есть я… мне хотелось бы знать, почему вы расспрашивали меня о родителях? Может, вы хотели бы нанести мне визит?

– Уверяю вас, леди Ночь, я очень желал бы упрочить наше знакомство, если таково будет и ваше желание.

Ребекка ответила легким кивком и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, сказала:

– В таком случае я должна вам кое-что сообщить. Видите ли, дело в том…

Но тут музыка стихла, и танец подошел к концу. В ответ на поклон партнера Ребекка присела в реверансе. Она уже собралась предложить ему прогуляться по залу, чтобы продолжить разговор, когда перед ними вдруг возник мистер Невилл, преградивший им путь.

– Бракенридж… – Его взгляд был прикован к Ребекке. – Рад вас видеть.

– Взаимно, – учтиво отозвался виконт.

Тут мистер Невилл наконец взглянул на Бракенриджа и проговорил:

– Сэр, осмелюсь заявить, что эта леди обещала следующий танец мне.

Ребекка же вспоминала все известные ей ругательства. Вот наглец! Она изо всех сил старается обеспечить себе достойную партию с достойным джентльменом, а этот… Этот развратник имел бесстыдство предъявить на нее права, подкрепляя свои слова ложью. Как не прийти в ярость от подобной наглости! Вот если бы Бракенридж нашел какой-нибудь предлог – что в голову придет, хоть что-нибудь, – только бы ей остаться с ним, а не идти танцевать с мистером Невиллом… Но разумеется, на это нечего и надеяться. Виконт слишком хорошо воспитан, чтобы стать на пути человека, имевшего право на танец.

– Да, конечно, – сказал он, отпуская руку Ребекки. Повернувшись к ней, он снова поклонился. – Но может быть, миледи, мы могли бы поговорить позже? Мне хотелось бы многое обсудить с вами. – Бракенридж не сводил с нее взгляда, и его глаза сулили надежду. Его намерения были ясны.

Улыбнувшись виконту, Ребекка ответила:

– Буду счастлива, милорд.

В следующий миг мистер Невилл уже уводил девушку на середину зала, и Ребекка остро – к собственному негодованию – ощущала мужское очарование, которое этот субъект прямо-таки излучал. Сама того не желая, она наслаждалась его силой и живительным теплом, исходившим от его тела. О небеса, она почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.

Нет-нет, она не даст себя одурачить и станет думать только о том, что обещал ей взгляд Бракенриджа. С виконтом она будет счастлива – в этом сомневаться не приходилось. Но тут мистер Невилл обнял ее, начиная тур вальса, и Ребекка почувствовала, что обречена. О-о… если она и раньше находила его очаровательным, то теперь, когда его рука обнимала ее талию, она и вовсе потеряла способность мыслить.

– Кажется, виконт очень увлечен вами, – сообщил мистер Невилл, кружа ее в вальсе. – Вероятно, сейчас, пока мы танцуем, он репетирует предложение руки и сердца.

«Очень хочется на это надеяться», – подумала Ребекка и тут же проговорила:

– А вам, сэр, не следовало вмешиваться. – Ребекка поморщилась, внезапно поймав себя на том, что ей ужасно хотелось поцеловать мистера Невилла. Она решила наблюдать за другими танцорами – только бы не смотреть на его губы.

– Итак… Полагаю, вам приятны его ухаживания? – Рука мистера Невилла еще крепче обхватила ее талию.

– Он благовоспитанный джентльмен, и, как мне говорили, виконт также очень добр. Полагаю, он ничем меня не оскорбит. – Тут Ребекка все же взглянула на мистера Невилла и встретила его пылающий взгляд, обещавший греховные наслаждения, – такой взгляд, как думала Ребекка, можно было адресовать лишь вдове или даме полусвета. Взгляд Невилла походил на призыв, и Ребекка вдруг в ужасе поняла, что ее тело отвечало на этот призыв. Что-то творилось у нее в местах, о которых даже говорить неприлично…

– Насколько хорошо вы его знаете? – спросил мистер Невилл.

– Мы неплохо знакомы, – солгала Ребекка; ей хотелось поскорее покончить с этой темой.

Помолчав немного, мистер Невилл продолжал:

– Но ведь вы познакомились только что, не правда ли?

– Нет. Разумеется, нет. Да и не стала бы я ожидать предложения от человека, с которым я всего лишь раз танцевала.

– Вот как? Тогда умоляю, скажите, как его зовут?

Ребекка снова взглянула на партнера и увидела, как губы его изогнулись в дерзкой усмешке.

– Его зовут Бракенридж. Как же еще?

Мистер Невилл тихо рассмеялся.

– Отлично, леди Ночь! Но я имел в виду имя, данное ему при крещении. Если вы хорошо знаете виконта и даже обдумываете возможность выйти за него, то его имя вам наверняка известно.

Тут Невилл поймал ее, но Ребекка была не из тех, кто легко сдается. И она сказала первое, что пришло на ум:

– Его зовут Дэниел.

Брови мистера Невилла сошлись на переносице, и он взглянул на нее как-то странно. Затем улыбнулся.

– Как раз такие леди мне и нравятся. Вы явно из тех, кто наслаждается игрой, даже если шанса на выигрыш почти нет. – Наклонив голову, он прошептал ей на ухо: – Его зовут Томас Бринкли.

– Очень хорошо, – ответила Ребекка, чувствуя, что краснеет. – Значит, нам с ним еще многое предстоит узнать друг о друге. Но это вовсе не значит, что мы не сможем вступить в брак. Напротив, мы станем образцовой светской парой.

Брови мистера Невилла поползли на лоб.

– Но вы не производите впечатления типичной светской дамы.

В этот момент музыка стихла, и Ребекка вздохнула с облегчением; ей не пришлось говорить Невиллу, что не его это дело – высказывать суждения на ее счет. Она всегда считала, что выйдет замуж только по любви. Других причин быть не могло. Поэтому то, что она задумала сейчас, казалось ей иронией судьбы. С другой стороны – ведь речь шла о том, чтобы обрести свободу, насколько супруга пэра могла быть свободной, разумеется…