Виктория Холт - Трудное счастье
— И Морвенна на два месяца уехала во Францию?
— Рэйчел поехала с ней. И на какое-то время Рок. Сначала я немного встревожилась. Рок проводил с ними все время, и я начала опасаться, что он и Рэйчел…
— Вы не приветствовали бы этого?
— Моя дорогая, пусть это и несправедливо, но мне не хотелось видеть Рэйчел хозяйкой Пендоррик-холла. Почему? Сама не знаю. Может быть потому, что в ней нет светского шарма? Конечно, она получила неплохое воспитание и образование, но строго между нами, чем-то она все же не нравится мне, даже не могу сказать, чем именно.
— Мне кажется, я знаю, что вы имеете в виду.
— Эта женщина всегда начеку, словно поджидает свой единственный в жизни шанс. Я тогда очень переживала. Мне казалось, что Рок слишком уж старается, чтобы девушки устроились в этом пансионе как следует. Какое-то время он тоже жил там, да и потом часто навещал их. Всякий раз после его возвращения я с замиранием сердца ожидала, что он объявит о своей помолвке с Рэйчел Бектив. К счастью, этого не произошло.
Я лихорадочно прикидывала в уме. Им было по восемнадцать лет. Сейчас мальчику приблизительно четырнадцать, а самому Року тридцать два… Нет, недаром я всегда подсознательно чувствовала, что гувернантка чем-то связана с Пендорриками. Да она и сама всячески поддерживала это впечатление. Держалась вызывающе, как будто напрашивалась на ссору. А эта ее язвительность. Она словно бы давала понять: лучше относитесь ко мне как к члену семьи, а не то… В общем, после разговора с Деборой у меня появилось желание — и, по-моему, вполне естественное — при первой же возможности поговорить с Роком и сообщить ему о своих догадках.
Придя к себе, я поставила миниатюру на камин и какое-то время стояла, глядя в эти спокойные, задумчивые глаза. Нет, все же надо немного выждать и попытаться побольше узнать о той паутине, которая все крепче запутывала меня.
Через несколько дней Клементы устроили вечеринку. По дороге к ним мы с Роком были в слегка подавленном настроении. Я — из-за своих мыслей о мальчике, живущем у Луизы Селлик, и размышлений о том, какова роль Рока в его появлении на свет. Мне очень хотелось узнать правду, но я страшилась ее, отчаянно стараясь сохранить то счастье, которое познала с Роком. Что касается мужа, то он, очевидно, думал, что инцидент в склепе сильно испугал меня и что мне нужно какое-то время, чтобы оправиться, поэтому и решил оставить меня в покое. Все это время Рок относился ко мне подчеркнуто внимательно, как в первые дни после смерти отца.
В гот вечер Мейбл, чьи сережки звонко побрякивали, проявила себя на редкость радушной хозяйкой дома, и вечеринка прошла в атмосфере веселья и дружелюбия. Кроме прочих гостей на ней присутствовали и художники, жившие здесь целой колонией. Их привлекала неповторимая красота местных пейзажей. Я была очень тронута, когда один из них невзначай упомянул имя моего отца и с почтением отозвался о его работах.
В противоположном углу гостиной раздался веселый хохот. Оглянувшись, я увидела Рока, находящегося в центре внимания целой группы людей, преимущественно женщин. При виде их я пожалела о том, что не стою среди них. Как бы мне хотелось, чтобы мои сомнения рассеялись, и я могла бы с головой погрузиться в то по-детски наивное счастье, которое мне был в состоянии подарить только Рок.
Ко мне подошла Мейбл с молодым человеком.
— Один мой знакомый очень хочет поговорить с тобой.
Прошло несколько секунд, прежде чем я узнала его.
— Я — Джон Полдри, помните меня?
— Да, конечно, мы познакомились на приеме… Мейбл отошла к другим гостям.
— Это был чудесный вечер, — продолжил он.
— Я рада, что он вам понравился.
— Конечно, очень печально, что…
Я согласно кивнула головой.
— Я хотел вам кое-что сказать, миссис Пендоррик. Хотя думаю, что теперь это уже не имеет значения. Насчет медсестры.
— Сестры Грей?
— Да, помните, я упоминал, что где-то видел ее прежде?
— Вы все-таки вспомнили?
— Да, я долго мучался, а затем меня словно осенило. В то время я был в Генуе, а там трудно достать английские газеты. Точно зная время моего пребывания там, я отправился в библиотеку и просмотрел старые подшивки газет за тот период. Это была она, сестра Алтея Стоунер Грей! Если бы я услышал ее полное имя, то сразу бы вспомнил.
— Ну и что же вы выяснили?
— Боюсь, я был слишком суров к ней. Мне втемяшилось, что она совершила какое-то преступление. Надеюсь, мои слова, сказанные в ее адрес в тот вечер, не повлияли на ваше мнение о ней. Хотя сообщение в газете было не из приятных. И, в частности, сообщалось, что Алтея Стоунер Грей проиграла дело.
— Значит, судебное дело все же имело место?
— Сестра Стоунер Грей ухаживала за пожилым человеком, и он завещал ей все свои деньги. Оставшись после его смерти ни с чем, жена опротестовала завещание. В газете было всего несколько строк, вы знаете, как это обычно бывает.
— Когда это произошло?
— Шесть лет тому назад.
— Думаю, она сумела представить дедушке хорошие рекомендации. Такой человек, как он, должен был потребовать их.
Мой собеседник рассмеялся.
— Все это дело прошлое. Полагаю, сестра Грей уже далеко отсюда.
— Ошибаетесь. Она и по сей день живет неподалеку от нас. Арендует коттедж. Мой дедушка оставил ей небольшую сумму денег. Вероятно, она считает, что может позволить себе немного передохнуть.
— Должно быть, работа частной сиделки весьма прибыльное дело, конечно, если предусмотрительно выбирать только богатых пациентов.
— И особенно, если они вовремя умирают и оставляют после себя наследство.
— Алтея Грей достаточно умна и опытна и наверняка тщательно подбирает себе подопечных. — Джон Полдри пожал плечами и взял в руки одну из работ Мейбл, расставленных по всей студии:
— Красиво. — Для него тема разговора было исчерпана.
Чего никак нельзя было сказать обо мне. Сестра Грей не шла у меня из головы. Сестра Грей и отношение к ней моего мужа.
По дороге обратно в Пендоррик-холл мы с Роком едва перекинулись парой слов.
Я заметила перемену в Морвенне. Та стала рассеянной. Несколько раз, обратившись к ней, я так и не дождалась ответа. Она как бы отрешилась от всего вокруг, пребывала словно во сне. Но если это были сны, то явно сны счастливые.
Однажды вечером она пришла к нам в комнату, когда мы переодевались к ужину.
— Я хочу кое-что сообщить вам обоим.
— Мы само внимание, — сказал ей Рок. Усевшись на стул, несколько мгновений она молчала, словно собиралась с мыслями. Подняв брови, муж вопросительно взглянул на меня.
— Я не хотела никому говорить об этом, пока не удостоверилась.
— Перестань испытывать наше терпение, — шутливо заметил Рок.
