Сьюзен Поль - Похититель невест
— Джастин сказал, что ты должна решить, захочешь ли остаться в Тальваре или же позволишь ему поселить тебя где-нибудь в отдаленном месте, где бы мой ребенок не попадался тебе на глаза. Разумеется, я понимаю, и ты тоже родишь Джастину детей — конечно, если сможешь иметь их после всего, что тебе пришлось перенести, — но тебе вряд ли захочется, чтобы наши дети росли вместе, не так ли? Что касается меня, мне бы этого не хотелось. Впрочем, несомненно, я полностью доверяю тебе. Джастин убедил меня, что договориться с тобой будет нетрудно, и я знаю, он был прав. Ты ведь сама только что сказала, что его счастье для тебя важнее всего на свете.
Изабель закрыла глаза, пытаясь побороть приступ подступившей дурноты.
— Но ведь Джастин отсылает тебя! Он отправляет тебя в Сир, — с трудом шепнула она.
— Да, — печально подтвердила Эвелина, — и мы будем тосковать друг без друга, хотя он и обещал часто навещать меня, когда родится наше дитя. Как только ты переселишься куда-нибудь, он обещал вернуть нас в Тальвар. Он считает, что ты непременно согласишься уехать. Если же ты откажешься, он сказал, что построит неподалеку отдельный дом для меня и моего ребенка. Как бы то ни было, меня все устраивает, — закончила она. — Но ты ведь понимаешь, Изабель, что Джастин предпочтет жить вместе со мной, а не с тобой. Представить себе не могу, что ты способна пожелать остаться в Тальваре совсем одна. Ведь тебе представляется отличная возможность обзавестись своим собственным домом где-то неподалеку.
Изабель покачала головой. Ее била дрожь.
— Это неправда. Ты все выдумала. Он сказал, что, как только ты уедешь, мы начнем все сначала. Ведь он же отсылает тебя прочь!
— Нет, это правда! — в ярости крикнула Эвелина, вскакивая. — Не будь такой дурой, Изабель! Ты же не слепая! Тебе отлично известно, что мы с Джастином стали любовниками, чуть ли не с того самого дня, когда я появилась в Тальваре. Мы любим друг друга так, как тебе с твоими идиотскими книгами и учеными идеями никогда не понять! И мы с ним не собираемся расстаться только потому, что Джастин совершил нелепую ошибку и обвенчался с тобой, а не со мной. Теперь он горько сожалеет об этом, ты прекрасно знаешь. Тебе ведь это было известно с самого начала, не так ли? — Она шагнула ближе и встала почти вплотную к Изабель. — Разве нет? Неужели ты и впрямь вообразила, что желанна ему больше, чем я? Разве в последние месяцы он не доказал тебе, кого из нас предпочитает? Он же не спал с тобой, хотя имел возможность сделать это, — не спал с тобой потому, что проводил все время со мной. Каждую ночь и каждый день. Мы любили друг друга всякий раз, как только нам удавалось остаться наедине! — Она опустилась на колени, схватила руку Изабель и прижала ее пальцы к своему животу. — Видишь, Изабель? Вот здесь, у меня под сердцем, растет его ребенок! Неужели ты скажешь, что и это — тоже выдумки?
Изабель отдернула руку.
— Ты лжешь! — закричала она.
Эвелина презрительно расхохоталась.
— Ах ты, глупенькая сучка! Неудивительно, что Джастину не терпится поскорее избавиться от тебя! А знаешь, когда был зачат мой ребенок? Знаешь? — Она наклонилась вперед и заговорила горячо и настойчиво: — В ту самую ночь, когда у тебя случился выкидыш, мы с Джастином были в кузнице — мы были там и занимались любовью, Изабель! В тот самый час, когда погибал твой ребенок, мое лоно приняло семя Джастина, вот почему его не было с тобой, вот почему он не пришел, даже когда ты звала его. Он был со мной, и ничто и никто на свете, а уж тем более ты, не сможет разлучить его с женщиной, которую он любит всем сердцем. Подумай об этом, Изабель, когда я уеду в Сир! — Эвелина порывисто вскочила. — А если ты до сих пор не желаешь мне верить, ступай и расспроси Эрика. Он прибежал в кузницу, чтоб отвести к тебе мужа, и увидел нас с Джастином. Мы лежали, обнявшись, на соломе. А еще лучше спроси самого Джастина. Он не станет отрицать, что я действительно ношу ребенка. Он сам обо всем тебе расскажет, и сделает это с величайшим удовольствием.
Изабель нашла Эрика в конюшне — он старательно чистил скребницей свою лошадь после утомительных занятий воинскими искусствами. Эрик удивленно поднял голову, когда Изабель распахнула двери, и, увидев хозяйку Тальвара, так и застыл на месте с поднятой рукой. Взгляд его не отрывался от лица Изабель.
— Миледи… — заговорил парень, и в голосе его звучало такое отчаяние, что Изабель сразу поняла, что вид ее столь же ужасен, как и самочувствие. — Что случилось?
Она передала ему все, что наговорила Эвелина, с трудом произнося слова онемевшими губами, но из последних сил стараясь держать себя в руках и не поддаваться боли и страху.
— Ты только скажи мне, правда ли все это, — просила она юношу, подавляя рыдание. — Пожалуйста, скажи мне правду.
Он медленно опустил руку, так крепко сжимавшую скребницу, что пальцы его побелели.
— Миледи, я не знаю, что тут, правда, а что — ложь. Мне так не хочется причинять вам боль… — Он зажмурился, но тут же посмотрел ей прямо в глаза, и Изабель увидела в них отражение своего горя и страдания.
— О, Господи! — Она прижала дрожащую руку к губам, по ее щекам струились горячие слезы. — О, Господи…
— Миледи! — Эрик едва успел подхватить ее, ноги отказались служить ей. Эрик бережно опустил Изабель на постланную в стойле солому и встал возле нее на колени. — Умоляю вас, миледи, не плачьте. Я действительно видел все это, но не могу поклясться, что все так и было на самом деле, как она говорит. Поначалу я решил, что объяснить это можно лишь так, как она вам сказала, но потом Сенет подал мне мысль, что…
— Сенет! — ахнула Изабель. — И ему тоже было известно все?
Эрик виновато потупился.
— Я рассказал ему, да и остальным тоже. Умоляю, простите меня! — быстро выпалил он, когда Изабель с отчаянием попыталась вырвать у него свою руку.
— Неужели я последней в Тальваре узнаю, что мой муж изменяет мне с моей же двоюродной сестрой? — воскликнула Изабель, заливаясь слезами. — Все это время вам всем была известна правда. А ведь вы разговаривали со мной, ели со мной за одним столом и все знали!
— Простите меня, умоляю, — вскричал Эрик. — О, миледи, миледи, ради всего святого, не плачьте. Что мне сделать, чтобы помочь вашему горю? Ради Бога, скажите, и я сделаю все, о чем бы вы меня ни просили!
— Побудь со мной, — с усилием выговорила Изабель, крепко держа его за руку. — Не уходи… Побудь со мной немного.
— Сколько прикажете, миледи.
Они долго сидели на соломе, пока Изабель не успокоилась. Лицо ее было еще влажным от пролитых слез, покраснело и припухло, но дыхание выровнялось, и мысли уже не бились в голове, словно бешеные. Когда Изабель оставила Эрика заниматься лошадью, она заручилась его торжественной клятвой всячески помогать ей после того, как она, наконец, покинет Тальвар, и она обрела душевное равновесие, столь необходимое для предстоящего объяснения с мужем.
