Мелоди Томас - Ангел в моей постели

– Это Кинли, – сказала она в отчаянии, пытаясь поставить Дэвида на ноги. – Точнее, мой отец. Настоящий Кинли мертв.

Он погладил ее по щеке.

– Йен нашел меня. Памела... работает... вместе с Кинли. А что с тобой?

– Натаниел... – Она зарыдала.

– Натаниел и Бетани в безопасности. Внизу. С ними Стиллингз. Подземный ход, – прошептал он. – Подземный ход из церкви ведет к твоему подвалу. Твой отец приезжал сюда долгое время... еще до того, как мы переехали. Дойл боялся этого проклятого дома. Мне бы следовало знать... Кинли. – Он продолжал сползать на пол.

– Ты много лет не видел ни Кинли, ни моего отца. Даже лорд Рейвенспур не знал. – Она все еще пыталась поднять его. – Я должна увести тебя отсюда.

– Мои люди здесь, – с трудом произнес он. – Найди их.

Она опустилась перед ним на колени.

– Я не оставлю тебя, – произнесла она сквозь слезы. – А теперь тише. Не шуми.

– Скажи, что любишь меня.

– Я тебя люблю.

– Ты убежишь со мной. Мы снова поженимся.

– И. будем жить долго и счастливо. – Она зажала рану и остановила кровь. – Я знаю конец фразы.

Этой фразой заканчивались волшебные сказки. Но у них такого конца никогда не будет. Он закрыл глаза.

В страхе она проверила его пульс, он еще бился перед тем, как она услышала щелчок взводимого курка.

– Как трогательно, – раздался из темноты голос, тени расступились, и появился ее отец.

Сердце чуть не вырвалось из ее груди от охватившего ее ужаса. Фаради прицелился в голову Дэвида.

– Медальон у него?

– Возьми его, Фаради, – раздался у нее за спиной хриплый голос Дэвида. Медальон с металлическим стуком упал на пол. – Иди ищи свое золото. Только оставь мою семью в покое.

Рапира лежала у ее колен. Виктория схватила медальон и подняла рапиру.

– Я не позволю тебе убить его, отец.

Снаружи зазвучали голоса. В доме были люди.

– Пойдем со мной, Мэгги.

– Нет... Мэг. Не... уходи.

Отец обошел ее, но она преградила ему дорогу.

– Может ли он дать тебе твою свободу? – сказал Фаради, блестя очками. – Никто не понимает тебя лучше, чем я. Разве ты не скучаешь по приключениям? Теперь все, ради чего мы трудились, в наших руках. Мы будем свободны.

Вытирая слезы, Виктория не сводила с отца глаз, даже когда Дэвид упал, потеряв сознание. И не повернулась к нему спиной, когда, опустившись на одно колено, проверила пульс Дэвида. Он никогда не поймет, почему она снова убежала.

Простит ли он ее?

Возможно, на этот раз это было для нее делом чести. Когда-нибудь это должно кончиться.

– Я не позволю тебе убить его.

– Попроси так, как подобает просить дочери, Мэгги.

– Пожалуйста, не убивай его, отец.

Он опустил револьвер.

– Как пожелаешь. А теперь отдай мне медальон или дай руку, и мы пойдем своей дорогой.

Глава 24

Виктория спотыкалась, отец тащил ее в тень деревьев. Она задыхалась и, когда он вытащил кляп у нее изо рта, жадно глотнула воздух. Сверкнула молния, и Виктория увидела, что дорога перед ней, ведущая в долину, пуста.

– Нет необходимости связывать мне руки, отец. Виктория поморщилась, он сорвал кусок тряпки, связывавшей ее запястья.

– Я делаю это для собственного спокойствия, Мэгги.

Он расправил ее накидку и натянул капюшон на ее волосы, чтобы уберечь от проливного дождя. – Ты не доказала, что я могу доверять тебе.

– Зачем же ты увел меня?

Позади в темноте она слышала шум. Крики раздавались все громче. Они прошли через двор, но она не могла ничего разглядеть. Затем они бежали под дождем вниз по холму, спотыкаясь и увязая в грязи.

На дне оврага их ждала Памела. Она держала под уздцы пару лошадей. В одной из них Виктория узнала Люцифера.

– Что она тут делает? – сердито спросила Памела.

Полковник Фаради взял поводья Люцифера.

– Она едет с нами.

– Но не со мной, Фаради. У нас только две лошади.

– Значит, она поедет со мной. Памела вынула револьвер.

– Она не поедет с нами!

– Черт побери, что ты делаешь, Памела? – Отец сорвал с головы насквозь промокший седой парик. – Для этого у нас нет времени.

– Брось оружие, Памела. – За ее спиной стоял Йен с поднятым револьвером. Перекрывая шум дождя, он крикнул: – Клянусь, я выстрелю.

Памела не шевельнулась. Йен перевел взгляд на Викторию:

– Сожалею, что не добрался сюда немного раньше.

– О, пожалуйста, – усмехнулась Памела. Револьвер по-прежнему был нацелен Виктории в грудь. – Не лезь не в свое дело! Я убью ее, если не опустишь револьвер.

– Моя жена – предательница! – Рука Йена, державшая револьвер, дрогнула. Виктория увидела повязку у него на лбу. – Вчера ночью в подземном ходе я нашел ружье. Оно принадлежало моему отцу. Это она стреляла в вас. Неужели, черт побери, ты думала, что я не стану искать тебя, Памела? – крикнул Йен. – Куда ты денешься?

Не опуская револьвера, Памела обратилась к Фаради:

– Я не для того выполняла ваши приказания все эти годы, чтобы вы обманули меня, Фаради. – Памела взвела курок. – Она предала вас. И не поедет с нами.

Виктория шевельнулась, ее отец успел оттолкнуть ее в сторону, и пуля пролетела мимо. Виктория упала на оба колена. В тоже мгновение Люцифер встал на дыбы, его копыта замелькали в воздухе, и она увернулась от сокрушительных ударов его передних копыт. Высокая фигура отца возникла перед конем, не давая ему затоптать ее. Каким-то образом, даже прикрывая ее, Фаради не выпустил из рук поводья. Не сразу попав в стремя, он сел на коня.

– Садись! – крикнул он, протягивая Виктории руку.

Она взглянула на отца и при вспышке молнии увидела, как на его груди расплывается темное пятно.

– Не уезжайте, миледи. – Йен вырвал из руки Памелы револьвер. – Все кончено. Вы не должны этого делать.

– Мэгги, – услышала она голос отца. – Если останешься, ты никогда не будешь свободной. Я знаю, где сокровища.

– Ублюдок! – крикнула Памела Йену. – Убей его!

В отдалении Виктория видела свет фонарей, мелькавших на склоне холма. Она взглянула на Йена. Его револьвер лежал в нескольких футах от Памелы. Это было все, что он смог сделать, чтобы сдерживать свою жену.

– Когда Дэвид проснется, скажите ему... мне очень жаль.

Памела расхохоталась:

– Так кто же настоящий предатель?

Виктория схватила руку отца, и он помог ей сесть позади него. Он пришпорил коня, и она ухватилась за отца так, словно от этого зависела ее жизнь. Его тело защищало ее от дождя и ветра, и она прижалась головой к его спине.

Сознание медленно возвращалось к Виктории. Она лежала на холодной земле под намокшими одеялами в полуразрушенном амбаре. Возле нее горел костер. Место было ей незнакомо, и когда вместе с притупившимися чувствами к пей вернулась память и она попыталась сесть, то обнаружила, что ее руки по-прежнему связаны. Все тело болело. Повернув голову, она увидела отца. Он сидел, опершись локтями о колени, и смотрел на нее.