Джулия Лейтем - Честь рыцаря
— Довольно! — крикнула она, и рука ее потянулась к кинжалу, как будто она хотела метнуть его.
В брата? Неужели она всю жизнь хотела этого? Всегда соперничала с Арчи, порой теряя контроль над собой? Она во многом такая же, как он.
Она потратила жизнь, пытаясь не походить на других женщин, стремясь достичь желаемого теми средствами, какие в ходу у мужчин, — борьбой. Настало время получить желаемое так, как это делают женщины.
Она опустила руку.
— Довольно! — спокойнее повторила она.
Том до сих пор не сказал ни слова. Он стоял, сложив руки на груди, и наблюдал за ней сузившимися глазами.
— Арчи, я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого. Я люблю Тома Баннастера. — Она не смотрела на Тома, поскольку слишком боялась того, что увидит в его глазах.
Сесили издала раздраженный вздох.
— Мое самое большое желание — выйти за него замуж, — продолжила Диана. — Но теперь я уже не знаю, хочет ли он жениться на мне. Всю жизнь я чувствовала себя лишней в своей семье, некрасивой, неуклюжей. Он дал мне понять, что я — желанная женщина, что есть место, которое мне предназначено. И это место — с ним рядом, где бы он ни был. Он не такой, каким его считают. Он — настоящий мужчина, который все сделал для своей семьи, который остался верен ей, даже когда его предали. Спасал ее честь. Но я совершила непростительные ошибки и должна рассказать…
— Это не имеет к нему отношения, — внезапно твердым голосом заговорил Том. — Если у вашего брата есть сомнения относительно меня и моей репутации, мы можем встретиться и все обсудить при дворе короля Генриха.
В первый раз у Дианы появился проблеск надежды. Она смотрела на Тома, больше не заботясь о том, что все узнают о ее тайне.
Арчи хмуро посмотрел на Тома, потом на Диану.
— Ты всегда делаешь что хочешь. И в любом случае поступишь по-своему. — Помявшись, он добавил: — У меня своих забот хватает, чтобы возиться с тобой. Моя жена ждет ребенка.
— И ты ничего не сказал нам об этом? — возмущенно спросила Сесили.
Он пожал плечами и пошел прочь.
Сесили последовала за ним. Оглянувшись и встретив взгляд Дианы, она кивнула ей. Удивившись, Диана кивнула в ответ, а потом повернулась к Тому. Голые ветки деревьев скрипели, на ветру ударяясь друг о друга, день уступал место сумеркам, наступление которых ускорял кружившийся в воздухе снег. Безрадостная картина соответствовала мраку в ее душе — так страшила ее мысль о жизни без Тома.
— Вам надо было разрешить мне сказать ему, что я убила вашего брата, — пробормотала Диана. — Отсрочка только усложнит все…
— Эту глупость ты чуть не сделала, — прервал ее Том, внезапно хватая за руки. — Шесть лет тому назад я знал, что если откроется, кто убил Николаса, ты пострадаешь ужасно, скорее всего это будет стоить тебе жизни. Ты считаешь — сказанное тобой сегодня могло бы изменить мои намерения? Ты же не думаешь, что я хочу наказать тебя за то, что произошло тогда. Ты и так достаточно страдала за то, что, в сущности, не было твоей виной.
Когда она на миг закрыла глаза, слезы выкатились из-под ее ресниц.
— О, Том, объясни, чего ты хочешь, как я могу доказать тебе свою любовь?
— Ты уже доказала ее, — мягко напомнил он.
Когда он привлек ее к себе, доспехи на его груди напомнили, что он сражался за нее. Сознание этого помогло ей сохранить самообладание и не заплакать.
— Я знаю, ты с детства мечтала о том, чтобы что-то совершить в своей жизни, — тихо сказал он. — Я знаю, что это такое. Но хотеть мало — надо активно действовать, чтобы добиться цели. Я стал свободен в силу внешних причин, но ты — ты сама добилась того, что твои желания осуществились. И как я могу не восхищаться тобой? Ты стала обучаться воинским искусствам, тренировалась, обратила на себя внимание Лиги, воспользовалась выпавшим тебе шансом стать ее членом…
— Но… Я предала тебя. — Слова жгли ей горло.
— Сначала я был в бешенстве и в гневе наговорил тебе то, о чем теперь сожалею. Возможно, поначалу ты использовала меня. А я начал с того, что решил раскрыть твои секреты и придумать наказание за свое заточение. Но с самого начала что-то во мне рвалось на части, потому что меня влекло к тебе, и я потерял много времени, стараясь внушить себе, что это просто вожделение, и ничего больше.
— О, я чувствовала то же самое! — воскликнула она, дрожащими руками беря его лицо в свои ладони.
— А потом я полюбил тебя, — продолжал он, и улыбка медленно преобразила его лицо. — Я забыл, что мы были врагами, и задумался над тем, может ли нас ожидать общее будущее.
— Я тоже, Том. Я не знаю, как я сумею выполнить требования Лиги, — а мне это необходимо. Это важно для меня, я не могу отказаться от этого.
— Я понимаю и не собираюсь просить тебя измениться, стать другой.
Она с облегчением уронила голову к нему на грудь.
— Том, — произнесла она наконец, — я решила, что могу все исправить, что мое донесение в Лигу восстановит справедливость, они узнают, какой ты хороший человек и какие уроки ты извлек из своих ошибок. Фактически все так и вышло. Но что мне сказать тебе? У меня было такое чувство, что я предам Лигу, рассказав о своем задании, и предам тебя, не рассказав о нем. Как я могу выйти за тебя замуж, имея от тебя секреты? Муж и жена должны делить все. Вот почему я сегодня ускакала из замка. Мне надо было все обдумать. Ты не требовал, чтобы я сделала выбор между тобой и Лигой, но я-то считала, что должна его, сделать. Потом я встретила людей из Лиги. Один из них был так добр, что заговорил со мной о губительном воздействии секретов на брак. Я поняла, что в Лиге не ожидают от меня идеального поведения. И чем я буду делиться с мужчиной, которого я люблю, не их дело. Потом я возвратилась и нашла тебя, сражающегося из-за меня с моим братом.
Он наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, и она вдохнула исходящий от него желанный запах. Это было как очутиться дома.
— Я люблю тебя, Диана, — прошептал он у ее губ. — Ты произнесла эти слова перед братом и сестрой, но не сказала их мне.
— Я люблю тебя, Том, — выдохнула она, целуя его нежно и благоговейно. — Я хочу стать твоей женой и родить тебе детей.
— И работать на Лигу? — Он улыбался, глядя на нее сверху вниз.
— Только раз в году, — быстро сказала она. — А когда появятся дети, я откажусь от поручений, пока они не подрастут.
— Мне тоже придется не раз встретиться с опасностями: чтобы ты и мои люди могли жить спокойно, надо защищать ту жизнь, какой мы хотим жить. Нам обоим придется волноваться друг за друга.
— Но у нас всегда будет к кому возвращаться домой. — Ее счастье не знало пределов, она обняла его за шею. Он поднял ее и прижал к себе так крепко, что у нее, кажется, затрещали кости. У нее не было чувства дома в своей семье, брат не интересовался ею, и она сделала своим домом Керкби-Кип. А теперь она радовалась тому, что обретет настоящий дом с Томом.
