Элен Бронте - Дом на Фиалковой улице
— Моя дорогая, это же твой дневник! Ты и правда хочешь, чтобы я прочел его?
Джейн мягко улыбнулась и кивнула.
— О, да. Это не сам дневник, это только эпизоды из него. Я переписала в эту тетрадь страницы, которые посвятила нашему первому лету в Бромли, только убрала все лишнее, не имеющее прямого отношения к истории нашей любви. Мы с тобой словно бы договорились не вспоминать все тягостные и печальные моменты, но ведь было так много хорошего… Мне захотелось, чтобы ты, Мэй и Диана иногда вспоминали о минувших днях с грустью или с улыбкой.
— Я буду счастлив первым прочесть это. — Муж обнял Джейн одной рукой, продолжая держать в другой этот знак ее полного и безграничного доверия.
Чтение заняло несколько часов, и сейчас Джейн хотелось услышать, что скажет Ричард о прочитанном, будет ли он огорчен, обрадован, разочарован? В дневнике она честно описывала свои мысли и впечатления, а не только сухо излагала факты, и на этих страницах можно было увидеть своеобразные портреты людей, окружавших Джейн.
Крейтон поднял голову и с нежностью посмотрел на свою чуть пополневшую жену.
— Сядь со мной рядом, любовь моя. Я только что закончил читать и до сих пор не могу прийти в себя от изумления.
Джейн присела на ручку его кресла и посмотрела на лежащую на столе тетрадь.
— Что тебя так удивило? Я беспокоилась, что не понравятся строки, касающиеся тебя… Но я не хотела ничего менять или приукрашивать.
— О, теперь мне многое стало понятным. Если ты видела меня таким, счастье, что мне вообще удалось заполучить тебя. Но поразило меня другое.
— Ты скажешь мне? — Джейн нетерпеливо постукивала пальчиками по столешнице из красного дерева.
— Я восхищен твоим стилем. Столько раз я слышал, как ты рассказываешь племянницам разные истории и сказки, но не думал, что у тебя настоящий писательский талант. По сравнению с этим дневником книги моего дяди — пресные и скучные. Почему бы тебе не поработать над этой историей еще немного, убрать все, что касается только нас двоих, и не попробовать издать это в виде романа?
Джейн растерянно смотрела на мужа — может быть, он шутит? Характер Ричарда не изменился, он любил подшучивать над женой, но во всем, что касалось обязанностей супруга и хозяина дома, Крейтон проявлял необходимое здравомыслие, неизменно удивлявшее его сестру и мать.
— Ты говоришь серьезно? — переспросила Джейн.
— Как никогда серьезно, — подтвердил Крейтон. — Из твоего дневника получится прекрасный роман, интригующий и нравоучительный одновременно. Поверь мне, милая, ты будешь иметь успех! Моя жена — писательница, звучит заманчиво, ты не находишь?
Миссис Крейтон помолчала, раздумывая. Она не ожидала, что ее желание сохранить воспоминания не только для себя одной, но и для своих близких может вылиться во что-то большее.
— Я, право, не знаю, это так странно, — пробормотала она.
— Не спеши, подумай. Попроси миссис Эванс прочесть это, уверен, она скажет тебе то же, что и я.
— Мэй? Пожалуй, я так и сделаю. Она не станет льстить мне.
— Тебе послышалась в моих словах лесть? А что ты скажешь про это? — И за словами последовал поцелуй.
— Скажу, что ты умеешь убеждать, — через несколько мгновений ответила миссис Крейтон. — Я перешлю тетрадь Мэй, а после того как она ознакомится с ней, мы вернемся к этой теме.
— Как тебе будет угодно, дорогая.
Как и предполагал Крейтон, Мэй пришла в неописуемый восторг и тотчас начала настаивать, чтобы Джейн послала дневник издателю, ничего не удаляя и не дополняя. За те несколько дней, что ушли на обмен письмами с Мэй, Джейн успела привыкнуть к мысли, что ее записи могут быть интересны кому-то еще, а муж старался изо всех сил, доказывая ей это. Он даже предложил Джейн написать что-то другое, ведь вокруг столько всего случается… Для наблюдательных глаз сюжет романа найдется и в повседневной суете, и Джейн не могла с этим поспорить, в конце концов, ее история тоже не выходила за рамки обычной жизни небольшой деревушки.
— Вот видишь, у тебя уже два голоса, — заметил Ричард, когда жена прочла ему письмо миссис Эванс. — Хочешь, мы попросим какого-нибудь клерка переписать твою рукопись, чтобы оставить себе на память самый первый экземпляр?
— О, нет! Я не хочу, чтобы кто-то чужой копался в наших семейных секретах! У меня ведь есть настоящий дневник, и я всегда смогу переписать оттуда заново то, что может понадобиться.
— Тогда, я полагаю, все улажено. — Довольный Крейтон любовался густыми локонами жены, сидевшей у него на коленях. — Со следующей почтой мы это отправим.
— Подожди, Ричард! — Нетерпение мужа слегка пугало Джейн. — У меня есть прекрасная идея — покажем тетрадь твоему дядюшке! Пусть он выскажет свое мнение, стоят ли мои труды того, чтобы увидеть свет, или это просто бессвязный женский лепет.
В будущем месяце Крейтоны собирались погостить в Бромли. Джейн нравилось жить в поместье, унаследованном Ричардом от своего отца, а вот лондонский дом почти всегда пустовал, в городе ей по-прежнему было неуютно. Фиалковая улица оставалась тем пристанищем, где оба супруга чувствовали себя одинаково комфортно. Мистер Уэствуд охотно предоставлял свою виллу племяннику и его жене, даже когда сам приезжал туда создавать свои нетленные творения. Ричард подозревал, что старый джентльмен скучает без общества молодых родственников, не говоря уж о том, что в пылу творческой работы дядюшка забывал вовремя поесть и выпить чаю.
Но самым большим счастьем для Джейн было жить так близко к Мэй и племянницам. У миссис Эванс все оставалось по-прежнему, только девочки подросли, и у них появилась настоящая гувернантка, родственница миссис Литтон-Парк.
После отъезда Грантов миссис Литтон-Парк и миссис Каннингс стали считаться признанными столпами общества. Не такие непримиримые, как миссис Грант, обе эти дамы водили дружбу с миссис Эванс, хоть и не отказывали себе иногда в удовольствии посплетничать о прошедших временах.
По совету мужа Джейн отправила свою тетрадь в Лондон мистеру Уэствуду, а встретиться с ним супруги собирались уже в Бромли. Сразу же после традиционных поцелуев и приветствий разговор зашел о рукописи миссис Крейтон.
— Что вы думаете об этой прелестной вещице, дорогой дядюшка? — весело спросил Ричард. — Не правда ли, эта работа стоит того, чтобы напечатать ее в виде изящной небольшой книжки?
— Как бы я ни любил твою жену, Ричард, не в моих правилах льстить кому бы то ни было, — начало фразы заставило Джейн нервно переплести пальцы. — Эта история годится только для горничных, тут нет ни морали, ни глубоких мыслей, одни только сентиментальные переживания и описания кружев и лент.
