Бетина Крэн - Идеальная любовница
Розалинда опустилась на стул и обвела глазами столовую. Казалось, она не понимает, где находится и зачем здесь. Взгляд ее упал на графин с бренди. Она налила себе сама, осушила бокал одним глотком и, понизив голос до доверительного шепота, сказала:
— Ты знаешь, он даже запретил мне появляться у тебя на свадьбе. Он, видите ли, стыдится меня. Подлец! Подумать только, и этому человеку я подарила двадцать лучших лет своей жизни…
Боль и гнев вылились в жгучие слезы. Розалинда раскачивалась на стуле из стороны в сторону и причитала:
— Что же это за любовь такая, если мужчина стыдится женщины, с которой спит, матери своего ребенка?
Преданный Гюнтер стоял за спиной своей хозяйки. Она обернулась, улыбнулась ему, встала и медленно вышла.
Габриэлла была поражена. Вся жизнь ее матери прошла под эгидой страсти и пламенной любви, и вот теперь все кончено. Бедная Розалинда. После стольких лет познать горечь разочарования… Странно, что она вообще еще держится.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Беатрис, девушка извинилась и тоже ушла к себе.
Беатрис тоскливо посмотрела ей вслед. Все случившееся потрясло ее не меньше, чем Габриэллу. Она вновь уселась за стол и вежливо обернулась к Гюнтеру: .
— У вас, кажется, был кларет? Не нальете ли мне рюмочку?
Глава 17
Весть о женитьбе графа Сэндборна в один вечер облетела Лондон. Везде, где бы он ни появлялся, — у «Брукса», в «Карлтоне» или «Севилье», его встречали натянутые приветствия, неловкое молчание и любопытные взгляды. Питер не понимал, в чем дело. Многие из его приятелей были женаты, но ни одна свадьба не вызывала столько кривотолков, так почему же вокруг его брака поднялся такой ажиотаж?
Ответ на этот вопрос ему дал лорд Кэттон. Они встретились в «Севилье», и Питер предложил приятелю пропустить по рюмочке. Кэттон охотно согласился. Некоторое время друзья болтали о пустяках, но после третьей порции скотча изрядно захмелевший лорд вдруг выразил Питеру свои соболезнования по поводу нежеланного брака. Оказывается, уже весь Лондон знает, что графа Сэндборна силой привели к алтарю. Слухи ходили самые разные. Злые языки утверждали, что Питер соблазнил свою прелестную кузину, а приверженцы графа говорили, что он сам попался в ловушку изобретательной куртизанки.
Наскоро распрощавшись с Кэттоном, Питер вернулся домой. Он представил себе, с каким удовольствием во всех клубах и гостиных сейчас смакуются пикантные обстоятельства, его женитьбы и решил пока не появляться на публике. Однако выйти из дому ему пришлось в этот же вечер. Полковник Тоттенхэм прислал записку с просьбой срочно явиться в обычное место встречи. Питер скрепя сердце повиновался.
Ровно в двенадцать граф Сэндборн приехал в Le Ciel, и лакей проводил его в ту же комнату, в которой они были с Габриэллой в ночь их знакомства. Бывает же такое совпадение! Бархатный декор настолько взволновал Питера, что он растерялся и прослушал имена гостей полковника. Тоттенхэму пришлось повторить процедуру знакомства.
Два джентльмена принадлежали к партии консерваторов. Это были Корнелий Харрисон и Уильям Тайберн. А третьим оказался не кто иной, как Эверт Сьюэлл, личный секретарь Бенджамина Дизраэли, бывшего премьер-министра и вечного врага Гладстона. Только сейчас Питер понял, кто этот загадочный мистер X, который так ратует за свержение Уильяма Гладстона. Догадка привела его в ужас. Дело, в которое он ввязался, на поверку выходило намного серьезнее, чем казалось вначале.
— Дорогой граф, мы были крайне огорчены, узнав о вашем горестном положении, — угрюмо заметил Тоттенхэм, наливая ему виски.
— Моем горестном положении? — переспросил Питер, усаживаясь в кресло.
— Да, да все это чертовски неприятно, — добавил Харрисон. — Мы и мысли не допускали, что старик может пронюхать о наших планах и перейти в наступление.
— Уверяю вас, Сэндборн, что на моих людей можно положиться и не они виновны в разглашении тайны; — заверил полковник, чуть наклонясь вперед. — Ума не приложу, как старый проныра узнал о вашем участии в заговоре. Право, все это чертовски неприятно.
— Поверь, сынок, мы не собирались делать из тебя жертвенного ягненка, — покачал головой добродушный Тайберн. — Сожалеем, что ты попал в эту гнусную ловушку.
— Вот именно, гнусную ловушку! — воскликнул Сьюэлл. — Но еще гнуснее то, что старик втянул в свои козни Карлайзла, не понимаю, чего он хочет этим добиться? — секретарь Дизраэли презрительно фыркнул и пожал плечами.
По репликам собравшихся Питер понял, что они знают правду не только о «переделке», в которую он попал, но и роли Гладстона в ней. Сначала его охватила ярость. Да как он смеет обсуждать его личную жизнь! Но потом Питер успокоился, с горечью осознав, что гости полковника не могут этого не знать, ведь о его свадьбе говорит весь Лондон, а здесь собрались люди, чьим оружием является информация. И все же неприятно было выслушивать собственные догадки из чужих уст.
— Ну, что ж, друзья, что сделано, то сделано, — Тоттенхэм хлопнул себя по коленям. — Не будем падать духом и продолжим борьбу. Уверен, что найдется другой способ разоблачить Гладстона, — перехватив удивленный взгляд Питера, он поморщился. — Извините, но теперь вы ничем не можете нам помочь. Согласитесь, после того, что случилось, любые доказательства, которые вы представите, будут расцениваться, как месть.
Питер был как в бреду. Он не слышал, о чем еще говорил Тоттенхэм, в голове звучали лишь его последние слова: «Вы теперь ничем не можете нам помочь»… Все кончено. Они списали его со счетов. Под сомнение поставлена не только его репутация, но и политическая карьера. И виноват во всем этом старый лицемер Гладстон, черт бы его побрал!
— — Итак, наш курс ясен, — подытожил полковник. — Нам известен извращенный вкус премьер-министра и его маниакальная страсть к проституткам, но слежку все же придется прекратить. Исходя из того, что случилось с Сэндборном, можно заключить, что его разведка работает гораздо эффективнее нашей, а значит, мы лишь попусту теряем время и ставим под удар наших людей. Нужно искать новый путь, который, приведет нас к победе.
— Вот-вот, — воодушевленно воскликнул Харрисон. — Нужно действовать более напористо, — он понизил голос. — А что если мы немного подтолкнем Глад стопа к его излюбленному занятию?
— Что вы имеете в виду? — секретарь Дизраэли был явно заинтригован. — Как это мы его «подтолкнем»?
— Можно устроить ему встречу с девицами легкого поведения, целью, которой будет нравоучительная беседа, а закончится она… разнузданной оргией. Уж об этом мы позаботимся, — хихикнул Харрисон. — А в разгар веселья к Гладстону явятся благонамеренные джентльмены с развитым чувством гражданского долга и застанут его на месте преступления. Представьте, господа, как глупо он будет при этом выглядеть.
