Бонни Вэнэк - Кобра и наложница
— Отлично. Ждите свиста и присоединяйтесь к нам в холле. Мы раздадим оружие, которое вы спрячете под своими халатами. Надеюсь, что нам не придется им воспользоваться.
Он нахмурился.
— Еще одно. Нам потребуются небольшие пистолеты, но наверху, где находятся спальни наложниц, стрелять нельзя. По той же самой причине евнухи не имеют при себе ружей, — я не хочу, чтобы от шальной пули пострадали женщины.
— Мы будем пользоваться только саблями и ножами, — согласился Джабари, — Это самое лучшее оружие для мужественного воина. — Он посмотрел на Рашида и подмигнул ему. — Или для мужественной женщины.
Рашид снова нахмурился и покраснел.
Сложив свой план, Кеннет передал его Джабари вместе с пачкой свернутых банкнот.
— Сходи в лавку и купи все, что нужно для нашего маскарада. Встретимся здесь же завтра после полудня.
Шейх мрачно посмотрел на него.
— Пока что береги Бадру до того времени, Хепри. Я верю, что ты сможешь это сделать.
— Я буду защищать ее, — ответил он, вспомнив о зловещих словах в телеграмме Смитфилда. — Я жизни не пожалею.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Утро ворвалось во Дворец наслаждений вместе с призывными песнями муэдзинов, созывающих правоверных для молитвы. Кеннет уже проснулся и лежал, любуясь видом спящей Бадры. Он нежно провел рукой по ее щеке, восхищаясь шелком ее нежной кожи.
Ее длинные черные ресницы затрепетали, когда она открыла глаза. Он потянулся к ней, чтобы поцеловать. Она сонно улыбнулась ему и сделала попытку сесть.
— Мне нужно в ванную. Здесь такое правило, что женщина должна мыться каждое утро, — сказала она.
— Потом, — пробормотал он. — Разреши мне сначала искупать тебя в своей любви.
Он подался вперед и, взяв лицо Бадры в свои руки, слегка подрагивавшие от поднимавшихся в нем чувств, поцеловал ее.
На ее лице появилась игривая, соблазняющая улыбка. Его тело напряглось в ответ на обещания, которые он прочел в ее взгляде. Он дотронулся губами до ее губ, легкими касаниями поддразнивая ее. Она откликнулась на его ласку. Бадра была подобна сладчайшему меду. Кеннет на минуту оторвался от нее, чтобы перевести дух.
Он подвинулся, чтобы заняться с ней любовью, влиться в ее тело яростным движением и заставить ее задыхаться от возбуждения. Бадра закрыла глаза, подготавливая себя к бурному натиску его любовных ласк. Она чувствовала его страстное желание. Стиснув свои пальцы на твердых мускулах его спины, она приподняла вверх свои ноги так, чтобы ему было удобнее.
Без сопротивления раскинулась она на постели и всем телом предалась ему. Чувственное удовольствие переполняло, угрожая поглотить ее всю.
— Я не могу принять его. Он слишком большой, — выдохнула она.
— Нет, можешь, — мрачно ответил он, погрузив руки в ее волосы. Его глаза перехватили ее взгляд, и из их глубин поднимался яростный свет торжества. — Ты сможешь, и ты это сделаешь.
Немного подвинув ее, он поменял положение и доказал ее неправоту. Дразня, поглаживая и лаская, он добился того, что врата ее лона обильно увлажнились. Что-то стало давить ее изнутри. Под его дразнящими, обжигающими прикосновениями внутри у нее разгорелся пожар. Он бушевал до тех пор, пока она не запросила пощады.
Но он не пощадил. Он безжалостно продолжал наносить ей быстрые и жесткие удары как раз в тот момент, когда она почувствовала, что ее как будто раздирают на куски. Она застонала. У нее было ощущение, что ее раскололи на мелкие кусочки. Пресыщенная, она затихла.
Медленным движением он вышел из нее и лег поверх, желая перевести дух. Пот заливал их тела, перемешиваясь с его семенем.
Потом они тихо лежали рядом, наслаждаясь тишиной, как выдержанным вином. Бадра уткнулась носом в его плечо. Она водила пальцами по его густо заросшей темными волосами груди.
— Любовь моя, — прошептала она. — А что, если… у меня будет ребенок? Сын?
Она почувствовала, как напряглась его рука, которой он нежно гладил ее волосы.
— Тогда нам надо будет пожениться, — пробормотал он.
Последовала выразительная пауза, потом он спросил с надеждой в голосе:
— У тебя будет сын?
Ее ответ для него был подобен грому средь ясного неба.
— Конечно, будет, — застенчиво сказала она. — Сейчас у меня нет причин делать так, чтоб его не было. Если ты еще хочешь меня.
— Ммм. Хочу ли я? — он поднял голову, изучая свой еще мягкий член. — Ну, не прямо сейчас. Но, возможно, через несколько минут.
Он громко расхохотался, когда она стала колотить его своими кулачками в грудь.
— Нет, не так.
— А как? — поддразнивал он ее.
— Любым способом, как ты хочешь, — мягко сказала она, целуя его.
Она обожала эту его улыбку, нежную и зовущую.
— Так что ты скажешь о замужестве, а потом и о детях, ммм? Сколько у нас будет детей?
— Много, много. У тебя будет свое собственное племя.
— Целое племя розовощеких круглолицых детишек под руководством Жасмин. Мне нравится эта идея, — задумчиво проговорил Кеннет. Он снова поцеловал ее. — Давай-ка начнем делать ребеночка номер один.
— Прямо сейчас? — прошептала она— Но ты сам только что сказал, что…
Взглянув вниз на свой пах, он ухмыльнулся.
— Там все выглядит так, что я беру назад свои слова о нескольких минутах.
Ее дрожащая рука ласкала упругий бицепс его правой руки, потирая его татуированную кобру. Кеннет закрыл глаза, и она почувствовала, что его мускул сжался, как будто бы она прижгла его горячим железом.
Она нежно нажала на изображение змеи.
— Твой тотем наделено служит тебе.
— Однако есть и другое объяснение моего имени. Это имеет отношение к… моей силе, выносливости и умению.
— В бою?
— Нет. В другом деле, таком же важном для воина Хамсина, как война.
— В каком деле?
Он ухмыльнулся.
— Позволь мне показать тебе.
Она не противилась его объятиям, и он стал демонстрировать ей свои умения. Некоторое время спустя Бадра легла на спину, переводя дух. Отдыхая, она положила голову ему на грудь. Она была не в состоянии двигать своими дрожащими членами и прерывисто дышала.
— Я люблю змей, — призналась она прерывающимся голосом.
Глубоко в его груди родился смех, эхом отдававшийся у нее в ухе. Довольная, она свернулась калачиком и прижалась к нему.
Ей нравятся змеи. Кеннет усмехнулся.
Лежа на спине и глядя на пятна солнечного света, плясавшие на затейливой резьбе деревянных панелей потолка, он чувствовал легкий ветерок, который дул сквозь занавески и холодил их обнаженные тела. Его душа наполнялась покоем, когда он смотрел на лежавшую с закрытыми глазами Бадру. Она уснула.
