Патриция Грассо - Желание моего сердца (Сокровенное желание)
– В замке Монтгомери близ Арденн. Думаю, теперь наши родовые земли в полном запустении, – грустно покачал головой Брендон. – Насколько я знаю, королева может конфисковать мое поместье.
– Мы с лордом Роджером приведем там все в порядок, так как теперь ты наш воспитанник, – пообещала Блайд. – Если потребуется, мы выкупим твое поместье у Елизаветы. В конце концов, граф Стратфордский не может не иметь своих земель, не так ли, милорд?
– О чем ты? – Роджер наконец-то оторвался от своих деловых записей.
– Я сказала, что мы займемся поместьем Брендона, так как теперь мальчик стал нашим воспитанником, – повторила Блайд.
– Ты в своем уме? – изумился Роджер столь щедрому предложению.
Блайд укоризненно покачала головой:
– Милорд, не нужно так разговаривать со мной при нашем приемном сыне. Если потребуется, я оплачу все расходы.
– Именно это ты и сделаешь, – недовольно пробурчал Роджер, возвращаясь к бумагам.
– Зачем нужны деньги, если ты не можешь с их помощью сделать людей счастливее? – сказала Блайд и повернулась к Брендону. – Скажи, а какое главное производство в Стратфорде?
– Пивоваренное и ткацкое.
– Очень хорошо. Значит, ты не будешь моим конкурентом, – удовлетворенно кивнула головой Блайд. – Я дам тебе начальный капитал, чтобы ты мог развить дело.
– Леди Блайд, почему вы все это делаете для меня? – спросил мальчик.
– Ты мне очень нравишься, – откровенно призналась Блайд. – Кроме того, ты похож на моего мужа.
– Что? – От неожиданности Роджер едва не выронил бухгалтерскую книгу.
– Дорогой, у мальчика твои глаза. Если бы я не знала, кто он, то решила бы, что он твой сын или племянник.
– Подумаешь, голубые глаза, – пожал плечами Роджер.
Наконец на берегу показался замок Дебре. Так как приезд хозяев ожидался не раньше Нового года, на пристани не было слуг. Однако едва лодка начала приближаться к берегу, ее заметили слуги, и началась всеобщая суета.
– Папочка! – закричала Миранда, когда Роджер и Блайд вошли в главный зал. – Мама Блайд!
Девочка бросилась в объятия отца и долго не отпускала его от себя. Затем она так же тепло поздоровалась с мачехой.
– Лорд Перпендикуляр приходил ко мне каждую ночь, – возбужденно сообщила она.
– Я в этом не сомневалась, – улыбнулась Блайд. – А у меня для тебя два сюрприза.
– Я очень люблю сюрпризы! – Миранда радостно захлопала в ладоши.
– Познакомься с Брендоном Монтгомери, графом Стратфордским, твоим сводным братом, – представила Блайд мальчика.
– А что такое «сводный брат»? – спросила Миранда.
– Это почти то же самое, что кузен, – объяснил Брендон. – Мне всегда хотелось иметь младшую сестру.
Блайд искоса посмотрела на мужа и продолжила:
– А еще твой папа наконец решил подарить тебе братика или сестренку. Это произойдет летом.
Миранда снова захлопала в ладоши.
– Папочка, а кто это будет?
– Я не знаю, – ответил Роджер. – А теперь всем пора сесть за стол и немного отдохнуть.
Когда все расселись за большим столом, Блайд почувствовала, как се сердце наполняется радостью. Они действительно были настоящей семьей! Судя по выражению лица Брендона, он думал о том же.
– Мама Блайд, а где теперь ребеночек? – спросила Миранда.
– Он внутри меня.
– А как он туда попал?
– Твой папа посадил его туда. Ну, как цветок, который сажают в саду.
– А-а! – Видимо, этот ответ вполне удовлетворил малышку. – А как он выйдет наружу?
Услышав, как смеется Роджер, Блайд покраснела. Лицо Брендона тоже залил румянец смущения.
– Ты не хочешь показать Брендону Перикла и Аспазию? – спросила Блайд, желая отвлечь девочку от разговора на деликатную тему.
– А кто это? – спросил Брендон.
– Это мои пони, – с готовностью ответила Миранда. – Хочешь, пойдем и покормим их морковкой.
– Это будет здорово. – Брендом встал из-за стола. – Куда идти?
– Старшие братья всегда подают своим сестрам руку, – наставительно произнесла Миранда.
– О, прошу прощения, – улыбнулся мальчик и протянул ей руку.
Взявшись за руки, дети вышли из зала. Роджер тоже поднялся.
– Мне нужно несколько часов поработать в кабинете, – сказал он. – Увидимся за ужином.
Блайд сумела скрыть свое разочарование: впереди их ждали долгие годы совместной жизни, так что несколько часов ожидания ничего не значили.
Она вспомнила, как точно так же сидела одна за столом в свой первый вечер в замке Дебре. «Как все изменилось с тех пор, – подумала она, поглаживая себя по животу. – Не беспокойся, маленький Аристотель, твой папа будет с тобой!»
Заметив мажордома, Блайд подозвала его к себе. Боттомз приблизился, неся перед собой поднос, заваленный письмами.
– Да, миледи.
– Что это за письма?
– Они пришли, пока его светлость был при дворе.
– Я сама отнесу их ему. – Блайд не пришлось принюхиваться, чтобы ощутить сильный запах гардений, исходивший от корреспонденции. – Комната для Брендона уже приготовлена?
– Да, миледи.
Боттомз поставил поднос на стол и удалился.
Блайд не отрываясь смотрела на письма. Она знала, что поступает неправильно, но не могла допустить, чтобы леди Гардения разрушила их отношения с Роджером.
Все конверты, лежавшие на подносе, были подписаны одним и тем же витиеватым почерком. Блайд схватила их, подошла к камину и бросила в огонь.
«Мать-Богиня, прости меня», – мысленно произнесла она. Конечно, бабушка Чесси полностью одобрила бы такой поступок, однако сама Блайд в душе корила себя за содеянное. Но, с другой стороны, что ей еще оставалось делать? Их брак был так непрочен, что она не могла допустить еще одной возможной измены со стороны мужа!
Придя вечером в свою комнату, Блайд переоделась в ночную рубашку, приготовленную для нее Дейзи, затем отнесла платье в гардеробную и тут только заметила серебряный колокольчик, уныло висевший у закрытого окна.
Блайд улыбнулась и распахнула окна. Однако колокольчик так и не зазвенел, потому что снаружи не было ветра и воздух был совершенно неподвижен. Блайд вздохнула и вернулась в комнату. Она намеренно оставила дверь в гардеробную открытой, чтобы ночной ветерок оживил колокольчик. Подойдя к окну, она увидела в небе одинокую звезду. Эта звезда напомнила ей мужа, душа которого была так же одинока и неприкаянна.
И тут Блайд вспомнила о дневнике своей покойной свекрови. Она достала его из письменного стола и открыла первую страницу. Записи начинались с марта 1563 года, за восемь месяцев до рождения Роджера.
– Ты ложишься? – раздался голос.
Блайд вздрогнула и обернулась: ее возлюбленный стоял рядом с дверью, разделявшей их комнаты. На нем была темно-синяя ночная рубашка.
