Трейси Энн Уоррен - Случайная люовница
— Амелия, — сказал он, — я не могу поверить, что ваш отец откажется разрешить вам разорвать помолвку, если вы объясните ему, чего на самом деле желаете. Скажите, что не выносите одного моего вида и что после прошлого вечера считаете меня свиньей. Он поворчит-поворчит, но в конце концов согласится. Ко времени наступления светского сезона весной этот инцидент почти совсем позабудется и вы будете свободны искать нового достойного поклонника.
Она посмотрела на него с сожалением:
— Милорд, вы, очевидно, плохо знаете моего отца. С тех пор как вы обратились к нему несколько месяцев назад, он почти ни о чем больше не говорит, кроме как о нашей предстоящей свадьбе.
Итан нахмурился:
— Я просил его ничего вам об этом не говорить.
— А он сказал. Вы, возможно, не сознаете этого, но он чуть ли не всю жизнь мечтает о союзе между нашими семьями. Вы и я его единственная надежда достичь этой цели, и теперь, когда между нами все договорено, он не позволит мне отказаться от свадьбы из-за моей предположительной неприязни к вам. Боюсь, такой замысел не пройдет. — Он вздохнула. — Сожалею, милорд.
«Сожалеешь, да недостаточно! — про себя кипятился он. — Не настолько, чтобы покончить с этим ужасным мезальянсом».
— Ну хорошо, мисс Додд. Вижу, я должен пока принять ваш отказ. — «По крайней мере пока не найду какой-то выход». — Встав, он отвесил короткий поклон. — Всего хорошего, миледи.
— До свидания, милорд.
Сжав руки в кулаки, он решительно вышел из комнаты.
Глава 20
Лили отодвинула в сторону свой нетронутый полдник вместе с чашкой чая, которая стояла на подносе. И еда, и чай уже давно остыли. Она понимала, что должна чем-то занять себя, вместо того чтобы продолжать сидеть без дела в кресле в своей гостиной, устремив взгляд на огонь в камине. Если б ей только удалось найти в себе силы.
«Позже, — решила она. — Займусь каким-нибудь делом позже, но не сейчас». Сон — это ведь тоже занятие, не так ли? Долгий дневной сон ей не помешает. В конце концов, прошедшую ночь она не спала. Отдых пойдет ей на пользу. Но что важнее, сон позволит ей убежать, позволит забыть о ее теперешних страданиях, когда она свернется внутри теплого кокона забвения.
Встав с кресла, она направилась в спальню, но не успела сделать и нескольких шагов, как раздался стук в двери гостиной. Надеясь, что, кто бы это ни был, он уйдет, Лили не отозвалась. Когда дверь все равно открылась, она вздохнула и повернулась к незваному гостю.
— Прошу прощения за вторжение, мэм, — сказал дворецкий с извиняющимся выражением лица, — но пришел лорд Весси. Я знаю, вы дали строгие указания не впускать его, но он настаивает, что должен увидеть вас.
От ее усталости не осталось и следа, спина выпрямилась, будто ее хлестнули плетью.
— Полагаю, вы сказали ему, что меня нет дома?
— Да, мэм. Он… э… он говорит, что может отличить, когда я лгу и… как бы это выразиться… я должен сообщить вам, что он не уйдет, покуда вы с ним не поговорите.
«Не уйдет, значит? — вскипела она. — Что ж, может ждать внизу до скончания века!»
— Что ж, посоветуйте его светлости, что все, что он должен мне сказать, может быть выражено в письме. — «Которое я с радостью сожгу, едва оно придет», — пообещала она себе. — А потом сообщите ему, что он может либо покинуть этот дом по доброй воле, либо быть вышвырнут. Вы и лакеи справитесь с этой задачей.
Тревога прорезала глубокие морщины на лбу Ходжеса.
— Ох, мэм, не думаю, что это было бы разумно. Он не уйдет так просто, и маркиз — лорд, в конце концов. Поднять руку на представители знати — это может привести человека за решетку.
Она цыкнула и покачала головой:
— Лорд Весси не отправит вас в тюрьму. Кроме того, он знает, что вы всего лишь выполняете мое распоряжение.
— Она права, — произнес звучный голос из дверей. — Я бы не натравил на вас закон, Ходжес, но вот как следует поколотить вас с лакеями мог бы. Я неплохо дерусь и думаю, что вам бы пришлось изрядно потрудиться, чтобы вытолкать меня за дверь.
Лили покосилась на Итана.
— Ты должен был ждать внизу.
Он вызывающе вскинул бровь и вошел в комнату.
— А я поднялся наверх.
— Ну так можешь возвращаться вниз. — Она ткнула пальцем в сторону двери. — Уходите, милорд! Мне нечего вам сказать!
— Это хорошо. Значит, возможно, помолчишь, чтобы в этот раз выслушать меня. — Он бросил многозначительный взгляд на ожидающего слугу. — Вы свободны, Ходжес.
Она подбоченилась.
— Не приказывай моим слугам. Ты не имеешь права. Особенно когда не являешься желанным гостем в этом доме.
Итан упрямо сжал челюсти.
— Нам нужно кое-что обсудить. — Он прошел дальше в комнату и встал у камина. Скрестив руки, встретился с ней взглядом, и выражение его лица отражало тот же упрямый вызов, который был заметен и в позе.
Лили удержалась от желания в расстройстве топнуть ногой. Кроме того, было бы затруднительно в буквальном смысле вышвырнуть его из дома — на это ее малодушные слуги явно не пойдут. Похоже, от него никак не избавиться. Придется выслушать, что он намерен сказать.
— Ходжес, — проговорила она, немного успокоившись, — вы можете идти.
Взгляд Ходжеса метался между ней и Итаном.
— Слушаюсь, мэм. — Отступив в коридор, он закрыл за собой дверь и оставил их одних.
— Ну что ж, говори, — кивнула она. — И поторапливайся, чтобы не слишком задерживаться в моем доме.
Он горько вздохнул:
— Нам обязательно быть на ножах?
Лили метнула в него взгляд, достаточно горячий, чтобы растопить лед.
— Тебе некого винить, кроме себя самого. Это ведь ты манипулируешь людьми и лжешь им.
— Я не манипулировал тобой и не лгал тебе, — процедил он сквозь зубы.
Она презрительно фыркнула:
— Ха! И полагаю, ты собираешься утверждать, будто мне показалось, что я видела объявление о твоей помолвке в утренней газете? Ты обручен с этой девушкой, не так ли?
Его губы вытянулись в тонкую линию.
— На данный момент да, но я…
— Значит, ты услышал все, что я могла сказать. — Желчь жгла под грудиной, угрожая проделать дыру. — Дверь там. Закрой ее за собой.
Он повысил голос:
— Я не уйду, пока ты не выслушаешь меня. Почему ты так упорно отказываешь мне в этом?
«Потому что если злость уйдет, я могу позволить своим чувствам к тебе вновь взять верх, несмотря на то, что рана, нанесенная тобой, слишком глубока».
— Потому что у меня нет ни малейшего желания слушать твои очередные оправдания и увертки! — сказала она вслух. — Сколько раз я должна это повторять?
